Следующее сообщение: «Люблю тебя. Спокойной ночи» и чёртов смайлик – начисто выбивают из головы всё здравомыслие. Любовь у них, значит? А у нас тогда что – дружба без трусов?
Чёрт! Надо успокоиться, чтобы не сломать то, что имею. А что я, в принципе, сейчас имею? Внезапно пронзившая мысль тут же получила моё одобрение, минуя совесть. Я осторожно прикладываю Дианин пальчик к кнопке на экране. Бинго! Ларчик-то очень просто открывался. Та-а-ак, и что мне нужно тут смотреть, где искать?
*****
Сидя на крышке унитаза, пытаюсь унять нервную дрожь. О, сколько нам открытий чудных приносит гугл-переводчик. От объёма свалившейся на меня информации хочется выпотрошить себе мозги. На ком я женюсь?! Эта шлюха провела целую неделю в Питере вместе с Баевым и каким-то рыжим ушлёпком, пока я молился всем святым, чтобы она ко мне вернулась. Дождался вот!
Я-то думал, она неприступная скала, любить не умеет… Да от слов, которые она пишет этому уроду Реми, писатели-лирики обрыдались бы завистливыми слезами. Да я бы руку себе оттяпал… левую, чтобы меня так любила эта женщина. И ведь никакой пошлости – одна романтика и крик души.
Вот только как это увязать с другой перепиской, из которой следует, что какой-то задрот Феликс знает всю анатомию моей Дианы. И там, бля, тоже любовь – пронзительная, пошлая, отчаянная и, несомненно, взаимная. Это как такое может быть?
А ведь есть ещё какой-то Андрэ с любовным бредом, Поль – с душевным трепетом, какой-то, мать его, Витёк – с неугасаемым обожанием, Юра-Рыжик… Ну, этот кадр со своими поэмами – отдельная лирическая песня. А ведь сколько ещё контактов без активной переписки. И, если учесть, что я, трахающий Диану мужик, тоже не переписываюсь с ней, то боюсь даже предположить, какое место я занимаю в списке этих мужиков. Может, шестьдесят девятое?
Смотреть все фотографии оказалось выше моих сил, но то, что я успел увидеть, повергло в глубокое уныние и мою голову и член. Если крендель, обнимающий Диану, не пидор, то шансов у меня ноль, потому что этот мудак выглядит, как секс-символ всех времён и народов. Думаю, что если бы толпа баб увидела меня на пути к этому мачо, то, несомненно, затоптали бы, теряя трусы на бегу.
Вернуться снова к фотоальбому не вышло. Пока я находился в ступоре, телефон заблокировался. А снова использовать отпечаток Дианиного пальца опасно – боюсь, что вырву этот палец вместе с рукой.
И ЧТО МНЕ ДЕЛАТЬ?
– Владик? А ты что здесь делаешь?
Сонная и обнажённая Диана стоит в дверном проёме, щурясь от яркого света. Её рассеянный взгляд падает на телефон в моих руках и выражение лица неуловимо меняется.
– Это… это мой телефон? – недоверчиво спрашивает она и неуверенно протягивает руку, будто действительно ещё не верит.
– Твой, – я отдаю ей навороченный гаджет, лишая себя соблазна шмякнуть его о стену. – Тебе тут один родентолог письма писал.
– Кто? – Диана растерянно смотрит на меня.
– Конь в пальто! Специалист по грызунам так называется. Или как твоего писателя лучше называть – зоофилом?
Глаза Дианы превратились в два блюдца. Да, стоило вывернуть себе душу наизнанку, чтобы потом наблюдать такое редкое явление – заторможенная Охотница.
Сорвав с сушилки полотенце, она заворачивается в него и утыкается в сообщения. Вот и хорошо, что прикрылась, а то я уже гадал, что совершить в первую очередь – придушить её или сперва трахнуть.
– Ты читал? Но как? – во взгляде Дианы по-прежнему нет злости, только удивление и недоверие.
– Гугл в помощь! – Про разблокировку я молчу, но судя по нахмуренному лбу, она и сама догадалась.
– Я не ожидала, – глухо проговорила Диана и, развернувшись, удалилась в спальню.
Охренеть! А уж как я-то не ожидал. Выяснить в день свадьбы, что твою обожаемую невесту полмира пялит под девизом «гениталии всех стран соединяйтесь» – это полный трэш. А эта сука решила гордо удалиться. Да х** ты угадала, ответишь мне на все вопросы.
