Поздравляю, Кира, ты опять доверилась не тому. Когда я уже научусь думать головой?
Долго сидела в своем маленьком укрытии, не желая возвращаться и видеть пустоту там, где раньше был он.
Я без конца прокручивала наш разговор. Будто пытаясь укоренить нашу встречу в воспоминаниях, запомнить все до мельчайших деталей.
Не могу уместить в голове все, что с нами произошло. Почему нам так трудно было понять друг друга, почему?
Он не бросал меня, но обида от этого меньше не становилась почему-то.
А теперь он ушел. Конечно, зачем ему я без… ребенка.
На секунду, после того как я ему солгала, я захотела признаться. Умолять его не бросать нас. Но только на секунду. Минутная слабость прошла очень быстро.
Наверное, все это гордыня… Или я просто дура.
Каково же было мое удивление, когда, спустившись, я увидела Саву, спокойно ожидающего меня.
Хотя снова я туплю. На улице темно, куда он пойдёт на ночь глядя?
Это все-таки дом его друга.
— Поужинаем? — предложил он, и я согласилась.
— Без ссор и выяснения отношений? — спросила я и сама себе чуть подзатыльник не дала. Мы все выяснили. О чем еще нам говорить? Дура.
— Конечно, — согласился Сава, улыбнувшись. — Просто ужин и просто разговор, если захочешь.
Я только кивнула, потому что, когда я открываю рот, это плохо заканчивается.
— Я готовлю, а ты помогаешь, — предложил Сава, и я снова согласилась.
Я чистила и резала, и мне было все равно, что делать, главное — мы сейчас вместе.
Я просто мазохистка. Какая же я слабовольная идиотка!
— Ты не такая, — перебил меня Сава, смотря на меня серьезно, я бы сказала, даже зло. — Не говори так о себе, никогда.
— Я что, это вслух сказала? — ужаснулась я. Осознав, что именно сделала, закрыла лицо руками от смущения. Найти бы дырочку и спрятаться туда, а лучше вообще удавиться, чтобы больше так не глупить.
Он и так был обо мне невысокого мнения, теперь-то уж и подавно.
— Ты самая умная из всех, кого я знаю, — услышала я.
Он это не серьезно, конечно. Просто решил меня утешить. Или просто шутит? Но нет, вроде серьезен.
— Роман говорит, что ты просто гений с большой буквы, — Сава продолжает смотреть, а я еще больше краснею. — Парни считают, что ты самая красивая женщина в мире. И, несмотря на то, что мне хочется им всем выколоть глаза, я с ними согласен.
У меня от его слов сердце запнулось. Глупая, очнись, опять на те же грабли наступаешь.
— Спасибо за твои слова, — отвожу взгляд, — но я в порядке. Извини за это.
— Ты мне не веришь, да? — Сава делает шаг ко мне, но это слишком для меня, и я отступаю. — Кира, тебе не нужно меня благодарить. Все, что я сказал, — это чистая правда, — Сава, похоже, понял мой маневр и остановился. За что я была ему безмерно благодарна.
Не уверена, что смогу пережить еще одну порцию обнимашек. Хотелось оставить себе хоть немного самоуважения.
— И все равно спасибо, — не согласилась я с ним. — А что мы готовим? — решила перевести тему.
— Мое любимое блюдо, — улыбнулся Сава. — Это паста по-итальянски в соусе болоньезе.
Такого ответа я точно не ожидала.
— Ты действительно любишь макароны? — не смогла я удержать удивление. — В томатной пасте?
— Не спеши меня судить, пока не попробуешь, — сощурил Сава глаза. — Еще пальчики оближешь.
— Вот уж не думаю, — покачала я головой, но все-таки не смогла не улыбнуться. Он выглядел мальчишкой с озорным взглядом, делящимся своими секретами.
Мысленно шлепнула себя по голове. Опять не туда думаю.
Сава был прав, я действительно облизала все пальцы, настолько это было вкусно. Остановилась, заметив, каким потемневшим взглядом Сава смотрит на меня. Смущенно отвела глаза, но и меня полыхнуло его желанием. Между ног стало мокро, так что я заерзала от страха, что мужчина поймет, какое влияние на меня оказывает.
— А какое твое любимое блюдо? — спросил он, давая мне возможность успокоить свои мысли, но что еще важнее — эмоции.
— Не знаю, — пожала я плечами. — Я всеядная.
