уж у них что-то стряслось, то страдают в первую очередь окружающие. Так что стоит хотя бы выяснить, затем он сюда явился. Знаешь, кто это? Тот брауни, которого я выставил из школы для девиц в Реддене. Его зовут Ус.
Брас явно повеселел.
– Ус? Ну, это ерунда. С такой-то мелочью я враз справлюсь. У него всего-то две буквы в имени, а у меня целых четыре.
– Вот что, будь другом, сбегай к нему. Вели ему идти на задний двор. В дом мы его, конечно, не пустим, но где-то же надо с ним поговорить, посреди улицы я этим заниматься не буду. И пригляди за ним, ладно? Я сейчас спущусь.
Брауни важно, значительно кивнул и шмыгнул за дверь. Карэле с тоской взглянул на счётные книги, накинул летний сюртук и, прихватив со стола лампу, вышел за ним следом.
*
Ус, похудевший и какой-то замызганный, сидел в траве у калитки, поёживаясь под подозрительным взглядом Браса. Завидев Карэле, он резво вскочил на ноги.
– Ох, господин Карэле, уж как я к вам шёл, как шёл!
– А зачем? – поинтересовался кондитер, усаживаясь на скамейку под яблоней.
– Так я всё исполнил, – простодушно объяснил блудный брауни. – Пошёл в тот дом, откуда меня девчонка унесла, неделю там старался, как мог. Потом ушёл, и так уж мне тоскливо стало! Куда идти, неизвестно, того и гляди, опять поймают. Ну я и отправился к вам.
– Разве я говорил, что ты мне нужен? – нахмурился Карэле.
– Не говорили, – уныло подтвердил Ус. – Никому-то я не нужен! А только вдруг вы, господин Карэле, меня куда-нибудь пристроите.
Кондитер задумчиво потёр подбородок.
– Как бы тебе сказать, – намекнул он, – всё-таки я знаю тебя не с той стороны, чтобы дать хорошую рекомендацию.
– Пакостил, – покаянно признался брауни, ударяя себя кулачком в грудь. – Книжки рвал, девчонок кусал. Так я же не от хорошей жизни! Больше не буду, разве что снова поймают и заставят, а тут уж я не в ответе. Мне бы хоть куда, хоть под печку, хоть под лавочку!
Карэле смерил его тяжёлым взглядом.
– Ничего не обещаю, – предупредил он, но Ус всё равно приободрился и мелко закивал. – Мне надо подумать, я понятия не имею, куда тебя деть. Пока что, если мой брауни позволит, можешь переночевать в садике на скамейке. Но решать ему.
Ус сделал умильную мордочку, с надеждой взирая на Браса.
– Пустите, дяденька!
Тот недовольно фыркнул.
– По саду не топтаться, – рыкнул он на Уса. – Цветы не мять, яблоки не рвать. Людям не мешать. К дому не подходить.
– Дышать-то хоть можно? – проворчал пришлый брауни.
– Можно, но тихонько!
Карэле поднялся со скамейки.
– Завтра поговорим, – кивнул он Усу.
– Уж такое спасибо, господин Карэле! – бросился благодарить его брауни, но кондитер уже затворил за собой дверь пекарни.
– Дай ему, пожалуй, чего-нибудь пожевать, – сказал он Брасу, проходя сквозь тёмную кондитерскую с лампой в руке. – А то на него смотреть страшно.
– Пусть яблоки ест, – недовольно отозвался брауни.
– Ты же ему сам запретил, – напомнил Карэле, подныривая под стойку. – А что ты такое говорил про буквы в имени?
– Неужели не знаете? – удивился Брас, поднимаясь за ним следом по лестнице. – Такой уж у нас обычай. Маленьким брауни дают имя в одну букву – А, например, или У, любую гласную. Поэтому их и поймать проще, легко угадать. Только смысла в том особого нет: умеют они немного. А в двадцать лет имя меняется – добавляется вторая буква. Если кто был пойман, тут он и освобождается. А потом уже мы добавляем по букве каждую сотню лет. Чем длиннее имя, тем брауни старше.
– То есть тебе больше двухсот двадцати лет, – подсчитал Карэле. – Но меньше трёхсот двадцати.
– Двести восемьдесят, – с гордостью признался Брас. – Пора уже пятую букву присматривать.
Он хотел добавить что-то ещё, но запнулся и настороженно принюхался. Ухватил кондитера мохнатой лапкой за полу сюртука.
– Там кто-то есть, – шепнул он, махнув второй лапкой в сторону двери мансарды. – Незнакомый!
Пальцы Карэле, машинально скользнув в левый рукав, нащупали под кружевом тонкий кинжал и слегка вытащили его из ножен, пристёгнутых к руке.
– Привидение, – добавил брауни. – Или кто-то вроде.
Кинжал вернулся на место.
– Многовато у нас сегодня гостей, – заметил Карэле, открывая дверь кабинета.
– Неужели ты мне не рад? – из его собственного кресла поднялся призрак высокого мужчины в лёгком белом костюме, со светлыми волосами, стянутыми в хвост.
– Ланс! – просиял Карэле. – Тебе я рад всегда! Особенно если учесть, что ты обещал меня навестить ещё полтора года назад!
– Извини, – развёл руками призрак, – всё не мог к тебе вырваться. Слишком много работы, никто бы меня не отпустил.
– Как же ты сбежал? – кондитер присел на край стола, с улыбкой глядя
