Наше интервью состоялось примерно через пять лет после событий 11 сентября. Хотя к этому моменту общественная обеспокоенность атаками в значительной мере ослабла и СМИ больше не требовали объяснений или доказательств, начали появляться заинтересованные группы активистов, ставившие своей целью подвергнуть сомнению официальную версию. Это были пилоты авиакомпаний, инженеры-строители, архитекторы, ученые, авиадиспетчеры, специалисты по сносу зданий, ученые, психологи, университетские профессора, медицинские работники, семьи жертв.
В соответствии с Законом США о свободе информации запросы поступали в органы власти во все большем количестве, и некоторые ранее неизвестные факты получали огласку, часто вопреки явному нежеланию со стороны ответственных лиц. Неизменно, всякий раз после того как в соответствии с Законом тот или иной орган власти или государственный департамент был вынужден официально обнародовать некую информацию, он отказывался отвечать на дальнейшие запросы. Вопросы оставались без ответов, аномалии не выяснялись, очевидные ошибки не исправлялись, никаких объяснений тому, почему некоторые важные факты были опущены, не предлагалось. Или почему при декларируемой свободе информации так много было отредактировано, вымарано жирными черными строчками.
В реальном мире, где свобода была повседневным условием, события 11 сентября уже стали историей. Из-за связи с теорией заговора крупные издатели, как правило, держались подальше от этой темы, отчего многие написанные книги попадали в руки плохо финансируемых маргинальных или независимых издательств, которым не хватало ни каналов распространения их продукции, ни доверия к ней по сравнению с более крупными, авторитетными издательствами. То же самое относится и к фильмам: ни один уважаемый дистрибьютор даже не прикасался к ним. Между тем количество онлайн-форумов и любительских видео неуклонно росло.
Подобное шараханье от темы привело к тому, что спор был загнан в подполье, где он выглядел менее убедительно, что существенно облегчало недоброжелателям возможность очернять сказанное. Многие книги, которые попадали мне в руки, были плохо написаны, некомпетентно аргументированы, а чаще страдали и тем, и другим.
Самодельные видео были еще хуже: бесконечно повторялись одни и те же кадры, а ошибочные аргументы смешивались с серьезными. Стало слишком легко отмахнуться от любого, кто спорил с официальной версией, объявив его сторонником теории заговора, а также относиться с равным пренебрежением как к серьезным исследованиям, так и к шатким, плохо обоснованным домыслам.
Спустя пять лет после моего интервью с Татаровым, в десятую годовщину терактов, интерес к событиям 11 сентября, естественно, возобновился. В Нью-Йорке на месте Всемирного торгового центра был официально открыт Национальный мемориал, и работы по восстановлению или сносу разрушенных или поврежденных зданий уже продвинулись далеко вперед. К 2011 году были напечатаны десятки книг от мелких издателей, сняты сотни онлайн-видео, написаны тысячи страниц в блогах, посвященных событиям 11 сентября 2001 года. И хотя многим из этих произведений не хватало профессионального мастерства, они восполняли этот пробел энтузиазмом, упорством и (в отдельных случаях) игнорированием возможных ответных мер против самих себя.
В 2011 году любой, у кого имелся компьютер, любой человек с непредубежденным умом мог изучить этот радикальный материал, вновь посмотреть в знакомой видеозаписи момент тарана самолетами башен-близнецов, внимательно изучить якобы имевшие место события, узнать о загадках, лжи и сокрытиях истины. На короткое время, а в ряде случаев ярко и незабываемо, эта тема вновь стала публичным достоянием.
Но официальная версия осталась практически незатронутой. Те, кто ее активно поддерживал, противопоставляли себя тем, кто ставил ее под сомнение. Многие из этих сторонников официоза были весьма убедительны и, как правило, сильны. Факты стали спорными, как и предсказывал Татаров. Огромный объем материала делал серьезное исследование практически невозможным.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Жизнь так или иначе продолжалась, хотя и не для многих тысяч людей, пострадавших и погибших в военном хаосе, охватившем Ближний Восток. Распространение религиозного фундаментализма привело к терактам в крупных городах мира. Таковы были последствия событий 11 сентября, с которыми нам приходилось мириться, как и гласила теорема Томаса.