— Такого не бывает, — не согласился Сава. — Я тоже всеядный, но если мне дают выбор, то я готов сутками есть одни макароны. От чего ты никогда не устанешь?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Наверное, от супа, — ответила я, подумав. — Любого.
Увидев его удивленный взгляд, решила объяснить:
— Деда всегда был то на тренировках, то на совещаниях, и мы с ним перебивались пирожками, бутербродами, сэндвичами и тому подобным, — пожала я плечами, — поэтому от супа, наверное, я никогда не устану. Тем более если каждый раз разный, — улыбнувшись, поиграла бровями, чтобы вернуть веселое настроение. Уж слишком жалостливо на меня посмотрел Сава. Уж она-то мне точно от него не нужна. — А что из напитков ты любишь? Я — чай.
— Ты же вроде кофе любила? — удивился Сава. — Я помню, как ты меня им чуть не окатила в первый день.
— Я хотела тебе на голову чашку натянуть, — вспомнила я. — Пока ты не сбежал.
— Я благоразумно ретировался, — поправил он меня, вызвав новую волну смеха. — Так и что случилось с той, что лучше всех готовит латте?
— Я полюбила чай, — сообщила я, с грустью вспомнив Игоря. — Теплые вечера с чашкой чая у камина...
— Звучит просто фантастически, — потер руки Сава. — Я тоже не откажусь от чашки чая и от теплого камина под боком.
— Тогда я заварю, — предложила я.
— А я все уберу, и без возражений, — не позволил он мне предложить помощь.
Когда я принесла чай в гостиную, Сава уже затопил камин и смотрел книжки в шкафу Игоря, но, увидев меня, бросился ко мне и забрал поднос.
— Нашел что-то интересное? — спросила, чтобы не чувствовать себя неловко, пока он ставил все на столик.
— Да, мою любимую книгу, — улыбнулся Сава. — Не знаю, ты читала или нет. Маленький принц.
— Конечно читала, — заверила я, разливая чай, пока Сава не вернулся с книгой к камину. — А почему эта книга любимая?
— Она похожа на мою жизнь, — ответил Сава. — Каждый раз перечитываю и нахожу то, что не смог понять в прошлый раз.
— Интересно, — задумалась я. — Я читала ее ребенком и потом ни разу к ней не возвращалась.
— Тебе понравится, поверь, — заговорщически сообщает Сава, склонившись ко мне.
— Уговорил, перечитаю, — улыбнулась я. Я готова была на многое ради того, чтобы он был рядом со мной вот так, как сейчас.Смотрел на меня, разговаривал, делился своими мыслями. Захотелось разрыдаться, но в то же время я, как губка, хотела впитать в себя эти мгновения, все эти эмоции, чтобы потом лелеять их в своей памяти.
— Ты, кажется, не впечатлена моей любимой историей, — подозрительно покосился на меня Сава. — Хорошо, твоя любимая история?
— Я мало читала. Моби Дик? — ответила я.
— Ты меня спрашиваешь? — засмеялся Сава. — Не верю, что ты не читала книг. Такая умная. Даже я читал, как видишь. Давай, колись, обещаю не смеяться, если это женский роман.
— Ты что-то имеешь против женских романов? — возмутилась я. — Забери свои слова обратно.
— Хорошо, каюсь, я был не прав, — засмеялся Сава, откидываясь на спинку кресла. — Так и все-таки, какая история твоя любимая?
—Зеленая миля, — призналась я. Никогда этого никому не говорила.
— Ого, мне понравился фильм, а вот книгу я не читал, — сознался Сава, — нужно будет наверстать.
— Кино — это чужое воображение, — поучительно выдала я.
— Ты права, — быстро согласился Сава. — Всегда легко идти по прямому пути, не напрягаясь, — сказал он, и я почувствовала, что мой иллюзорный мир сейчас рассыплется как карточный домик. — Кира…
— Не надо.
— Чего не надо?
— Не порть наш последний вечер. Все идет так хорошо. Мы за долгое время не ругаемся. Не злимся. Давай это время замрет хоть ненадолго, — позорно прошу.
«На вечность», — проговариваю про себя.
— Посмотри на меня, — просит Сава, и я не могу ему отказать.
Наверное, в моих глазах мольба, но что мне делать, если все, что я сейчас чувствую, — это сожаление, что у нас все случилось не так, как надо, с самого начала.
