исторической родине может принимать собственные законы и руководствоваться собственным, уникальным моральным кодексом. Шаретт делал акцент на нормальности еврейского народа, а не на его уникальности. Его главным принципом было международное сотрудничество и мирное урегулирование споров. Он твердо верил, что международное право и сложившиеся нормы международного поведения обязательны для Израиля, и стремился превратить Израиль в респектабельного и ответственного члена международного сообщества.
Напряжение между лидером умеренной школы и лидером активистской школы было подогрето весной 1956 года конфликтом вокруг французских связей. По сути, сложившийся в этот период альянс между Израилем и Францией был заключен между министерствами обороны двух стран, минуя оба министерства иностранных дел. Будучи главой МИДа и ведущим сторонником англосаксонской ориентации, Шаретт вел проигрышную борьбу с главными сторонниками французской ориентации: Шимоном Пересом и Моше Даяном. Поскольку союз с Францией был обусловлен готовностью Израиля вступить в войну против Египта, спор об ориентации слился с другим большим спором - о превентивной войне. Бен-Гурион медленно переходил на французскую ориентацию, но, приняв решение, действовал с характерной для него быстротой и решительностью, передав полный контроль над приобретением вооружений из МИДа в Министерство обороны и уполномочив Даяна 10 июня начать секретные переговоры с Францией о далеко идущем сотрудничестве, включая совместные военные операции против Египта.
Лобовое столкновение между политикой войны с Египтом в сговоре с Францией и политикой сохранения мира в сотрудничестве с США вынудило Бен-Гуриона либо уйти с поста главы правительства, либо добиться отставки министра иностранных дел. Угрожая первым, он добился второго, и в середине июня 1956 г. Шаретт подал прошение об отставке. Единственным требованием Шарета было проведение на ответственном партийном форуме дискуссии по поводу противоречивых подходов, обусловивших необходимость кадровых изменений, но Бен-Гурион не дал провести такую дискуссию, вновь пригрозив отставкой. Таким образом, политические разногласия, лежащие в основе ухода Шарета, так и не были обсуждены на партийном форуме. Не обсуждались они и в кабинете министров. Там Шаретт часто оспаривал перед партнерами по коалиции конкретные предложения Бен-Гуриона, но никогда - основы его арабской политики. В Кнессете Бен-Гурион лишь намекнул на разногласия по поводу политики, заявив, что ухудшение ситуации с безопасностью страны убедило его в том, что национальные интересы требуют теперь тесной координации между Министерством иностранных дел и Министерством обороны, а также нового руководства в первом.
Реальная причина отстранения Шарета от власти заключалась в том, что он выступал за альтернативу воинственной политике Бен-Гуриона в конфликте с арабами. В кабинете министров, как мы видели, большинство министров часто поддерживали Шарета по важнейшим вопросам. За те полгода, что Бен-Гурион занимал пост министра обороны в кабинете, возглавляемом Шаретом, он потерпел два крупных поражения: одно - по предложению о захвате сектора Газа, другое - по предложению об отказе от соглашения о перемирии. После того как Бен-Гурион сменил Шарета на посту премьер-министра, он потерпел еще два поражения по инициативе своего министра иностранных дел: сначала отказ от операции "Омер" по захвату Тиранского пролива, затем отказ от предложения о строительстве новых поселений в демилитаризованной зоне Эль-Ауджа. Все эти решения отвлекали Бен-Гуриона от намеченного им воинственного курса, но он считал совершенно недопустимым, что на меры, поддержанные большинством его коллег по партии в правительстве, накладывало вето "шареттистское" большинство, состоявшее в основном из министров-немапайцев. 4
Бен-Гурион шел к выводу, что война с Египтом неизбежна, и знал, что Шаретт будет против нанесения упреждающего удара. Он также знал, что Шаретт способен мобилизовать большинство в кабинете министров, чтобы наложить вето на предложение о вступлении в войну. Решение о начале войны еще не выкристаллизовалось в сознании Бен-Гуриона, но он хотел оставить себе возможность навязать свою волю кабинету позднее и был достаточно безжалостен, чтобы заплатить за эту возможность чужой карьерой.
Устранив Шарета, Бен-Гурион очистил от конкурентов центр власти и очаг оппозиции собственной политике в партии и кабинете министров. В лице Голды Меир, сменившей Шарета, он нашел министра иностранных дел по своему вкусу, поскольку она безоговорочно признала верховную власть премьер-министра и его концепцию, согласно которой министр иностранных дел должен быть, по сути, представителем оборонного ведомства. Незнание международных отношений, как позже выяснилось, было одним из главных условий ее назначения на этот пост, поскольку позволяло его лейтенантам, получившим добро, обходить МИД и прибегать к неортодоксальным методам и нетрадиционным каналам в поисках французского оружия. Прежде всего, Голда Меир признавала необходимость превентивной войны, в то время как послужной список Шарета свидетельствовал о том, что он будет тормозить развязывание войны. Таким образом, уход Шаретта был вдвойне значим: он ознаменовал окончательный крах умеренной школы в отношениях Израиля с арабами и окончательный триумф бен-гурионизма, а также устранил самый серьезный внутренний камень преткновения на пути, который через несколько месяцев привел Израиль к полномасштабной войне с Египтом.
Французская связь
Война с Египтом была тесно связана с французской ориентацией внешней политики Израиля. Бен-Гурион временно отказался от идеи превентивной войны с Египтом в первые месяцы 1956 года. Окончательный отказ Америки в апреле на просьбу Израиля о поставках оружия стал для него переломным моментом. С этого момента он стал рассчитывать на Францию, чтобы удовлетворить потребности Израиля в современных вооружениях. Бен-Гурион выбрал Францию в качестве поставщика оружия и союзника не в пользу Америки. Только после того, как исчезла надежда на получение американского оружия, он обратился к Франции. Таким образом, появление французской ориентации во внешней политике Израиля было не сознательным выбором, а результатом провала американской ориентации. Идея превентивной войны вновь возникла в контексте все более тесных отношений с Францией.
Шимон Перес, генеральный директор Министерства обороны, был главным архитектором французского соединения, или моста через Средиземное море, как его иногда называли. Перес был не идеологом, а технократом и архипрагматиком. Его интересовали не внешнеполитические ориентиры, а получение оружия для Израиля. Его действиями руководили исключительно практические соображения. Он спрашивал себя, как снять запрет на поставку оружия Израилю, и пришел к выводу, что наилучший шанс дает Франция.
Отношения между Израилем и Францией начались с поставок вооружений, переросли в политическое и военное сотрудничество и достигли своего апогея в совместной войне против Египта. В отношениях по поставкам вооружений первый значительный поворот произошел в октябре 1955 г., когда премьер-министр Эдгар Фор пообещал Шаретту два десятка истребителей "Оураган", несколько транспортных самолетов, несколько десятков орудий средней полевой артиллерии и некоторое количество легкого вооружения. В начале февраля 1956 г. во Франции было сформировано социалистическое правительство Ги Молле в коалиции с радикал-социалистами, представитель которых Морис Буржес-Маунури стал министром обороны. Примерно в это же время
