я начал видеть все как в тумане.
К концу третьего дня сил не осталось совсем, и я даже решил закончить пораньше – несколько храмов я так и не посмотрел.
Через силу крутя педали, я думал о том, как все же бессмысленна жизнь, если ее воспринимать так, как ее воспринимает современный человек: ты должен много зарабатывать, чтобы оставить много денег своим детям, а они – тоже заработать денег и оставить их своим детям, и так до бесконечности; ты должен оставить след в истории, который рано или поздно растворится во времени; ты должен гордиться и следовать своим ценностям и культуре, которые рано или поздно исчезнут с лица земли.
Даже то вечное, что дано нам природой, такое как продолжение рода, например, воспринимается через призму современных условностей: ты должен дать ребенку хорошее образование (а ведь образование стоит денег), поддерживать уровень материального комфорта, держать ребенка в уюте (что опять же касается исключительно материальной стороны комфорта и уюта) и научить его самого зарабатывать деньги. Воспитание в семье обязательно включает в себя насаждение любви к деньгам, ведь вокруг них крутится вся жизнь их родителей.
Все, что существует в материальном мире (“то, что можно купить за деньги”), все, что мы создаем, творим и придумываем, в итоге исчезает и теряет смысл. Так же, как потеряли свой первоначальный смысл величественные постройки, мимо которых я ехал на велосипеде, уставший и изможденный. Огромные храмы, построенные древним могущественным народом, стали музеем под открытым небом – совсем не тот результат, которого великий народ ожидал.
Точно так же и все, что сделаем мы, потеряет свое величие и мистический смысл, который мы в это вкладываем, и останется в лучшем случае развлечением для будущих поколений, а затем, рано или поздно, исчезнет насовсем. Так стоит ли тратить на это свою жизнь?
Глядя в окно и вспоминая свою прошлую поездку в древнюю столицу, я и не заметил, как автобус добрался до конечной станции. Это была большая остановка, почти автовокзал, на краю города. Мне же нужно было в центр – час ходьбы. Был уже почти вечер, солнце скоро начнет садиться, и мне по большому счету нужно было поспешить, на всякий случай – задерживаться не хотелось. Я вышел из автобуса и зашел в зал ожидания в здании рядом. Поставил рюкзаки на сиденья, сел рядом сам и начал прикидывать маршрут до нужного мне гестхауса на навигаторе в телефоне.
Передо мной сидела женщина с двумя маленькими детьми, девочкой и мальчиком. Женщина разговаривала по телефону, а дети маялись, пытаясь найти хоть какое-нибудь занятие. То и дело они пытались привлечь внимание матери – то приобнимут ее, то начнут что-то рассказывать. Мама же отрываться от телефона не хотела – разговор был по-видимому очень интересным. Да и ее можно было легко понять – жизнь с маленькими детьми веселая, не соскучишься, но и от такой жизни устаешь и хочется немного развеяться, хоть минутку позаниматься своими личными делами.
Дети все никак не могли привлечь внимание мамы и в конце концов смирились с этим. Они не прекращая ерзали на стульях, и вдруг один из них, мальчуган, заметил меня. Он решил, что раз более интересного занятия найти не получается, то можно хотя бы подурачиться со мной.
Мальчик посмотрел на меня внимательно, с полной серьезностью, не свойственной детям. Затем резко спрятался за спинкой стула – он в домике! После чего опять выглянул из-за спинки – вышел из домика! Я посмотрел на него удивленно, как будто поверил, что он сначала исчез, а потом вдруг возник из ниоткуда. Мальчик залился веселым ребяческим смехом. Нашу игру увидела его сестра – и тотчас к ней присоединилась, заняться ей все равно было нечем.
Так мы и играли минут пятнадцать. Дети то прятались за спинки стульев, то высовывались из-за них, я делал удивленный вид, а они смеялись. Мне было приятно слышать беззаботный детский смех, и я наслаждался нашей незамысловатой игрой.
Мне нужно было идти в центр города, путь был неблизкий, но это могло подождать.
В какой-то момент дети настолько вовлеклись в игру, что начали терять над собой контроль – смеялись они настолько громко, что даже их мама отвлеклась от разговора. Она посмотрела в сторону детей, убедилась, что кричат они от смеха, с ними ничего не случилось, и вернулась к обсуждению чего-то очень важного со своей подругой.
Я решил, что игру пора заканчивать. Подмигнул детишкам – они подмигнули мне в ответ, затем надел рюкзаки и пошел в сторону гестхауса. Идти надо было по дороге из крупного щебня – ступать было неудобно, ноги то и дело соскальзывали с крупных камней.
Город был довольно развитым по местным меркам, как оказалось, с моего прошлого приезда здесь даже построили несколько небольших торговых центров и открыли пару сетевых супермаркетов. Но дороги были асфальтированы не везде, до них экономический прогресс еще не добрался.
Дорога из щебня вела до самого центра, по неудобным камням мне пришлось идти довольно долго. В центре стало попроще – на набережной вдоль реки, на берегах которой и был когда-то построен город, даже лежал бордюр. Я шел мимо аккуратных магазинчиков и современных зданий на противоположной стороне дороги и удивлялся тому, что по крайней мере центр города с моего прошлого визита сильно изменился и похорошел.
Гестхаус мой находился немного в стороне от реки, и мне нужно было свернуть на одну из боковых улочек. Я дошел до нужной улочки и свернул на дорогу из песка, причем не утрамбованного. Лоск центральной части города сменился пылью боковой улицы. Я попытался сжать губы как можно сильнее – чтобы песок не забился в рот, и пошел в сторону гестхауса.
Гестхаус, в котором я собирался остановиться, ничуть не изменился за годы моего отсутствия, и это была хорошая новость – место было очень уютным. Внизу, во дворе, находилось открытое здание с большой соломенной крышей. На полу здания, в вечной полутьме, стояли ряды шезлонгов, очень удобных, перед ними – столы. Это был ресторанчик при гестхаусе, а заодно и место отдыха для постояльцев. Здесь постоянно очень громко играла музыка, местная, но она не мешала, а наоборот создавала расслабленную атмосферу.
Я снял одну из комнат и поднялся оставить в ней свой большой рюкзак. Комната была светлая и прохладная, даже несмотря на отсутствие кондиционера, который обычно незаменим при жаре.
Оставив рюкзак в комнате, я спустился вниз, решив немного понежиться на шезлонге в ресторанчике. Нужно