Те, кто был жив в тот день, неуклонно старели. В конце концов время уберет их с мировой игровой доски. С каждым ушедшим годом история становилась все менее и менее актуальной для современного мира, уходила все дальше в прошлое, делала аргументы более туманными, затрудняла доказательство правды. Срочно требовалось раскрыть некую ранее неизвестную тайну, обнаружить некое событие того ужасного дня, которое ускользнуло от нас незамеченным. Необходимо было пролить новый свет, найти реальные факты, представить новые свидетельства, нечто такое, что разоблачило бы всю фальшь официальной версии.
«11 сентября… вот почему эти люди находятся здесь, в водолечебнице, – сказал Татаров в конце нашего интервью. – Вот почему я здесь с ними, а вы здесь со мной».
Глава семнадцатая
Сейчас
США в США
Я летел семичасовым рейсом авиакомпании «Дельта Эрлайнз». Ничего необычного или тревожного в нем не было. Опытный экипаж, плавный полет. Самолет вылетел из Лондона согласно расписанию, приземлился в Филадельфии вовремя. Как правило, такие путешествия забываются в тот момент, когда они заканчиваются, и все равно я был рад вновь оказаться на земле. Когда я проходил контроль безопасности в Хитроу, моя карточка с анализом крови не вызвала у пограничников никакого интереса и никто не просил ее показать, а в аэропорту Филадельфии не было совместимого с ней сканирующего устройства.
Я прилетел вечером по местному времени, поэтому взял у стойки «Аламо» напрокат машину и, финансируемый Мирандой от имени журнальной компании, проехал небольшое расстояние до отеля. Приехав, я подключил машину к точке зарядки аккумулятора. В номере на одиннадцатом этаже, который мне дали, было окно с плотными шторами, выходившее на заднюю часть отеля, но я не стал выглядывать наружу.
Я сидел в ресторане «Фридом Грилл» на верхнем этаже и внезапно начал вспоминать, как мне нравится все американское, как великодушны и открыты большинство американцев по отношению к иностранцам.
Я так долго изводил себя мыслями по поводу истории 11 сентября, что начал забывать простую истину: между тем, как живет и работает страна, и тем, как ею управляют, существует огромная разница.
Это была Америка, живущая и работающая как обычно: люди с друзьями и семьей, балующие себя вкусной едой и ощущением комфорта, благополучия и цивилизованного образа жизни.
Я находился в том странном физическом состоянии, которое иногда следует за длительным перелетом: необычная смесь пьянящего возбуждения, физической усталости, общей неопределенности целей и мыслей. Вероятно, это не лучшее состояние для внутренней рефлексии, да и я хорошо знал, что ресторан в этом отеле ни в коем случае не был типичен для всего остального в США, что огромное, разнообразное, сложное американское общество существовало в тысячах оттенков различий. Люди, которых я видел вокруг, были относительно обеспеченными, в основном путешественники или летные экипажи, коротавшие время в ожидании между рейсами.
Они представляли лицо США не больше, чем я представлял шотландский образ жизни, или Британию, или Европейское сообщество, но даже в этом случае мы все были реальны. Когда мы сидели и наслаждались ужином, у нас не было никаких устремлений, кроме насущных потребностей и планов, касающихся нашей жизни.
Я спорил о событиях 11 сентября с туманной, далекой группой, которую именовал «чиновниками» или «властями», что бы ни значили эти термины и кем бы ни были реальные люди, скрытые за этими ярлыками. В общих чертах я предполагал, что в их число входят высокопоставленные члены правительственных ведомств, возможно, президент и вице-президент, а также команды помощников, советников и консультантов в администрации Белого дома, представители и сенаторы конгресса, возможно, главы крупного бизнеса, или ФБР, ЦРУ, АНБ и Федеральной секретной службы. В этом смысле я никогда не уточнял, кем, по моему мнению, они могут быть по отдельности, даже в моих частых внутренних размышлениях о том, что же все-таки могло произойти.
