Жак, словно почувствовав моё состояние, раздвинул лепестки и вошел в мягкую плоть двумя пальцами. Я вскрикнула от остроты ощущений и подалась навстречу. Как же хорошо! Видимо этого ощущения наполненности и не хватало моему лону, ставшему вдруг столь порочным и жаждущим мужского прикосновения. Ох, подумаю об этом позже. Только не сейчас, когда его пальцы медленно гладят меня изнутри, каждым движение рождая в теле волны жара и дрожи.
С очередным неистовым поцелуем Жак прикусил мою губу, наверное, до крови, и ввел внутрь третий палец, до предела распирая меня изнутри. Я дернулась, но его рука держала слишком крепко, а умелые губы не спешили выпускать из плена. А потом, когда большой палец мужчины несколько раз обвел пульсирующий нежный бугорок и резко нажал на него, я просто растворилась, наверняка слившись с Океаном. Иначе чем объяснить такое запредельное удовольствие и ощущение невесомости?
Не знаю сколько времени спустя, я пришла в себя на руках у Жака. С возвратом ощущений стало безумно стыдно. О, Океан! Я вела себя как продажная девка с Торгового острова! Как же теперь посмотреть ему в глаза?! И кто я после такого?!
– Даже не вздумай стыдиться того, что произошло между нами, – прошептал Жак, одной рукой крепко прижимая моё безвольное тело к груди, а второй приводя в порядок одежду.
– Я... – что сказать и что сделать, я не знала. Но хотела только одного – скорее оказаться как можно дальше. – Мне надо… – с трудом выдавила из себя.
– Я теперь тебя никуда не отпущу. – Жак положил пальцы мне на подбородок и потянул вверх, заставляя встретиться с ним взглядом. – Я и сам не знаю, что со мной, Линда. – Он легко провел ладонью по моей щеке, большим пальцем погладил распухшие от поцелуев губы. – Я так долго ждал женщину, которая заставит моё сердце биться чаще. От одного запаха которой все мои внутренности будет сворачивать в узел желания, – и почему от этих слов по телу снова пробежала горячая волна? – Я понимаю, что для тебя это всё слишком. Это я ещё стараюсь сдерживаться. – Он прикрыл глаза и глубоко вдохнул. – Просто... сейчас слишком сложное время для долгих красивых ухаживаний. Никто из нас, даже Правитель, не гарантирует, что завтра мир останется прежним, а не погрузится на дно Океана. Я эгоист. Я хочу взять от оставшегося нам времени всё. Знаю, что звучит бредово. Обещаю подробно объяснить завтра, когда хоть немного приду в себя.
Жак подхватил меня на руки, стремительно поднялся по широкой лестнице, ногой толкнул одну из дверей, зашел в комнату, сдернул с кровати покрывало и осторожно уложил на мягкий матрас. От постели пахло свежестью и неуловимым цитрусовым с древесными нотами ароматом хозяина дома. Значит, мы в его комнате. Океан! Что же будет дальше?!
– Спи, моё сокровище, – прошептал Жак. – Тебе нужно отдохнуть. Все вопросы и ответы завтра. Я хочу услышать твою историю, и свою расскажу. Но сперва сон.
Он устроился за спиной, притянул меня к себе, крепко обнимая за талию, и нежно поцеловал в висок.
– Пусть Океан подарит тебе хорошие сны, – автоматически сказала я.
– И тебе, моя хорошая, – свободной рукой Жак погладил меня по волосам. – Надеюсь, твои сны будут светлыми.
Я думала, ни за что не смогу заснуть в незнакомом месте, да ещё и после всего произошедшего, но тепло большого мужского тела и размеренное дыхание за спиной позволили быстро провалиться в темноту.
ГЛАВА 5. Выбор
Проснулась я в одиночестве, и испытала при этом смешанные чувства: с одной стороны, облегчение, что не придётся начинать день с откровений, а, с другой стороны, почему-то хотелось обидеться на то, что Жак оставил меня одну. Потянулась всем телом, встала и раздвинула шторы. Ух ты! Солнце почти в зените. Даже не помню, когда в последний раз спала так долго. Из окна во всю стену открывался шикарный вид на небольшой архипелаг: я насчитала восемь крошечных, явно необитаемых, островов.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Спасибо за новый день, Океан, – вдоволь налюбовавшись картиной за окном, тихо сказала я и отвернулась от окна. – Надеюсь, он принесет что-то хорошее...
