– Э, красавица! Садись с нами обедать!
Мара широко улыбнулась, ответила так же, по-татарски:
– А ведь и сяду!
– Вах, дева! Чего хочешь – ешь! Эй, корчмарь, вина неси, да.
Беглянка даже застеснялась:
– Да вино-то уж ладно.
– Для такой красавицы ничего не жаль!
Несмотря на похвальбу, кушали все чечевичную похлебку, заедая свежими лепешками и сыром.
– Ты откуда такая красивая?
– Эё Ашраф, хватит – дай девушке поесть.
– Мой отец – шорник. А я нынче купаться пошла, подружки отказались, так я одна – водичка хорошая, теплая.
– Эй, вах! Приходи с нами купаться. И подружек приводи, да!
– Ашраф, хватит деву смущать – сейчас в лоб получишь!
– Э, зачем в лоб, да? Просто предложил, а!
– Знаете, а у меня башмаки волнами унесло.
– Ха! Что ж ты не ловила-то, растеряша?
– Еще и на ракушку наступила… Как без башмаков пойду?
– Болит нога-то? Ах, давай посмотрю.
– Опять ты, Ашраф, за свое. Смотри, дождешься. А девушке мы башмаки найдем… Тебя как звать-то, краса?
– Ма… Марьям.
– Красивое имя! Мою дочку так звать.
– И мою старшую сестру – тоже!
– Ашраф, при чем тут твоя старшая сестра? Марьям башмаки надо! У корчемных бы и спросил.
– Ха! Да я ж мигом.
Простившись с парнями – есть и в Орде добрые люди! – Мара пошла в город уже в башмаках – пусть старые и немного жали – и с прихваченной на дворе корчмы дырявой корзинкой, чтоб видно было, что не шляется по улицам без всякого дела, а наоборот – девушка солидная, чья-то дочь, или даже любимая жена, или, уж по крайней мере, прислуга в зажиточном доме.
Беглянка не прошла и полсотни шагов, как ее окликнули:
– Э, красавица, куда идешь?
Мара напряженно обернулась, в любой момент готовая броситься в бегство куда глядят глаза. И тут же расслабленно улыбнулась, увидев позади странную повозку, запряженную в пару гнедых – длинную, шагов в десять, телегу с маленькими колесами и устроенными вдоль двумя широкими, обитыми красной материей, лавками, на которых сидела пара добротно одетых мужчин, как видно – купцов или приказчиков.
– Садись, милая, подвезу! – галантно предложил усатый возчик – смуглый, в красном тюрбане и бархатном, такого же цвета жилете.
– А… вы куда едете?
– А тебе куда надо?
– К русскому подворью, там есть одна лавка.
Возчик подкрутил усы:
– Как раз туда и еду, милая! Садись, даже если денег нет. Вообще до подворья два пула стоит.
Мара опустила глаза:
– Ой, а у меня и нету.
– Мы за тебя заплатим, красавица! – хором воскликнули приказчики.
– Хэ, вы слыхали? Они таки за нее заплатят! – язвительно усмехаясь, возчик покачал головой. – Старый Костадинос такую красу подвезет и за свой счет! Бесплатно. Садись, краса моя!
Заметив показавшихся из-за угла воинов с бердышами – явно стража! – девчонка быстро уселась в повозку, покатившую по мостовой довольно-таки быстро, правда, немилосердно трясло.
Стражники, конечно, заметили светловолосую девушку, мало того, оглянулись и проводили ее взглядами… даже помахали руками вслед. Ну, еще бы – они-то искали беглую рабыню, а не эту веселую хохотушку в ярком ромашковом венке.
– А что у вас за повозка такая? – поинтересовалась Мара, когда возчик остановился около украшенного красным шаром шеста и взял в телегу еще троих. – Ой, ой, вон еще такая же… только зеленая.
– Еще и синие есть, – тронув вожжи, обернулся возница. – Каждый цвет по своему пути ездит, людей за плату малую возит, кому куда надо. Сарай город не маленький, пешком не находишься.
– Славно как! – искренне восхитилась беглянка. – Это ж кто такое придумал?
– Хозяин наш, мессир Феруччи! Очень, я вам скажу, богатый и влиятельный человек, с ним даже сам хан считается… любой хан!
– И во многих городах такие повозки есть?
– Мы, краса моя, первые! Старая мечеть! – останавливая коней, громко объявил возница. – Следующая – базар Ак-Калы. Едем до Церкви Святого Георгия и обратно в гавань. Н-но, залетные! Па-ашли!
Одноглазый шпион Носрулло попил из фонтана в виде бегущих коней водички и, утерев губы, подумал, что напрасно так всматривается во всех попадавшихся на глаза дев. Устал уже! Кажется, каждая вторая – молодая, красивая и со светлыми волосами. На беглую рабыню, кстати, не походил никто. Беглянка таиться должна, дворами, закоулками пробираться, а не хохотать бесстыдно во все горло, как вот эта красуля с венком из васильков и ромашек. Корзинка еще при ней, а одежка не очень: понятно – небось служанка из какого-нибудь богатого дома. Эх, и почему у него, Носрулло, такой служанки нет? Что и говорить, Всевышний устроил мир чрезвычайно несправедливо – у одних все, у других – ничего, даже глаз – и тот вот всего один остался.
