Вместе с падением Брюнинга фактически гибла и Веймарская республика, хотя ее предсмертная агония длилась еще восемь месяцев.
Эмигрант
После увольнения Брюнинга его политическая карьера практически закончилась. Он сыграл лишь незначительную роль на политической арене весной 1933 г., когда решался вопрос о самороспуске партии Центра. После того как Центр вопреки позиции Брюнинга одобрил закон о предоставлении правительству чрезвычайных полномочий, а председатель партии прелат Людвиг Каас поспешил в Рим, чтобы подготовить заключение конкордата между католической церковью и национал-социалистической Германией, негодующий Брюнинг 6 мая 1933 г. вышел из руководства партии.
13 июня 1933 г. в беседе с британским послом сэром Хорасом Рэмболдом Брюнинг дал свой прогноз дальнейшего развития событий. Гитлер, считал он, не сможет справиться как с проблемой безработицы, так и с радикальными элементами в собственной партии. Ему придется с помощью рейхсвера и полиции обезглавить беспокойные штурмовые отряды. Но в Германии не наступит хаос, пока будут существовать армия, полиция и «Стальной шлем». Впрочем, добавил Брюнинг, неизвестно, что может случиться после смерти или отставки Гинденбурга. Наилучшим выходом было бы, по мнению Брюнинга, восстановление конституционной монархии.
Вторая долгая жизнь Брюнинга, жизнь в эмиграции, началась с его бегства в Голландию в мае 1934 г. Перед началом Второй мировой войны он беспрестанно разъезжал по Голландии, Великобритании и Швейцарии, нигде не находя себе места, пока в 1936 г. не переехал в США. С 1937 по 1952 г. Брюнинг являлся профессором политических наук в Гарвардском университете. Он избегал публично высказывать свое мнение о национал-социалистической Германии, чтобы не повредить своему отечеству; с другими эмигрантами, особенно левыми, почти не поддерживал отношений. В глубине души Брюнинг до конца жизни так и остался эмигрантом.
Попытка Брюнинга возвратиться в Западную Германию эры Аденауэра принесла разочарование. С 1951 по 1954 г. он без особого успеха преподавал политические науки в Кёльнском университете. К западногерманскому обществу всеобщего благоденствия он мог отнестись только отрицательно, как и к внешней политике Аденауэра, ориентация которой на Запад законсервировала, по его мнению, раскол Германии.
После смерти сестры Марии Брюнинг вернулся в США. Он скончался 30 марта 1970 г. в Норвиче в штате Вермонт.
Литература
Herz-Eichenrode D. Wirtschaftskrise und Arbeitsbeschaffung. Konjukturpolitik 1925/26 und die Krisenpolitik Brünings. Frankfurt; New York, 1982.
Jochmann W. Brüningss Deflationspolitik und der Untergang der Weimarer Republik // Industrielle Gesellschaft und politisches System. Festschrift für Fritz Fischer zum 70. Geburtstag. Bonn, 1978.
Lohe E. Heinrich Brüning. Göttingen, 1969.
«Интриган в цилиндре»
ФРАНЦ ФОН ПАПЕН
(1879–1969)
Долгин путь
Франц Йозеф Герман фон Папен родился 29 октября 1879 г. Его семья была родом из городка Верль, расположенного в Вестфалии. На протяжении столетий она принадлежала к группе наследственных солеваров, имевших право разрабатывать местные колодцы с соляным раствором. Хотя ранние свидетельства носят отрывочный характер, можно проследить происхождение рода Франца от Вильгельма фон Папена, который умер в 1494 г., будучи мэром Верля и владельцем усадьбы Кёнинген.
Отец Франца участвовал в трех войнах, которые привели к объединению германских государств под эгидой Пруссии. Он служил офицером в Дюссельдорфском уланском полку, но ко времени рождения сына уже вышел в отставку, чтобы управлять своим имением. Мать была родом из Рейнских провинций, и многие ее родственники жили в Южной Германии. Поскольку поместье отходило к старшему брату, Францу предстояло стать государственным служащим или солдатом или же приобрести одну из свободных профессий. Он избрал армейскую стезю и в апреле 1891 г. был принят на учебу в кадетское училище.
Весной 1897 г. Папен в числе лучших выпускников был оставлен в училище для продолжения обучения. Таким образом, он должен был подчиняться жесткой дисциплине в кадетском корпусе еще в течение года, но в то же время это давало шанс поступить в число королевских пажей и быть произведенным в офицеры на полгода раньше. Пажей выбирали придворные чиновники по фотографиям, и то, что Папен оказался в небольшой группе счастливчиков, дало ему возможность близко познакомиться с королевским двором. По окончании офицерского курса он был назначен младшим лейтенантом в воинскую часть, где служил и его отец, — в Вестфальский уланский полк.
