здесь: жена, теща, скоро будет ребенок — постараемся в их глазах выглядеть милыми и спокойными, не будем травмировать психику местным женщинам. Но в королевстве мы жить не собираемся. Так почему бы хоть там не устроить дебош? Тебе срочно нужно научиться вести себя по-мужски: резко и жестко — так, чтобы женщины, наконец, стали прислушиваться к твоим словам».
«Зачем мне это нужно?» — спросил я.
«У нас скоро появится дочь, Сигей. Я уже представляю, как она будет хвастаться подругам: моя мама правит страной, ее все уважают; а у папы во дворце есть собственные тапочки. Ты много успел добиться в этом мире, Сигей! Поздравляю! Кому еще во дворце выделили тапочки с бубенчиками?»
* * *
Мая вернулась от матери хмурая, задумчивая.
К тому времени служанки перенесли в нашу комнату едва ли не все кухонные запасы. Одних колбас в нарезке я насчитал семнадцать видов (впрочем, съедобными признал только пять). Ордош воспользовался случаем: пополнил запас продуктов в пространственном кармане. Туда же отправились и три кувшина красного вина. Я рассудил, что тех десяти кувшинов, что остались на столе, нам с Маей вполне хватит.
За ужином Мая была молчаливой.
Разговорилась лишь в кровати после полуторачасовых любовных утех.
Я такой хороший учитель? Или Мая способная ученица?
В постели она все чаще проявляла инициативу, чему я радовался: привык в прошлой жизни, что работает тот, кому платят. А архимаг хорошо платил женщинам за работу.
«Ты еще чаевые ей утром дай, дубина», — сказал Ордош.
«Не ворчи колдун. Радуйся тому, что я так хорошо наладил процесс. И молча им наслаждайся».
— О чем беседовали с мамой? — спросил я. — Вижу, ты до сих пор что-то обдумываешь.
— Мы много о чем говорили, — сказала Мая. — Но больше — о покушении. Почему оно произошло, кто виноват, и что теперь делать.
Я лежал на кровати, а Мая сидела рядом со мной, скрестив ноги. Макала в вишневое варенье ломтики сыра, неторопливо разжевывала их, щурясь от удовольствия. Изредка капли варенья падали мне на грудь и живот. Мая вытирала их влажным полотенцем.
— Так ведь уже выяснили, что к покушению приложила руку моя мать.
— Да, — сказала Мая. — И я на нее за это даже не злюсь. Если бы я узнала, что тебя убили — тоже попыталась бы отомстить. И не менее жестоко. Но мне рассказали кое о чем еще: это была не первая попытка убить маму. Предыдущая случилась примерно в то время, когда ты подслушал разговор маршала Иволги. Помнишь, я рассказывала о той воришке, убившей гвардейца? Той, из-за которой Сорока усилила охрану дворца? Так вот, это была не воришка. Та самая стражница, которую все считают жертвой, пыталась застрелить мою маму из пулемета. Но не смогла — Сорока успела выстрелить в нее первой.
— Это предыдущее покушение было как-то связано с тем разговором? — спросил я.
— Мама и Сорока считают, что связано. Я выяснила, почему Иволга только сегодня рассказала маме о предложении вашего посла. Она не сделала этого раньше, потому что перед прошлым покушением готова была на это предложение согласиться.
— Зачем тогда вообще рассказывала?
— С тех пор она изменила свое решение. Решила, что должна служить честно. Но подумала, что по указке посла могла действовать я или Сорока. Поэтому изолировала нас. Меня и бабушку — для нашей, якобы, безопасности. С Сорокой — вообще не церемонилась. Какая прелесть!
Последнюю фразу Мая произнесла с полным ртом: вновь затолкала туда сыр с вареньем. Провела по моему животу влажным полотенцем. Чувствую, перед сном снова придется мыться.
— Что заставило ее изменить решение? — спросил я.
— Тут все просто, — сказала Мая. — Иволга суеверная. Очень. Верит во всякие там приметы — это всем известно. Когда-то… впрочем, это неважно. Иволга рассказала, что как только она решила поддаться на уговоры посла в прошлый раз, соблазнившись наградой, исчезла ее подруга — та, с которой она вела в клубе беседу об измене. Как сквозь землю провалилась. Она возглавляла в нашем герцогстве Департамент Правопорядка — это полиция и прочее. Ее, кстати, до сих пор не нашли. Я слышала об этом случае от мамы. Мама и Сорока теперь считают, что к этой пропаже приложило руку ваше посольство.
Мая макнула в варенье сыр.
— После первого предложения посла никаких значительных событий, на которые Иволге следовало бы реагировать, не произошло — Сорока ведь предотвратила покушение, и она с мамой никого о нем не известили. Вот Иволга и решила, что это знак, сигнал для нее о том, что она ошиблась с выбором. Исчезновение подруги и соучастницы, молчание посла… Потому, когда посол повторила свое предложение, маршал ответила отказом. Пока сомневалась, стоит ли поставить в известность мою маму, случилось второе покушение. Какая прелесть! От гаденыша никто такого не ожидал. Кто бы мог подумать, что мужчина на такое решится?
— Что теперь с ней будет?
— С Иволгой? Она просила маму об отставке. Но мама отказала.
— Почему?
— Она сказала, что пока не время. Нужно еще во всем разобраться. А Иволга имеет большой авторитет в великом герцогстве. С ней следует… соблюдать осторожность. В общем, мама решила пока не делать резких движений. Тем более что вот-вот может начаться заварушка в королевстве. Не зря же имперцы собрали на границе войска. И если твоя мама попросит нас о помощи, Иволга поведет к вам наш полк — вряд ли кто-либо в герцогстве разбирается в боевых операциях лучше нее.
— Считаешь, твоя мама права?
— Не знаю. Но никакой измены-то, по сути, не было. Твои слова, да слова самой Иволги — вот и все, что мы об этой возможной измене знаем. А маршал показала себя с лучшей стороны. Она на день оказалась во главе нашего герцогства. Вела себя вполне достойно. Доказала, что ей можно доверять — уж, во всяком случае, не меньше, чем остальным.
— Ясно, — сказал я. — Я только не понимаю: если маршал так мечтает о собственном графстве, то почему не попыталась заполучить великое герцогство?
— Наше? — спросила Мая. — Зачем оно ей? Иволга не сможет запустить Машину. А без Машины великое герцогство долго не просуществует. Только из-за Машины большие государства терпят нашу независимость. И сами выступают ее гарантами. Пока Машина работает — мы всех устраиваем. Наш городишко, сам по себе, никому не нужен. Но его тут же приберут к рукам, как только Машина остановится. При такой маленькой армии никакое оружие не позволит нам сохранить независимость. Иволге это прекрасно известно. Если бы она сегодня отняла у мамы власть —