Вчера не удалось разглядеть убранство дома, поэтому сегодня я внимательно смотрела по сторонам. Жак явно предпочитал светлые тона: стены обшиты деревянными панелями, на свободных местах картины – в основном, горы и Океан, прозрачные шторы бежевого цвета, а плотные – светло-бирюзового, кровать и низкие тумбочки с двух сторон от неё выкрашены в молочный цвет, на полу светло-бежевый ковер, а вдоль одной из стен расположился высокий металлический шкаф с зеркальными дверцами.
Закончив беглый осмотр спальни, я выскользнула в коридор и продолжила изучение дома Жака. На этом этаже обнаружила три небольшие гостевые комнаты с безликим светлым дизайном, во многом повторяющим спальню хозяина. Нашла санузел, чем не преминула воспользоваться. Рядом с ванной комнатой располагалась дверь на следующий этаж, но открыть её мне не удалось. Значит, надо идти вниз.
На первом этаже я наткнулась на две закрытые двери: наверное, кабинет и библиотека хозяина дома, и огромное помещение, которое совмещало кухню, гостиную и домашний кинотеатр. Столько техники, надо же! Я такое изобилие только в старых фильмах видела. Но не покидало ощущение, что ничем из этого великолепия либо давно, либо вообще никогда не пользовались.
В доме Жака я ощущала некую... “стерильность”, что ли. Будто хозяин или почти не бывал здесь, или нарочно стремился не привязываться к этому месту. Ни фотографий, ни милых безделушек, ни даже небрежно разбросанной обуви. Ни-че-го.
От осмотра отвлек пухлый белый конверт на середине огромного обеденного стола. Подойдя ближе, я рассмотрела аккуратную надпись: “Линде”. Вскрыв конверт, обнаружила сложенный пополам лист плотной бумаги, ключ, тонкую металлическую карту-пластину и новый голофон.
На листе крупным аккуратным почерком Жак написал следующее:
“С добрым утром, моё сокровище!
Знаю, что вчера вёл себя не совсем адекватно, но поверь – на это есть причины. О них я обязательно расскажу, когда вернусь, если ты не решишь сбежать от безумца.
На твоем месте я бы бежал без оглядки как можно дальше. Если выберешь этот вариант, в конверте есть ключ от катера (на борту запас еды, воды и топлива примерно на месяц-полтора). Надень новый голофон и обретешь историю ничем не примечательной девушки с дальнего острова Ракушек. Новая история. Новая жизнь. Карта при необходимости поможет разблокировать голофон. Только обещай мне, что окажешься как можно дальше от Материка!
За Алексом я присмотрю и постараюсь сделать так, чтобы он выжил, и в ближайшее время отправился за тобой.
Но если ты решишь остаться...
Я буду бороться, Линда. Бороться за будущее, в котором нет места катастрофам. Будущее, где наши дети смогут жить, не пряча силу и не опасаясь каждого шороха. Да, родная, я тоже наделен силой. Только слишком специфической, позволяющей почувствовать силу других. Поэтому Правитель оставил мне жизнь, а после разрешил выискивать одаренных и руководить работой центра.
Я давно понял, что его идеи не принесут ничего хорошего, но раньше не было смысла бороться. Ты, Линда, ворвалась в мою жизнь и перевернула её с ног на голову. Заставила давно умершее сердце вдруг ожить и забиться в груди. Я наблюдал за тобой всё время, что ты провела в центре. Смотрел в экран, который не мог передать и сотой доли твоей энергии и красоты, и не мог оторвать взгляда. Не мог думать ни о чём, кроме твоих глаз цвета самой бездны. Я понимал, что болен, заражен самым губительным вирусом, что известен науке, но до последнего надеялся не заразить им тебя.
Линда, хочу, чтобы ты знала: я готов на всё ради тебя. На любую авантюру и крайнюю степень безумия. Готов идти против Правителя и против всей Земли Островов, лишь бы это принесло нам обоим свободу. Ты вольна поступать, как хочешь, любимая моя девочка. Любое твое решение будет правильным, даже если покажешь это письмо Правителю, и через несколько секунд от меня останется лишь горсть пепла. Даже тогда я не перестану любить и желать тебя.
