я смотрела ее за мутным фильмом. Словно платье в витрине бутика находилось за запачканным пальцем стеклом. Моя свадьба будет основана не на любви, а на простой передаче власти от моего папы к моему мужу.
Хотя, когда мои каблуки стучали по тротуару, а дыхание становилось поверхностным с каждым шагом, что-то танцевало под моей кожей. Вибрировало в венах. Волнение. Сильное желание. С печальным пламенем надежды, мерцающим за его пределами.
Стекло было кристально чистым, за ним красовалось великолепное белое платье.
Я не любила человека, за которого собиралась выйти замуж. Не могла. Приложив палец к стеклу, я оставила одно пятно против ложной надежды, которую давало это окно.
Моя мама держала дверь открытой, ее глаза сузились, когда она осмотрела меня.
— Один день с Руссо, и я думаю, что моя дочь сошла с ума.
— С твоими-то генами? — пробормотала бабушка, входя внутрь. — Чего ты еще ожидала?
♠️ ♠️ ♠️
С тихим щелчком я захлопнула за собой дверь. Осознание коснулось моей кожи с головы до ног, когда Нико бросил взгляд в мою сторону со своего места на островке.
Его локти лежали на стойке, пистолет был разобран на части. То, как он чистил предмет в руке, было задумчивым, будто у него было много мыслей — или, может, он просто тщательно до тошноты относился к своему пистолету.
— Нашла платье? — его тон был легким, не испорченным гневом, которого я ожидала.
Напряжение в моих плечах ослабло. Мое разочарование исчезло с каждым часом дня, но с тем, как мы расстались ранее, я не знала, чего ожидать, когда вернусь.
Я прислонилась к двери, чувствуя всю тяжесть прошедшего дня. Подумав о своем платье, на моих губах появилась улыбка.
— Идеальный вариант.
— Идеальный, да? — протянул он.
— Угу. — а потом, поскольку этот разговор показался мне слишком душным и формальным, я сказала: — Оно было очень дорогим.
Он наградил меня едва заметной улыбкой.
— Конечно, так оно и было.
Не то чтобы его цена имела какое-то отношение к моему решению. Когда я увидела его, то поняла, что оно то самое. Любовь в платье с первого взгляда. У меня имелись сомнения насчет нашего брака, но сегодня я поняла, что свадьба станет моей единственной. Я не собиралась это выбрасывать, потому что данный союз, возможно, не был историей любви века.
Мы нашли четыре розовых платья невесты вместо желтых, которые мама выбрала для Адрианы. И учитывая, что подружки невесты моей сестры состояли из меня и трех наших ближайших кузин, мне не пришлось вносить никаких изменений в свадебное торжество. Возможно, это должно было удручать, но мне это просто казалось удобным.
Я сбросила туфли.
— Мама плакала.
— Плакала?
— Точнее, наверное, рыдала, — вздохнула я, вспоминая эту сцену.
— Жаль, что мне пришлось это пропустить.
Этот разговор был легким, непринужденным, хотя я не могла не заметить, что его движения были слегка напряженными. Я пожевала губу, направляясь на кухню. Схватила стакан из шкафчика и наполнила его водой из крана, будто все время делала все нормальные вещи рядом с этим человеком и не заботилась о его присутствии. На самом деле, мой позвоночник покалывало от сильного осознания.
Пытаясь придумать, что бы такое сказать, мое внимание привлек новый прибор на стойке. Что-то тяжелое упало мне на грудь.
— Ты купил кофеварку?
— Не могу допустить, чтобы ты превратилась во что-то нечеловеческое.
Это было очень предусмотрительно с его стороны… и я ненавидела это, потому что не могла вспомнить, когда в последний раз кто-то думал о том, что мне нужно, прежде чем я должна была попросить об этом.
Я проглотила комок в горле.
— Телефон на островке твой, — сказал он.
Мой взгляд метнулся к устройству, и я взяла его. Честно говоря, я наслаждалась свободой, не имея телефона в течение последних шести месяцев.
— Не думаю, что он мне необходим, — сказала я ему.
— Он твой, Елена. Держи его при себе все время.
Я подумала, что сейчас неподходящее время просить его сказать «пожалуйста».
— Туз, — прочитала я, наткнувшись на его имя, уже занесённое в мои контакты. — Ужасно самонадеянно с твоей стороны было забивать свой номер в моем телефоне.
Я повернула голову, чтобы увидеть легкую улыбку на его губах, но его взгляд был сосредоточен на работе.
— Ты совершенно права, жена.
«Жена» должно было бы быть сладким ласкательным прозвищем для любого мужчины, называющего свою невесту, но сардоническая собственническая интонация испортила это. Однако полгода назад я поняла, что не люблю сладкое. Тепло разлилось по мне.
— Я еще не твоя жена, — сказала я ему.
— Семантика. — Он взглянул на мои розовые щеки. — Никогда не видел, чтобы женщина в Коза Ностре краснела до тебя.
Ему не нужно было напоминать мне об этом.
— Тебя это беспокоит?
— Нисколько. — он перевел взгляд на свою работу, задумчиво проведя большим пальцем по подбородку.
Мое дыхание стало поверхностным, и я сделала шаг к островку, хватаясь за столешницу.
— Спасибо за кофеварку и телефон.
Он сидел напротив меня, и тусклый свет делал его глаза похожими на жженое золото.
— Не за что.
Напряжение поползло между нами, пробираясь между моих ног и оседая там, как тяжелый груз. Я хотела поблагодарить его совсем по-другому. Хотела посмотреть, что скрывается под этой белой рубашкой. Хотела знать, сколько усилий ему потребуется, чтобы удержать меня. Желала погасить этот огонь внутри меня, который находился там с тех пор, как я встретила его. Я хотела его.
Его взгляд нашел мой, и золото почернело по краям. Мой пульс закружился в странном танце.
— Сегодня ночью ты отправишься со мной на работу.
Его безразличный тон сломал напряжение, пока оно не рассеялось по углам комнаты.
Я выдохнула.
— Почему?
— Мне нужен Лука, и я никому не доверяю оставаться с тобой.
Я проигнорировала то, что заставило меня звучать, как двухлетнего ребенка.
— Ты ожидаешь неприятностей сегодня ночью?
— Я каждую ночь ожидаю неприятностей.
Мои брови сошлись на переносице.
— И ты хочешь втянуть меня в это?
— Я не позволю тебе умереть. — его взгляд блеснул мрачным весельем. — Я только начал с тобой.
Глава 31
«Нельзя рисовать Нью-Йорк таким, каков он есть, а скорее таким, каким он ощущается».
— Джорджия О'Кифф
ЕЛЕНА
Более подходящая одежда для клуба, у меня была — узкие джинсы и свободный топ с ремешками. Он был белым и блестящим, а рукава разрезаны по бокам, оставляя тонкие нити, соединяющие их с моими запястьями. В паре с моими белыми каблуками, которые все еще лежали у задней