Смешливая девчонка тоже наклонилась к фонтану. Ах! И повезло же кому-то со служанками! А, может, она и не служанка – просто жена какого-нибудь бедняка или дочь.
Покачав головой, соглядатай совсем уж прошел было мимо, как вдруг нос к носу столкнулся с тем нахальным юнцом, что сбил его с ног у русского подворья и даже – собака! – не извинился.
Юнец тоже подошел к фонтану… и взял девку за руку! Та явно удивилась, вздрогнула. Интересно… А вдруг она – та самая беглая рабыня и есть, хоть и не похожа совершенно. Да почему ж не похожа? Вон, взгляд-то сейчас был – затравленный, испуганный, рабский! По такому-то взгляду беглого сразу отличишь – старый соглядатай Носрулло в таких делах опытный, хоть и один глаз, да лучше двух видит. Ай да девка, хитра! Хотя, может, это и не беглянка вовсе, но… Чуял! Чуял одноглазый шпион, что здесь что-то не так, тем более и наглому юнцу досадить хотелось.
Когда неведомо откуда взявшийся Азат – о ком совсем недавно думала! – схватил ее за руку, Мара испуганно дернулась и даже хотела бежать, скрыться, благо людей вокруг было предостаточно, попробуй еще поймай. Хотела, но не успела.
– Умоляю, выслушай меня, Мара, и поверь – я просто хочу тебе помочь, – тихо промолвил юноша. – Я знаю, ты сейчас идешь к своим землякам, русским – там тебя ждет засада. Не ходи! Тебя везде ищут.
– Но… – девушка моргнула. – Куда ж мне деваться?
Азат быстро оглянулся:
– Есть одно место… наверное.
– Наверное?
– Да. И другого у меня нет. Идем! Нет, едем.
Не выпуская из руки теплую ладонь Мары, Азат замахал вознице, заполненная людьми повозка которого только что подъехала к шесту с синим шаром:
– Эй, эй, подожди-ка! До старой майхоны доберемся?
– Садитесь. Но там вам еще придется пройти.
– Ничего, мы прогуляемся.
Мара и сама не знала, с чего б она вдруг поверила этому черноглазому парню, вовсе не похожему на татарина, разве только глазами. Может, потому, что Азат запал ей в душу еще с той встречи? Может быть.
– Удивительно, – спрыгнув с повозки, девушка улыбнулась своему спутнику и вдруг призналась:
– Я совсем недавно про тебя думала – и вот ты здесь, рядом.
Азат порозовел:
– И я… я тоже о тебе думал. Ты не смотри, что я молодо выгляжу, мне уже совсем скоро шестнадцать.
– Поди, врешь?
– Нет. Зачем мне тебе врать?
– Ладно, не обижайся, это я так, шучу.
– А ты веселая, – юноша как-то очень несмело, искоса, посмотрел на бывшую рабыню. – Вся какая-то гордая, сильная… и красивая, очень! Знаешь, такой ты мне нравишься больше, чем тогда… Ой…
Щеки парня стали совсем пунцовыми, хорошо хоть ушей не было видно под копной волос.
– Ты мне тоже понравился, – спокойно призналась Мара. – Иначе б я о тебе не вспоминала. Куда мы идем?
– Сейчас, соображу…
Азат замедлил шаг, внимательно осматривая округу, выглядевшую, надо сказать, весьма недружелюбно: густые колючие кусты, заросли крапивы и чертополоха, какие-то крытые прогнившей соломой хижины, развалившиеся дома – настоящие трущобы, махробат! Ну, где же еще и быть питейному заведению – майхоне?
– Эй, можно вас? – обратился Азат к какой-то согбенной, закутанной в серое покрывало женщине.
Та шарахнулась от него, словно шайтан от молитвы правоверного.
– Я ж спросить хотел только.
Женщина несмело остановилась, не разгибаясь и прошамкав неожиданно хриплым голосом:
– Чего тебе надо, парень?
– Где-то здесь должна проживать молочница, тетушка Рашида…
– Молочница? Как же, знаю. Идите за мной, провожу.
Воины напали на них почти сразу, здесь же, в трущобах, неожиданно выскочив из кустов. Девчонке сразу накинули на шею аркан, свалили с ног, связали. Та бешено сопротивлялась – кусалась, кричала, ругалась самыми гнусными словами, и замолкла, лишь только когда ее с силой пнули в бок.
А вот с мальчишкой пришлось бы повозиться… уж больно ловко он махнул своим кинжалом – ранил бы кого-нибудь или убил, да только старый шпион Носрулло тоже был не в осоке найден. Выпрямился, сбросив серое женское покрывало, ухмыльнулся:
