настолько туп, что не способен принять правду. Дитя генерала из рода Золотых Львов, — грубо и бесцеремонно ответил Эйден.
— Что сказал?! — взорвался наконец Леонель, вцепившись в нагло сидящего рыжеволосого парня.
— Хватит! Оба рты закрыли! Какая уже кому разница? Эверард мёртв. И всё тут, — присоединился к дискуссии Ринферн, один из ветеранов лагеря, разъединяя Эди и Эйдена. — Правда может оказаться неприятной, но она такая. Я сам спрашивал у нашего нового командующего. Всё точь-в-точь, как сказал Дэрек. Если кому-то что-то не по нраву, вы свободны на все четыре стороны.
— И вы так просто поверили этому гнилью в мундире?! — продолжал Адияль. — Как вы можете так говорить о том, кто вам жизнь, можно сказать, спас?!
Вдруг Джеймс встал и подошёл к Адиялю, прошептав ему на ухо:
— Успокойся, это бессмысленно. Тут все на нервах с того самого момента, как умер дядя. Лучше не стоит…
— Да вы все! Вы… вы… Идите к чёрту! — буркнул Адияль и ушёл.
— И это вся ссора? — спросил Бергенден, дослушав безэмоциональное повествование Адияля.
— Да. Правда, не слишком-то и приятно слышать такой пренебрежительный тон…
— Прости. Однако я бы не сказал, что этот мелочный конфликт может стать финальной точкой в вашей дружбе… Тем более, после того, что произошло после уезда Зендея. Если вы уж через такие дебри пройти смогли, то это…
— Возможно. Ладно, уже поздновато. Думаю, что стоит ложиться, — произнёс Леонель, идя гасить свечу.
IV.
— Итак, мои дорогие товарищи, — начал глаголить один из тех солдат, поставленных Доббером командующими, — сегодня нам с вами предстоит верховая прогулка до нового объекта. Точнее, до места, на котором мы получим распоряжения к новому заданию. И да, кто из вас Адияль Леонель?
Эди смутился и настороженно ответил:
— Я, — его голос был твёрд, но не так громок.
— Что ж, юнец. Пришло распоряжение, что отныне ты получаешь… — взгляд командира помутился, а последующие слова были произнесены с некой опаской и непониманием: — Неприкосновенность… Адияль Леонель, сын Вэйрада Леонеля из рода Золотых Львов, по новому указу Его Высочества Зельмана Златогривого, получает ряд полномочий в соответствии с изменениями в кодексе по чинам и званиям… Отныне те, в ком течёт кровь рода Золотых Львов, обретают некоторое преимущество, описанное ранее, однако звание остаётся неизменным в соответствии с военным кодексом Невервилля. Данное изменение может пересматриваться, но с сего момента обязано исполняться… — неуверенно и слегка даже напугано договорил солдат и ушёл в свою палатку, не сказав более ни слова.
Адияль и сам не понял ничего. Он также ошалел, как и все ребята, стоявшие возле.
— Чего!? Этот сопляк ещё и получил какую-то неприкосновенность? — возразил Эйден. — Ну что ты вылупился на меня? Доволен теперь? Дитя из хорошенькой семьи… — рыжеволосый сплюнул. — Презираю… ничтожество.
— Следи за языком! — вступился Джеймс. — Не стоит так грубить.
— И что он сделает? Он точно такой же неудачник и папенькин сынок, как и его братишка, которому я с удовольствием переломал ноги, когда он застукал меня с его любимой девушкой! О, как же мне было хорошо её иметь… А затем мне было невероятно приятно избивать Зендея, — агрессировал Эйден, даже не стараясь сдерживаться. Многие в отряде уже привязались к рыжеволосому гению, и потому не хотели встревать в его конфликт.
— Сукин ты сын, рот свой закрой! — скрежета зубами и опустив покрасневшее от злобы лицо, рявкнул Адияль.
— Иначе что? Побьешь меня? — насмехаясь, продолжал давить Эйден. — Силёнок-то достанет?
Вдруг Джеймс подошёл к стойке с тренировочным оружием и взял оттуда деревянный меч, кинув его в сторону Леонеля.
— О, это обещает быть забавным! — произнёс Эйден, подбирая с земли какую-то длинную плотную палку. — Малыш, ты не боишься? Я ведь старше тебя. Я и твоего-то братца побил. Ну ничего… Я буду поддаваться… — не успел произвести он, как Адияль порхнул в его сторону.
Движения Леонеля были столь быстры и яростны, что под ним вздымалась пыль, а его удары сокрушали посох оппонента, чуть ли не ломая его. Эйден, однако, пока что легко отбивался от безостановочных ударов Адияля и даже сделал пару контрударов, которые, впрочем, едва ли задевали Леонеля.
Но с каждым заблокированным ударом Адияль словно становился злее и его удары становились значительно сильнее, яростнее. Наконец, спустя целый ряд выпадов и быстрейших пируэтов в обход контратакам со стороны противника, за которыми Эйден даже не мог поспеть, Леонель выбил из рук рыжеволосого оружие и нанёс несколько сокрушительных ударов по туловищу и рукам Эйдена. Затем Адияль выбросил в сторону меч и накинулся с кулаками на своего врага. Первый удар правой пришёлся в солнечное сплетение и выбил оппонента из колеи. Второй удар, нанесённый уже левой, пришёлся в челюсть — губа треснула, потекла кровь. Третий удар был совершён уже ногой в таз, окончательно повалив Эйдена на землю.
Вдруг Джеймс с Ольгердом вцепились в Адияля, чтобы успокоить его неутомимый пыл.
Однако Эйден долго терпеть позор, который на него навлекло это поражение, не собирался и со словами: «Сучий отброс, да я тебя закопаю!», — набросился на скованного Адияля.
— Отошёл от него! — оттолкнув Эйдена, крикнул Джеймс.
— Ты чего-то попутал!? Я его прибью, сука! Я его изобью!
— Успокойся. Ты его и пальцем не тронешь. Он победил в честном поединке. И ты это понимаешь. Свой позор смыть нападением в спину на обездвиженного мальца ты не сможешь.
— Ты думаешь, это меня остановит? Эта тряпка не заслуживает…
— Довольно, — грубо прервал его Джеймс, схватив за шею. — Если ты хоть одним своим гнилым пальцем его тронешь, я тебя лично уничтожу! Понял меня?
Глаза перепугавшегося до смерти и опозоренного Эйдена говорили сами за себя.
V.
Дэрек вошёл в комнату и лицезрел Эйдена, который, корчась от боли, сидел на полу возле своей кровати и что-то вопил себе под нос.
— О, дружище! Пришёл поглумиться надо мной? — кинул он Дэреку.
— Ответь мне на вопрос: почему ты такой мерзкий, надменный, жестокий человек? В чем, мать его, причина того, что ты так себя ведёшь даже с друзьями?
Эйден рассмеялся, а затем резко перестал, будто это был приступ истерики, и совершенно холодно заговорил:
— Мне всё равно терять нечего, так что… Знаешь ли ты, что я родом с Юга… Мой дом далеко: это острова Баго, что дальше самых южных границ Игъвара. Моя семья сбежала оттуда, когда я только родился. Там настал ужасный голод и нищета, а прокормить меня они были не в состоянии. В итоге мы стали жить в Игъваре. Земли там были плодородны, и мы хорошо уживались с местными… до того момента,
