только о своей безопасности, а теперь отчаянно волнуюсь за многих.
Я отчаянно нуждаюсь в подтверждении того, что Тоби и Виктория в безопасности.
Я отчаянно хочу, чтобы Генри выздоровел.
Я отчаянно хочу получить известие от Парка.
Я отчаянно нуждаюсь в том, чтобы всё было в порядке у дорогих мне людей — Лены, Брэда, Самеры и Сесилии.
И я отчаянно хочу вернуться на конспиративную квартиру, чтобы уже наконец обработать данные и просмотреть всё: отсканированные бумажные документы, флешки Ханиуэлла, жёсткий диск Тима Котона. У нас есть время до пятницы, чтобы собрать достаточно доказательств. И я звоню тому единственному человеку, что может меня туда отвезти.
— Николас Кейдж, — говорит он после второго звонка.
— Привет, Ник. Помнишь меня? Леди-призрака, леди-смог?
— Ту леди, что сегодня крутят по всем каналам?
— Думаю, моего лица ты не запомнил?
— Нет, конечно! Просто видел кучу смога, вот и всё.
— Ты ещё принимаешь срочные вызовы и забываешь лица? Тем более что меня избили частные клоуны, которых ты терпеть не можешь.
— Ты разве не в Нью-Йорке? В новостях сказали, что да.
— Заплачу тебе пять штук наличными, если ты приедешь прямо сейчас и никому не скажешь ни слова. Мы в Тенкилле.
— Я в деле.
— Отлично. Возьми внедорожник, нас четверо, и трое изрядно потрёпаны. И ещё за нами совершенно точно не должно быть никакого хвоста.
— Буду к семи. Никто за нами не проследит. Я поеду по Меррику и некоторым подземным дорогам, которые знаю только я. Но … — Он выдерживает паузу. — Ты смотрела когда-нибудь шпионские шоу?
— Конечно, а что?
— Ну, хрен его знает, какие трекеры они подкинули тебе и твоим друзьям. Вам придётся снять с себя всё — и бельё, и обувь. Если у вас нет сменной одежды, возьмите её в бюро находок. И не забудьте выбросить телефоны, часы — всё, с помощью чего вас можно отследить.
— Хороший совет. Так мы и сделаем. Спасибо, Ник. Прибавлю тебе ещё тысячу, раз сама до этого не додумалась. Мы новички в этой шпионской игре.
— Я тебя понял, леди-смог. Всё отлично.
* * *
К счастью, нигде на нашей одежде не было установлено жучков, но мы вняли совету Ника и всё выбросили, в том числе телефоны и мой анонимный айфон; Самера купила нам новые гаджеты в нью-йоркском магазинчике. От флешек Брэда мы избавляться не стали, потому что он практически не выпускал их из рук, тренируя на них свой однонаправленный ум.
Ник высадил нас возле Согуса, где Второй торговец лошадьми выделил нам ещё один неописуемый «Форд». Мы с Леной упросили его связаться с Парком по телефону.
— Всё в порядке, Воронёнок, — сказал Парк по громкой связи в кабинете трейлера Второго торговца лошадьми.
— Не знала, что у тебя дом на Багамах. Что они с тобой сделали? Что они сказали? Тебе точно ничего не угрожает?
— Не волнуйся обо мне, Воронёнок. Всё в порядке, и ты это знаешь. Дом на Багамах — моё тайное место для побега. Просто поверь мне: если я буду молчать и не стану опровергать их слова о твоей наркомании, если я соглашусь затаиться и уйти с дороги, как будто принял всерьёз их угрозы, они не станут выставлять напоказ всю мою жизнь и все неучтённые кредиты для регистрации автомобилей. Ну а если они это сделают, все матери-одиночки, доверяющие мне свои удостоверения личности, окажутся в опасности. Не беспокойся о старом Парке, Лена.
Оттого что он так открыто обо всём этом говорит, моё беспокойство не проходит. Меня что-то сильно тревожит, и я пока не могу понять, что именно. Конечно, я счастлива, что он жив, что он в порядке, и я ему доверяю. Я рада, что и Лене теперь полегче. Но всё же гложущее меня неясное чувство не отпускает. Оно переплетается с навязчивой тревогой по поводу того, что «КоКо» не разорвали со мной рабочие отношения и не лишили меня должности.
Чтобы везти нас из Согуса в Салем, лучше всех годилась Самера. И вот мы наконец добрались и при парковали второй серый «Форд» рядом с первым. Ну и вид же у нас — жуткая, перевязанная компания, хромающая по кирпичным и булыжным улицам Салема. Вылитые зомби. В принципе мы вписываемся в обстановку — тут же Салем и всё такое. Хотя сейчас конец августа, а не октябрь, многие люди ходят в костюмах. Ведьмы бродят по тротуарам, тарологи в безумных шляпах и мантиях с созвездиями сидят за столиками на открытом воздухе, вуки и вампир стреляются из водяных пистолетов перед Музеем ведьм. Так что мы, зомби, особо никому не интересны.
С очередного одноразового телефона звоню Генри в больницу.
— Всё хорошо, — сонно бормочет он. — Рад, что вы нормально добрались. А теперь мне нужно спать.
На заднем плане я слышу писк мониторов и шорох медсестёр. Я пытаюсь угомонить своё беспокойное сердце. Но это невозможно, нока я не увижу Генри полностью здоровым.
Прибыв на конспиративную квартиру, мы обнаруживаем там группу безопасности Эл Рэ — двоих мужчин и двух женщин. Одна сидит в шезлонге перед входом с видом отдыхающей, арендовавшей этот дом на время отпуска, одна торчит в окне второго этажа, один позади дома, у яхты, и ещё один ближе к лужайке.
Лена тут же бросается к Сыщику и Зэ Эму, а они — к ней. Миг спустя вся эта куча-мала лежит на полу, визжит, обнюхивает друг друга, истошно мяукает. Мне приходится их перешагнуть, чтобы упасть в объятия Тоби. Он несёт меня в мою комнату на третьем этаже. Я не отбиваюсь, потому что Виктория уже мне сообщила, что жёсткий диск, который она забрала из моего пентхауса, всё ещё обрабатывается, а с двумя флешками она даже не начинала. Вдобавок врачи запретили мне сидеть у экрана после сотрясения мозга, и хотя я всё равно нарушу этот запрет, почему бы не оттянуть время.
Мой прекрасный брат. Он сидит рядом со мной, ложкой накладывает мне в тарелку мороженое с шоколадной крошкой, прикладывает пакет со льдом ко лбу. Как в старые добрые времена после того, как Вайолет сделала то, что сделала, когда мы с Тоби утешали друг друга, гладили по голове или, держась за руки, пробирались в нашу странную, огромную гостиную, чтобы на минимальной громкости смотреть фильмы, пока родители спят.
Именно здесь, сейчас, когда он вновь заботится обо мне, я вспоминаю собственное Определяющее Жизненное Событие. Потому что оно тоже связано с Тоби. Но я могу рассказать о нём лишь с
