Египет активизировал поддержку алжирских повстанцев, которые через Фронт национального освобождения (ФНО) боролись за независимость от Франции.
Наличие общего врага в Египте сближало обе страны. У французских военных было три приоритета: Алжир, Алжир и Алжир. Израиль не только передавал имеющиеся у него разведданные о поддержке египтянами алжирских повстанцев, но и преувеличивал масштабы этой поддержки. Французы полагали, что если только Насера удастся выбить из игры, то алжирское восстание рухнет. Это предположение не имело под собой серьезных оснований, но израильтяне, тем не менее, поощряли его. И по мере того как алжирское восстание набирало обороты, французское правительство все меньше сдерживало себя в поставках оружия Израилю, хотя это противоречило Трехсторонней декларации от мая 1950 г., которую Франция подписала вместе с Великобританией и США.
Поначалу Кристиан Пино, министр иностранных дел социалистической ориентации, хотел продолжить старую политику "пряника" перед Насером, чтобы отвадить его от алжирских повстанцев. Но весной верх взяла политика кнута, за которую выступали Молле и Бурж-Манури. В качестве кнута выступал Израиль, и политика заключалась в использовании израильской мощи для того, чтобы угрожать Насеру и прижать его к земле на Ближнем Востоке. Долгосрочной целью было ослабить Насера и ослабить панарабское движение, лидером которого он стал, чтобы повысить шансы на подавление алжирского восстания.
В течение лета между французским и израильским оборонными ведомствами на разных уровнях были установлены тесные отношения. С французской стороны главными лицами были Бурж-Монури, его личный помощник Луи Манген и генеральный директор Министерства обороны Абель Томас. С израильской стороны руководителями были Перес, Даян, директор военной разведки генерал-майор Йехошафат Харкаби и представитель Министерства обороны в Париже Йосеф Нахмиас. Личные отношения между официальными лицами двух сторон были дружескими и добродушными. Дипломаты двух стран были объектом многочисленных шуток. Пересу его коллега посоветовал держаться подальше от сотрудников МИДа, поскольку они делают не внешнюю политику, а политику, которая является внешней. Французские генералы не жалели Даяна, рассказывая о глазе, который он потерял во время Второй мировой войны, служа англичанам против режима Виши в Сирии. Даян был умен, циничен и коварен, и все эти качества очень помогли ему в решении задачи исключения чиновников МИДа, срезания углов, преодоления политических и юридических ограничений на поставку оружия. "Мне плевать на престиж, - говорил он, - особенно на чужой престиж". Именно потому, что он был циником, Даян понимал, что французские поставки оружия Израилю мотивированы не альтруизмом или социалистической солидарностью, а корыстными интересами. «Франция даст нам оружие, - сказал он Бен-Гуриону, - только если мы окажем ей серьезную помощь в алжирском вопросе. Серьезная помощь означает убийство египтян, не меньше».
В конце июня в замке Вермар, расположенном к югу от Парижа, состоялась официальная, но секретная конференция высших военных эшелонов двух сторон. В состав израильской делегации входили Перес, Даян, Харкаби и Нахмиас. В тщательно подготовленном вступительном слове Даян рассказал об опасности, которую Насер представлял для всего Ближнего Востока и Северной Африки. Целью Насера, по его словам, было устранение европейского влияния из этого региона и превращение Египта в передовую базу советской власти. У Израиля не было общей вражды с арабским миром. Он враждует с Насером, и его главной целью является свержение Насера. Предотвращение создания советской базы было как международным, так и израильским интересом. Израиль был готов к совместным с Францией действиям против Насера в военной и политической сферах. Арабская империя, о которой мечтал Насер, не могла возникнуть без предварительного покорения Израиля. Пока существует Израиль, он не сможет реализовать свои амбиции. Каждая победа над Израилем, пусть даже незначительная, позволяла Насеру активизировать свою деятельность на других фронтах. Поэтому важно, чтобы Израиль оставался сильным. Для Израиля двумя важнейшими потребностями были танки и самолеты. Даян выразил уверенность в том, что в конце концов Насер нападет на Израиль. Он хотел знать, готовы ли французы прямо или косвенно сотрудничать с израильтянами, чтобы свалить Насера и укрепить Израиль против египетского нападения.
Французы ответили, что они согласны с анализом Даяна и его предложениями, но с одной оговоркой - свержение Насера является политическим вопросом, и они не имеют права обязывать свое правительство к такому ходу событий. Совместные действия по пресечению инициатив Насера - это все, на что они могли пойти. Даяна это вполне устраивало. Главное, по его словам, было доказать Насеру и его преемникам, что политика уничтожения западного влияния на Ближнем Востоке и просоветских тенденций не оправдала себя. Было достигнуто соглашение о сотрудничестве в области разведки и проведении совместных операций, таких как подрыв передатчиков "Саут аль-Араб", распространявшей египетскую пропаганду по всему арабскому миру, и нанесение ударов по базам НФО в Ливии. Взамен Израилю было обещано 72 самолета Mystère, 200 танков AMX, большое количество боеприпасов и запасных частей. Счет составил более 100 млн. долларов - огромная сумма по тем временам.
Когда Бен-Гурион услышал список французских требований, он выглядел обеспокоенным. Он подумал, что в этом случае Израиль рискует самим своим существованием, а Франция - максимум своими позициями в Северной Африке. Он попросил дать ему двадцать четыре часа для консультаций с Голдой Меир и Леви Эшколем. На следующий день, 27 июня, Бен-Гурион сказал Даяну: "Это немного опасная авантюра, но что поделать, все наше существование таково!". Бен-Гурион был против нанесения ударов по целям, которые могли бы заставить Насера принять ответные меры, но в остальном дал свое благословение на сделку. Кабинет министров не был поставлен в известность.
Конференция в Вермарсе стала переломной. Она дала эффективное решение проблемы, которая не давала покоя израильским специалистам по планированию обороны с момента заключения чешской сделки: изменение военного баланса в пользу Египта. Теперь военное превосходство Израиля над Египтом гарантировалось французами. Теперь Израилю не было необходимости наносить упреждающий удар. Египет не представлял серьезной угрозы. С точки зрения Израиля, на этом можно было бы и закончить.
Идея скоординированного военного наступления на Египет возникла только после национализации Насером компании Суэцкого канала 26 июля, в четвертую годовщину революции "Свободных офицеров". Свое драматическое заявление Насер сделал после резкой отмены американского предложения о финансировании строительства Асуанской плотины. Удар Насера был направлен не на Израиль, а на западные державы. Британия и Франция пострадали больше всего, поскольку являлись основными акционерами компании "Суэцкий канал". Америка и Великобритания призывали Израиль не вмешиваться в этот спор. Британия, в частности, стремилась к тому, чтобы ее спор с Насером не оказался замешанным на арабо-израильском конфликте. Любая видимость того, что Израиль стоит плечом к плечу в вопросе о Суэце, была бы
