люблю вот так вот подстриженные газоны. Внезапно я почувствовал себя немного бодрее. И даже не столько из-за того, что моим лапам не терпелось пройтись по этому газону, сколько из-за того, кого я на нем увидел: Принцессу! Она была на поводке и бежала, быстро перебирая лапками и высоко подняв голову. Нэнси держала в руках поводок и бежала следом за ней – на самом деле, просто шла, потому что у Принцессы были очень короткие лапки. Граф сидел в кресле с блокнотом на коленях и дымящейся чашкой, стоящей в подстаканнике. Он улыбался и хлопал в ладоши. На нем были его блестящие сапоги для верховой езды, а короткий хлыст – которым он заставлял лошадь прыгать через барьер – лежал на земле рядом. Мы припарковались и подошли к ним – я, Берни и лейтенант Стайн.
Они повернулись к нам и замолчали. Заметив меня, Принцесса начала лаять. Можно было бы подумать, что она сердится, но я-то ее знал. Принцесса оказалась довольно свирепой личностью – такой же свирепой, как некоторые из моих здоровенных приятелей-громил, таких как Спайк или генерал Борегар, а может быть, даже и более свирепой, но я знал, что на самом деле я ей нравлюсь.
– Да? – сказал граф, окидывая нас внимательным взглядом быстрых темных глаз. – Что такое?
Мы подошли к краю газона. Лейтенант и Берни остановились, и я тоже.
– Вам следует приготовиться к плохим новостям, – сказал лейтенант Стайн. Нэнси прикрыла рот рукой.
– Какие плохие новости?
Лейтенант взглянул на Берни, возможно, в надежде, что тот что-то скажет, но Берни молчал. Тогда лейтенант Стайн вновь повернулся к графу.
– Ваша жена мертва.
Боргезе поднялся со стула, медленно, слегка пошатываясь, и едва не потерял равновесие.
Из подстаканника выпала опрокинутая чашка, разливая свое содержимое на газон.
– Ее убили, – продолжил лейтенант. – Мне жаль.
Боргезе опустил голову, прикрыл глаза рукой. Он носил массивные золотые часы, которые поблескивали на солнце. Я сел, и Принцесса тоже села. Никто не шевелился.
Где-то неподалеку заржала лошадь.
– Пойдем, – тихим голосом сказал Нэнси Принцессе, и они направились к Боргезе. Нэнси тронула его за плечо, но он просто смотрел вдаль и в никуда. Нэнси была выше графа, и выглядела она сильнее. Она убрала руку, и на долгое мгновение прикрыла глаза.
Глаза Принцессы, огромные и темные, были устремлены на меня.
– У нас под стражей трое подозреваемых, – сказал лейтенант Стайн. – Все благодаря Берни. Берни и Чету.
– Это… – граф прочистил горло и начал сначала. – Один из них – Шерман Ганз?
Он не повернулся, чтобы посмотреть на нас.
– Нет, – сказал лейтенант.
– Шерман Ганз не имеет к этому никакого отношения, – сказал Берни. Теперь граф повернулся к нам лицом. Его взгляд скользнул по мне и лейтенанту, остановившись на Берни. – Вы нашли Принцессу, – сказал он. – И я благодарен за это. Но по другим вопросам, пожалуйста, не надо мнений.
Лицо Берни приобрело каменное выражение.
– Мы проверили, нет ли связи между мистером Ганзом и подозреваемыми, но ничего не нашли, – сказал лейтенант. – Никаких телефонных звонков, никаких сообщений, никаких электронных писем, чеков, их никогда не видели вместе, и так далее.
Граф помолчал минуту или две, не сводя с Берни глаз. Затем он перевел взгляд на лейтенанта.
– Как убита? – спросил он.
– Выстрелом, – сказал лейтенант. – Мы ждем результатов баллистической экспертизы, – он раскрыл свой блокнот. – Какое-нибудь из этих имен вам известно? Герман Т. Крэндалл, он же Крэш, Уорделл Кребс, он же Диско, Турман Баргер, он же Турман Браун, он же Тед Браун.
Граф покачал головой.
– А вам, мэм? – спросил лейтенант.
Нэнси тоже покачала головой. В этот самый момент Принцесса заметила что-то на траве и быстро это подобрала. Что-нибудь съедобное? Что бы это могло быть?
– Возможно, они использовали другие имена, – сказал лейтенант Стайн. – Я принес несколько фотографий, но если вам будет удобнее в более позднее время…
Граф молча протянул руку. Лейтенант Стайн достал из внутреннего кармана куртки фотографии и ступил на лужайку. Берни последовал за ним, и я тоже.
Затем он показал фотографии Боргезе.
– Нет, – сказал он. – Незнакомцы.
Берни подошел поближе и указал на фотографии.
– У этих двоих теперь волос меньше, а у этого – пышнее борода. Также…
– С волосами или без волос, – сказал граф, немного отодвигаясь от Берни, – с бородой или без, они – незнакомцы. Совершенно незнакомые люди.
– А вы их не видели, мэм? – спросил лейтенант, поворачивая фотографии к Нэнси.
– Такие зловещие лица, – сказала Нэнси. – Я бы их запомнила, если бы видела раньше.
– А вы видели? – спросил Берни. Нэнси бросила на него раздраженный взгляд.
– Разве я только что не сказала?
– Не вполне.
– Тогда скажу проще. Н-е-т.
Н-е-т? Странный способ произносить слова.
– А как насчет Сьюзи Санчез? – спросил Берни.
– Еще одно незнакомое имя, – сказал граф. Нэнси коснулась его руки.
– Журналистка, – напомнила она.
– Ах да, – сказал граф. – У нас не было для нее никаких комментариев.
– Когда вы в последний раз что-нибудь от нее слышали? – спросил Берни.
Граф пожал плечами, развел руками, поднял брови – у него было много таких размашистых жестов, и за ним было интересно наблюдать. Интересно в том смысле, что мне почему-то хотелось легонько его куснуть.
– Подумайте, – сказал Берни. Голос у него был сейчас не очень вежливым – возможно, он чувствовал то же, что и я. Лейтенант Стайн положил ему на плечо руку.
Граф вздернул нос – большой и костистый, тоже очень интересный.
– Прошу прощения?
– Я знаю, что сейчас неподходящее время, – сказал Берни, теперь его голос звучал уже мягче. – Но у нас осталось еще одно нераскрытое дело.
– Об этом я ничего не знаю, – сказал граф.
– В последний раз, когда мы общались с журналисткой – Сьюзи как ее там? – вы были тут вместе, – сказала Нэнси. – Так что теперь, если не возражаешь…
– Мы хотим побыть одни, – сказал Боргезе.
– Конечно, – сказал лейтенант. – Мы свяжемся с вами по поводу, э-э, доставки… миссис Боргезе.
– Графини, – сказал Боргезе резким тоном. – Графини де Боргезе.
Там, над моей головой, происходили вещи, которые я не до конца понимал. А здесь, на зеленом газоне, мы с Принцессой были вместе, и вроде как предоставлены сами себе. Я наклонил голову, чтобы слегка подтолкнуть ее носом. И что это? Она укусила меня за нос? И как же больно!
– Чет?
– Что это значит? – сказал лейтенант Стайн. Дело было позже тем же утром: мы встретились на скамейке возле офиса шерифа в том городке, который Берни назвал Нигдевиллем.
Берни и лейтенант сидели на скамейке, я лежал в тени под ними. Я все еще так и не поспал, и
