Обычные кусты, которым здесь никто не удосужился дать названия, исчезли, сменившись совсем непохожими. Эти отличались во всем: стволы и ветви почти всегда ровные, а не изломанные резкими изгибами в десятках мест; листва пышная, ядовито-зеленая, плотная, лоснящаяся, а не сухая и микроскопическая; высота метров до пяти-шести, а не три максимум, как привыкли. И росли эти великаны густо – из-за них пасмурный день стал еще мрачнее. Шли среди них, будто между стенами, под ногами хрустели мясистые стебли невиданных раньше трав, над головами вились рои кровососущих насекомых, несколько раз Макс замечал крупных стрекоз и огромных разноцветных бабочек.
Чудеса… Откуда здесь столько новых растений? Почему они не встречаются в других местах? Или с материка занесены? Как они тогда попали на этот остров? Исчезнувшие хозяева мира пересадили? И всех этих насекомых, зверьков и ящериц притащили тоже? Или, если предположить, что здесь, как на Большом Барьерном рифе, кораллы выросли на затонувшей суше, Макс шагает по жалким остаткам погибшего континента? Возможно, вершина его самой высокой горы. Хотя скал нигде не заметно. Ну значит, погружалось это место очень медленно, в последнюю очередь, и никогда под водой полностью не оказывалось – полипы успевали нарастать со всех сторон. Вот и выжила разнообразная флора, а не тощие кустики, пушистые мелкие семена которых способны улетать от родителей на тысячи километров.
Под ногой хлюпнула вода – ступил в мелкую лужицу, коварно прикрытую слоем зелени. Что-то вроде ряски, только чуть крупнее. Даже если пресная, пить Максу ее неохота – болото какое-то. Он лучше потерпит.
Муса обогнул очередной куст, обернулся, довольно скалясь, сообщил:
– Пришли. А то думал уже, что заблудился, – в таких дебрях это запросто.
Макс в этот момент счищал с лица паутину и не сразу догадался, в чем дело. А потом, разглядев источник радости старшего, понял – они действительно пришли. Ему ни разу не доводилось видеть, как растет бамбук, но перепутать его с другими растениями проблематично. Густая поросль тонких высоких стеблей, характерно выраженные коленца, из сочленений между ними кое-где растут огромные сложные листья, лишь на вершине они образуют более-менее пышную крону. И самое примечательное – все растения как один идеально ровные. Глазу не за что зацепиться – абсолютно одинаковые, если не учитывать размеров.
За стеной относительно мелкой поросли начинался целый лес – такие же прямые, лишенные листьев стволы вытягивались вверх на высоту пятиэтажного дома или даже побольше. Листва у бамбуковых великанов имелась лишь на макушках. Красивое и величественное зрелище – Макс опешил, когда это увидел, и тут же придумал применение находке:
– Из таких деревьев можно ведра делать. Срезал кусок, чтобы коленце внизу было – вот и ведро получится. И плоты можно делать для дальних походов – никакая Анфиса такой не сможет разломать. Или даже корабли.
– Размечтался, – тихо буркнул Муса. – Как такой свалить можно? А?
– Топор ведь есть.
– Ага… – насмешливо поддакнул Олег. – Муса, у тебя топор с глушителем? Нет? Жаль, а то наш товарищ собрался пару деревьев свалить. Ты уж извини, Макс, но дело это небезопасное – на такой шум к нам могут хозяева заявиться. Они, знаешь ли, местные охранники природы и не разрешают вести лесозаготовки.
– Да понял уже, – буркнул Макс, стыдясь своей бестолковости.
Мог бы и сам догадаться, что работать топором здесь рискованно: дело это далеко не бесшумное. Да и унести домой тяжело будет. Связать плот и по воде тащить? Тоже не получится – не провести его через рифовый хаос. Хотя, возможно, есть подходящие протоки, но для этого надо исследовать все побережье и окрестности – дело небыстрое и очень опасное.
Если нельзя рубить, то как тогда мелочь заготавливать? Ножом? Так он всего один, у Мусы, да и то маленький. Таким можно неделю работать – бамбук ведь очень крепкий.
Непонятно…
Все выяснилось без дополнительных расспросов – стебли бамбука выворачивали с корневищами. Вначале палками рыхлили влажную почву, потом наваливались вдвоем, сгибали. Если растение не сдавалось, опять брались за «палки-копалки». Добившись своего, обивали землю, обрывали листву, обламывали тонкую макушку. Потом принимались за новое растение.
В самом начале случилось небольшое ЧП – Додик, сражаясь со стеблем, ухитрился смять его в руках, сильно порезав ладонь об острую бамбуковую полоску. Муса, тихо выругавшись, приказал Дине сделать что угодно, лишь бы унять кровь. Здесь хоть и не море с его течениями, но по воздуху запахи тоже неплохо переносятся – мало ли кого может принести на такую приманку.
Затем все пошло как по маслу. Макс, работая в паре с Жорой, не успел толком начать, как пришлось остановиться: на земле лежала целая куча вывороченных с корнем обломков стволов. Довольный Муса констатировал:
– Хороший бамбук. На луки должен сгодиться. Как ты думаешь, Динка?
Та, почему-то вздрогнув при упоминании ее имени, нервной скороговоркой пробормотала:
– Не знаю. Я никогда не видела, из какого бамбука их делают. Вроде толстый, но не могу точно сказать.
– Конечно, толстый – мелких мы не берем. Специально за таким пришли. Да не трясись ты так – на тебя даже комары сесть не могут! Расслабься, мы уже почти закончили. Сейчас увяжем в охапки – и назад. Потом, уже на рифах, я корни отрублю и верхушки подровняю – нести легче будет. Здесь ведь нельзя шуметь.
Хотя тащить бесполезные тяжелые корни никому не хотелось, но спорить глупо – разумно задумано. Муса принялся ножом нарезать ползучие стебли какого-то растения вроде вьюна, остальные очищали их от листьев, скручивали по три-четыре, получившиеся «веревки» использовали при связывании охапок бамбука. В процессе этой работы опять начал накрапывать дождь, причем сильно – шум нервировал. Неподалеку грохнулась гнилая ветка древовидного кустарника – набравшись влаги, рухнула под собственной тяжестью. От этого звука у Макса едва инфаркт не случился, и не только у него.
А затем где-то в низине закричали.
* * *
Максу уже доводилось слышать, как кричит человек перед смертью, поэтому он не сомневался – возле озера кто-то умер.
Не один он был обременен негативным жизненным опытом – Олег, оставив в покое вязанку, развернулся в сторону шума, выдохнул:
– Там кого-то прикончили!
– Наши все на месте, – беря копье на изготовку, тихо заметил Муса.
Опять крики – теперь целая серия. Но уже не настолько ужасающие: от страха орут и вроде бы зовут кого-то. В этих влажных душных зарослях звуки ведут себя странно – не всегда можно понять, как далеко это происходит. Иногда казалось, что на другом конце острова, но уже через миг появлялась твердая уверенность – до крикунов не больше сотни шагов.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