Я срываюсь вслед за Дианой. Она уже надела бельё и держит в руках джинсы, но я успеваю вырвать их у неё из рук и отбросить в сторону. Диана подняла на меня глаза, в которых не было ни капли страха, но снова сквозило удивление. Конечно, кто бы мог подумать – такой покладистый няшка и вдруг взбесился.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Что ты делаешь, Влад? – Какой спокойный ровный голос у блудливой суки.
– А на что это похоже, малышка Ди? – кажется, так её называл один из пиздострадальцев-писателей.
– На буйную шизофрению? – подсказывет Диана.
Вот как? Ладно – пусть так.
– Кто такой Феликс? – делаю ударение на каждом слове и сжимаю кулаки.
– Мой друг.
– Ты обещала мне не врать.
– А я говорю тебе правду, – и снова полная невозмутимость.
– Хорошо-о, – я поднял вверх ладони, успокаивая себя, наверное. – Хорошо, тогда скажи, ты со всеми своими друзьями трахаешься?
– Нет.
Она, бля*ь, совсем дура или издевается надо мной?
– Что нет? Не со всеми?
– Нет, – и змеиная улыбочка, которую хочется стереть наотмашь.
Пиз*дец! Видимо, это я такой дебил. Отхожу подальше от этой гадюки, чтобы не прибить.
– Диана, ты трахаешься с Феликсом?
– Нет. – И продолжает улыбаться, сука. Совсем страх потеряла.
– Ты забыла, что я читал вашу переписку?
– И что?
А действительно – что? Можно подумать я влез в деловую переписку на «Вы» типа:
«Не скучайте, любезный Феликс Иванович, скоро я буду с Вами. Чмоки, чмоки!»
«Жду-не дождусь, моя драгоценная Диана Петровна! Люблю Вас пылко и целую Ваши сладкие персики».
Бля*ь, знать бы ещё, в каком месте у неё растут эти персики – компот бы сделал.
– Прости, Диан, ты дура? Да вы даже в переписке друг друга трахаете.
– Вероятно, у тебя проблемы с переводом, Владик. Может быть, потому, что ты сунул нос не в своё дело?
– Так вот, значит, как, да?
– Вот как-то так, – Диана со стервозной улыбкой развела руками.
– Он трахал тебя? – заорал я во всю глотку, рискуя разбудить всех зверей в лесу.
– А знаешь, Владик, – Диана грациозно присела на кровать и закинула ногу на ногу, – древняя китайская мудрость гласит: «Большая река течёт тихо, умный человек не повышает голоса».
– А про блядей древние китайцы ничего не говорили? – Я сам испугался своих слов, но Диана даже бровью не повела. А лучше бы повела…
– Говорили: «Будьте внимательны к своим мыслям: они – начало поступков».
Я с ума с ней сойду.
– Диана, ты ведь можешь честно ответить на простой вопрос – Феликс твой любовник?
– Нет, и никогда не был. Я уже отвечала, но ты почему-то забыл.
Ладно, х** с ним, допустим, я недостаточно современен, чтобы непредвзято оценить столь вольный стиль общения, но ведь у меня в рукаве ещё один козырь.
– А этот крысёныш Реми тебя тоже не трахает?
И Диана вздрогнула – да неужели?
– Влад, сейчас нам лучше закончить этот разговор, – внезапно побледневшими губами проговорила она и направилась к своим джинсам, валявшимся смятой кучкой в углу спальни. Но я был проворнее, и вещь оказалась в моих руках раньше.
– Влад, прекрати, ты ведёшь себя не по-мужски. – Диана протянула руку к джинсам, но я зашвырнул их в гостиную. – Сам знаю, что веду себя, как мудак, но тормоза уже сорваны.
– Не по-мужски, говоришь? А ты себя ведёшь по-женски? Или по-блядски и по-женски – это одно и то же?
Диана уже взяла себя в руки и на её губах появилась усмешка.
– Ты ведь будешь жалеть, Владик.
– О чём? Что я у тебя не первый? Да я даже и не надеялся. Просто не очень приятно затеряться где-то в хвосте длинной очереди.
– Выйди из спальни, Влад.
– С радостью. Как только ответишь на мои вопросы. Итак, ты любишь меня? – совершенно непонятно как такой е*анутый вопрос пришёл мне в голову. Но он уже озвучен, а я весь в напряжённом внимании.
– Хм, «Нет ничего дальше, чем вчера, и нет ничего ближе, чем завтра». Теперь, Влад, ты никогда не узнаешь, как было вчера, но завтра я тебя не люблю.
