Рейвен закрыла свои глаза, сосредоточилась и вспомнила.
Михаил, внезапно оказавшийся рядом с ней, боль и страх в его темных, гипнотизирующих глазах, его руки, притягивающие ее к себе, его сознание, ищущее и находящее ее, приказывающее ей остаться, якорем удерживающее ее на земле, в то время как ее тело умирало. Там же находился его брат и большая часть его людей. Что-то было помещено в ее живот, - что-то, что казалось, прокладывало свой собственный путь в ее теле, что-то теплое и живое. Низкое, успокаивающее пение, заполнившее воздух вокруг них.
Шок и тревога исходили от людей Михаила, чья кровь, теплая, сладкая, придающая энергию, вливалась в ее тело, в ее органы, восстанавливая мышцы и ткани. Но вливалась не в вену, а в…
Рейвен неподвижно замерла, ее сознание было так поражено этим, что тоже оцепенело. Дыхание само выходило из ее тела. Не в первый раз . Всплыли и другие воспоминания: доводящая до безумия манера Михаила питаться, его рот, жадно прижатый к коже поверх ее сердца.
- О, Мой Бог! - Слова вырвались у нее подобно подавленному всхлипу отрицания.
Это была самая настоящая правда, а не какие-то галлюцинации. Но ее человеческое сознание отвергало ее. Это было невозможно, этого не могло быть. Она находилась посередине какого-то ужасного ночного кошмара и в любой момент могла проснуться. Этим и объясняется то, что произошло. В ней все смешалось - фанатичная вера ассасинов в вампиров и сила Михаила. Но ее повышенные чувства говорили ей совсем другое, - они говорили ей, что это было на самом деле. Что она лежит в своеобразной подземной пещере, с землей находящейся как под ней, так и поверх нее. Они пытались закопать ее. Усыпить. Исцелить.
Михаил просто ждал, позволяя ее сознанию усвоить информацию, ничего не утаивая от нее. Даже когда она потянулась к его воспоминаниям. Когда он, наконец, дождался ее реакции, то был совершенно удивлен. Он ожидал криков, слез, истерики.
Рейвен растеребила матрас, издав низкий животный крик боли. Она откатилась от него, не обращая внимания на возможные последствия для своего смертельно раненого тела.
Он заговорил резко, намного резче, чем ему бы хотелось, потому что страх за ее безопасность перевешивал его сострадание. Его команда парализовала ее тело, в беспомощном состоянии поймав в ловушке на полу. Только ее глаза оставались живыми и наполненными ужасом, когда он присел рядом с ней, пробежал руками по ее ранам, определяя размер повреждений.
- Расслабься, малышка. Я понимаю, что это знание потрясло тебя, - пробормотал он и нахмурился, увидев, как драгоценная кровь сочится из трех из четырех ран. Подняв ее, он начал покачивать ее в своих руках в непосредственной близости от своего сердца.
- Позволь мне уйти. - Ее мольба прозвучала в его сознании, эхом отозвавшись в сердце.
- Никогда. - Суровые черты лица Михаила превратились в непримиримую маску.
Он взглянул на двери над их головами. Двери откликнулись, распахнувшись от одного его желания.
Рейвен закрыла глаза.
- Михаил, пожалуйста, я умоляю тебя. Я не могу быть такой, как ты .
- Ты не представляешь, что я такое, - сказал он нежно, проплывая на следующий этаж, так чтобы ничто не могло потревожить ее тело. - Человечество смешало правду о моей расе с историями о нежити, ворующей детей, убивающей и мучающей своих жертв. Я бы не смог спасти тебя, если бы ты умерла. Мы - раса людей, которая является частью земли, неба, ветра и воды. Подобно остальным людям, у нас есть свои способности и свои недостатки. - Он не стал вдаваться в детали, откуда берутся вампиры. Ей нужна правда, но не вся сразу.
Михаил доставил ее в гостевую комнату и осторожно положил на кровать.
- Мы не вампиры из тех ужасных историй, не ходячие мертвецы, во имя всего Святого. Мы любим, мы молимся, мы служим нашим странам. Нам отвратительно то, что человеческий мужчина может бить свою жену или ребенка, что мать может не обращать внимания на свое дитя. Нас отталкивает то, что человеческая раса может есть мясо животных. Для нас кровь животворяща, священна. Мы бы никогда не опозорили человека, мучая или убивая его. Для нас запрещено заниматься сексом с людьми, а потом пить его или ее кровь. Я знаю, что никогда не должен был брать твою кровь, это было неправильно, - это было неправильным, потому что я не сказал тебе, что может произойти. Я знал, что ты являешься моей истинной Спутницей Жизни, и что мое существование не сможет больше продолжаться без тебя. Я должен был лучше контролировать себя. За это я буду расплачиваться целую вечность, но что сделано, то сделано. Мы не можем изменить то, что уже произошло.
Михаил приготовил несколько новых припарок и положил их точно на раны, плотно закрывая их. Ее страх, ее отвращение, ее ощущение предательства бились внутри него, заставляя его испытывать желание оплакать как ее, так и их обоих.
- То, чем я занимался с тобой - это не то же самое, что использовать человеческую женщину для секса. Мы занимались не сексом - мое тело опознало тебе, как мою Спутницу Жизни. Не было никакой возможности проигнорировать зов. Мне следовало бы выбрать смерть. Ритуал требовал обмена кровью. Но это не физический голод, это чисто сексуальный обмен, красивое, эротическое подтверждение любви и доверия. Когда я в первый раз взял твою кровь, я невольно взял слишком много, так как испытывал невероятный экстаз. Я потерял контроль. Я поступил неправильно, связав тебя с собой, не объяснив тебе, что все это означает. Но я позволил тебе сделать выбор. Этого ты не можешь отрицать.
Рейвен взглянула на его лицо, читая печаль в его темных глаза, страх за нее. Ей хотелось прикоснуться к нему, смягчить морщинки напряжения на его лице, убедить его, что она может справиться с тем, что он просит от нее, но ее сознание не могло принять то, что он говорил.
- Я бы выбрал смерть, если бы ты позволила мне пойти вместе с тобой. - Нежными ласковыми пальцами он отодвинул волосы с ее лица. - Ты это знаешь, Рейвен. Я мог спасти тебя только одним способом - сделать тебя одной из нас. Ты выбрала жизнь.
- Я не знала, что делала.
- А если бы знала, выбрала бы ты для меня смерть?
Ее синие глаза, такие растерянные и смущенные, такие обеспокоенные, осматривали его лицо.
- Освободи меня, Михаил. Мне не нравиться лежать здесь такой беспомощной .
Михаил прикрыл ее тело тонкой простыней.
- Твои раны очень серьезны, тебе нужна кровь, исцеление и сон. А не движение с места на место.
Ее глаза сурово посмотрели на него. Михаил нежными пальцами дотронулся до ее подбородка. Он отпустил ее, а его глаза внимательно всматривались в нее.