В 1905 г. одна из его кузин вышла замуж за сына тайного советника и крупного промышленника фон Бох-Гальхау, в доме которого в Метлахе, в Сааре, Папен бывал частым гостем. В мае 1905 г. он женился на его младшей дочери Марте, что стало для супругов счастливым союзом. Бох-Гальхау происходили из Лотарингии и отчасти из Люксембурга. От своего дяди Марта унаследовала поместье Валлерфанген в Сааре, которое стало впоследствии их фамильным гнездом.
Франц фон Папен
Для тестя Франца настоящий офицер начинался только с офицера Генерального штаба, и, по его настоянию, Папен должен был в 1907 г. снова сесть на скамью военной академии в Берлине, что явилось бы трамплином для карьеры в Большом Генеральном штабе.
Генеральный штаб состоял из элитных представителей армии, и служба в нем подразумевала непрерывную учебу и напряженный труд. Конкуренция при поступлении была отчаянная. Примерно тысяча офицеров каждый год подавали заявления, и всего лишь 150 из их числа принимались на предварительный курс. Возможность поступления обладала огромной притягательной силой для офицеров из провинциальных гарнизонов, поскольку это предусматривало трехлетнюю службу в Штабной академии в столице. Папен попал в число этих удачливых офицеров.
В 1914 г. Папен был германским военным атташе в Вашингтоне. Весьма приятный в мирное время пост превратился во время войны в один из самых ответственных. Союзники закупали в нейтральной Америке военное снаряжение. Огромная страна превратилась в гигантский вражеский для Германии арсенал. За этим приходилось следить, и для сохранения нейтралитета Америки военный атташе Германии устраивал акты саботажа. Этому аристократа Папена в кадетском корпусе и в армии не учили. Однажды по его легкомыслию папка с материалом о германском саботаже в промышленности США попала в руки американских властей. В другой раз с ним произошла уж совсем скверная история, когда он просто забыл в вагоне нью-йоркского метро знаменитую переписку германского посольства в Вашингтоне с германским посольством в Мексике, в которой германское правительство предлагало Мексике напасть на Соединенные Штаты.
Папена, разумеется, немедленно выдворили из страны. Но его провал, кажется, не рассердил командование, сразу же нашедшее Папену применение. После недолгого пребывания на Западном фронте он летом 1917 г. был направлен на турецкий фронт в ставку генерала Лимана фон Сандерса, где проявил незаурядные способности в установлении доверительных отношений с турецкими офицерами.
Конец мировой войны как будто означал конец дипломатической деятельности Папена. Монархист до мозга костей, он не мог служить республике и весной 1919 г. вышел в отставку. Аграрные союзы Вестфалии послали экс-майора в 1921 г. своим представителем в прусский ландтаг, и для Папена началась новая политическая карьера. С 1925 г. он являлся одним из главных акционеров официальной газеты партии Центра «Германия» и иногда пытался провести там свои идеи в области франкогерманских отношений, ратуя за их улучшение. Но даже эта фактически принадлежащая Папену газета печатала его статьи «на задворках», ибо в его идеях не было ничего оригинального.
Назначение
Генерал Шлейхер был знаком с Папеном еще по кадетскому корпусу и затем по службе в гвардейском полку. Ему нужен был политик, которому он в любой момент мог сказать: «Я тебя породил, я тебя и убью». Шлейхеру казалось, что Папен не может выйти из повиновения. Ценным было и то, что Папен имел связи с аграриями и промышленниками и, главное, принадлежал к партии Центра. Последнее давало надежду на то, что Центр останется лояльным к кабинету Папена. Однако заручиться поддержкой партии Папен не сумел.
После отставки Брюнинга вечером 30 мая 1932 г. один из журналистов полушутя спросил Шлейхера: «Кого же Вы сделаете рейхсканцлером теперь, господин генерал?» Ответ гласил: «У меня есть на примете кое-что хорошенькое; вы будете удивлены». И действительно, когда новый кандидат в канцлеры был назван, все поразились: им оказался не кто иной, как Франц фон Папен, который до тех пор еще никогда не выступал на государственном поприще, а всегда находился на политической сцене в тени. Когда генерал Сект, знавший Папена по войне, услышал имя нового главы правительства, он был крайне удивлен, но, зная его политические принципы, доброжелательно сказал: «И из детей тоже выходят люди».
