тупым погонялом Ковш сразу же согласился и даже сказал, что если сотрудники НИИ поторопятся, то можно будет запрыгнуть в автобус, который идет в Лукоморье. Но, как это бывает обычно в подобных ситуациях, Марат и Василий Эдуардович опоздали. Поскольку везде и всюду моментально начали возникать задержки. Где небольшие, где более существенные, и когда полностью готовые к транспортировке и запуску в полевых условиях «вилки» оказались на улице, их ожидал одинокий Ковш, глядевший вслед уехавшему рейсовому автобусу.
Впрочем, как оказалось, проходник зря времени не терял и успел договориться «на всякий случай» со знакомым водителем Иванычем, который имел в свободном доступе пятиместный УАЗик, на котором он, собственно говоря, и подъехал спустя несколько минут. После чего Ковш практически бегом внес одну из тяжеленных «вилок» в салон машины и плюхнул ее на сиденье. Ученый только и успел схватиться за сердце, сообразив, что могло произойти, если бы «вилка» с такой инерционной кинетической силой въехала бы корпусом в заледенелый пол машины.
Но, надо отдать должное, Ковш дураком не был и отнесся к непонятному, но, по-видимому, дорогостоящему научному оборудованию максимально осторожно.
Семенивший за ним Василий Эдуардович поторопился занять место в кабине, оказавшись там даже быстрее Иваныча, который, слегка прифигев от подобной наглости, вступил с ученым в ворчливую перепалку, начатую больше для проформы.
Залезший в салон Марат оказался свидетелем короткой дуэли с использованием речевых ненормативных оборотов, но, пока он размещал вторую «вилку» на сиденье рядом, конфликт быстро затих. Грохнула металлом закрывшаяся дверь, машина тронулась, но тут же затормозила, поскольку к водительскому окну подбежал полицейский и начал о чем-то спрашивать водителя.
В итоге отправка задержалась, поскольку пришлось ждать еще двух полицейских, севших в забитый теперь до отказа УАЗ.
Как выяснилось в дороге, у ментов сел старый аккумулятор. «Крокодилов» ни у кого из встречных не нашлось, а ждать замены полицейские не могли. Но в итоге именно из-за этих непрошенных пассажиров Марату и пришлось поставить одну из «вилок» себе на колени, так как на полу она могла попасть под удар чьего-то ботинка, а этого Василий Эдуардович допускать не велел. Так что пришлось всю дорогу надеяться, что долбаный гроб не расплющит ему яйца. Потому что давит адская коробка просто нереально. А под конец левая нога вообще перестала что-либо чувствовать. Видимо, он все-таки пережал себе какой-то там нерв.
УАЗик неожиданно стал сбрасывать скорость и вскоре остановился. Сидящий возле двери полицейский посмотрел в окно и, открыв дверь, выбрался наружу, придерживая висевший на боку автомат.
Пришлось подвинуться, пропуская вперед второго мента, с нескрываемым облегчением поставить на освободившееся место неподъемную «вилку» и вылезти, хромая, на улицу. Потом еще подождать, пока слабая конечность не наполнится жгучими мурашками. Но за это время удалось во всех деталях рассмотреть интересную картину.
Подсевшие к ним в последний момент полицейские направились к стоящему у обочины погрузчику. На его платформу в этот момент как раз опускалась поддерживаемая ремнями старая Хонда.
Послышался какой-то нарастающий, высокочастотный шум.
Марат поднял голову.
Из-за горизонта в их сторону быстро приближалась огромная стая птиц. Пара сотен уж точно. И вся эта черная туча отчаянно хлопала крыльями и орала во все свои глотки.
Менты подошли к отстраненно наблюдавшему за процессом погрузки сотруднику полиции и еще одному мужчине в гражданской одежде.
– Деда нашли? Семенов, дуй в больницу. Узнай у него…
– Поехали! – рядом с лаборантом показался водитель. Махнул рукой в сторону открытой двери салона: – Ты в лифте, что ли, родился?!
– Нет.
– Закрывать надо! Или ты собрался мне печкой всю улицу нагреть? Залазь давай.
На этот раз ехать долго не пришлось. Спустя каких-то десять минут УАЗик остановился снова и все высыпали обратно на улицу. Прямо по узкой, припорошенной свежевыпавшим снегом дороге, на расстоянии пяти метров у обочины виднелась будка КП, из которой выходил боец Росгвардии, на ходу надевая шапку и поправляя висевший поверх бронежилета автомат. Выбравшийся из кабины ученый заторопился навстречу, заранее доставая из внутреннего кармана зимнего пальто удостоверение и выданное ВРИО начальника Первого поселка разрешение.
Проверка закончилась быстро, и переброшенная поперек дороги металлическая труба шлагбаума поползла вверх.
– Выгружайте! – оставшийся возле КП Василий Эдуардович махнул рукой Марату и Ковшу. – Скажите только водителю, чтобы без нас не уезжал!
«Скажу, скажу».
И почему именно сегодня приспичило тащить сюда эту долбаную «вилку»? Не могли потерпеть до следующей недели, когда у него отпуск начнется? В поселок вернется Димон, ему самое то таскать тяжести. А здесь недолго и спину сорвать. И что потом делать?
И, как назло, именно его «вилка» оказалась той, которую необходимо было тащить на другую сторону. По указанию ученого, Ковш оставил свой аппарат на расстоянии нескольких метров от намеченной границы и теперь, усмехаясь, смотрел на то, как мучается Марат.
Все-таки он сволочь, этот жлоб здоровенный. И вообще, до сих пор непонятно, почему за все время существования Зоны никому раньше не пришло в голову исследовать этот самый Барьер. Неужели только сейчас стало ясно, что электричество внутри периметра не работает не само по себе, а в связи с тем, что Барьер не пропускает его внутрь? Ну, ладно он, лаборант. А остальные? Лаврухин или вот Василий Эдуардович? У них-то, как ему всегда казалось, головы нормально работают. Должно же быть сразу понятно, что и к чему. Но нет. Мало того, что додумались спустя хрен знает сколько лет, перед самым его отпуском, так еще и срочно понадобилось проверять. Как будто без этого ничего дальше не будет… Да какой же он тяжелый-то! Уже руки отсохли. Если через минуту…
Марат ахнул.
Он даже забыл про груз, руки и свой отпуск. На следующем шаге вокруг раскрылось лето. Пропал снег, холод, промерзшая за зиму дорога, затянутое серыми тучами небо. Кругом было зелено, тепло и солнечно. Пришлось даже зажмуриться на несколько секунд.
Позади раздались удивленный вздох Василия Эдуардовича и короткий смешок проходника.
– Нет, нет! Не здесь! Чуть вперед пронесите! Для чистоты эксперимента. Мы же не знаем толщину этого Барьера: оказавшись либо непосредственно внутри него, либо рядом, можно получить ложноположительные или ложноотрицательные данные.
«Да что ж тебе неймется-то! И если я протащу эту хрень еще на несколько метров вперед, откуда ты будешь знать, что я точно не нахожусь в толщине Барьера?!»
Лаборант пронес «вилку» еще с пару десятков метров, после чего с облегчением поставил ее у края дороги. Ученый тут же подсел, откинул крышку на одной из боковых поверхностей и занялся настройкой аппарата.
– Марат, ты пока свободен.
– Хорошо, Василий Эдуардович, – он
