руку небольшую фляжку.
— Бодрячок. Один глоток, — коротко проинформировал он.
Я послушно свернул крышку фляги и приник к горлышку. Жидкость, оказавшаяся во рту, обдала свежестью с мятным холодком и покатилась по горлу, чтобы через секунду упасть в желудок огненным шаром. Честное слово, я почувствовал, как от порции этого адского зелья по телу прокатилась волна жара! Сон ушел, словно его и не было, а тело стало просто невесомым.
— Эка тебя разобрало, — усмехнулся боцман. Я протянул ему флягу, но он покачал головой. — Оставь себе, пригодится. Я у нашего эскулапа еще возьму. И да, Кирилл… будь осторожнее с этим зельем. Не больше одного глотка в сутки, и не больше трех раз подряд. Иначе сгоришь… Понятно?
— Понятно. Спасибо, Кузьма Николаевич, — кивнул я. — А… зачем?
— На всякий случай, — хмыкнул боцман, но, заметив мое недоумение, добавил: — Пригодится, уж поверь.
— Вот как? — протянул я. Что-то мне это как-то…
— Именно. Так что давай ноги в руки и бегом к Святославу Георгиевичу, — скомандовал боцман.
Ла-адно… Нищему собраться — только подпоясаться, так что меньше чем через десять минут я стоял перед каютой второго помощника. И не один…
— А ты что здесь делаешь? — спросила Хельга, с которой я столкнулся нос к носу.
— Святослав Георгиевич вызвал.
Дочь Завидича смерила меня подозрительным взглядом, фыркнула, вздернула носик и постучала в дверь.
— Входите. Оба. — Ветров, как обычно, был немногословен.
Я пропустил Хельгу вперед и скользнул в каюту следом за ней. Вежливый, да… Как я слышал, в древности люди таким образом проверяли, есть ли в пещере медведь. Понятно, что конкретно в этой пещере хозяин на месте… ну вот пусть на Хельге свой сарказм и отрабатывает, а я в сторонке постою. Тихонько.
— Прибыли, значит… Хорошо. — Ветров, не вставая с кресла, указал нам на диван. — Располагайтесь, беседа будет долгой…
Из каюты второго помощника капитана мы с Хельгой выходили чуть пришибленными.
— Ну что, бра-атик…
А нет, смотрю, уже оправилась… язва.
— …пошли собираться?
— Идем… сестренка, — бросил я, поворачивая к спуску на нижние палубы.
Хельга фыркнула и двинулась дальше по галерее, но, пройдя несколько шагов, остановилась.
— Чтоб через полчаса был на шлюпочной палубе. Я не намерена бегать искать тебя по всему дирижаблю. — И пошла дальше.
Ну да, как же Хельга могла не оставить последнее слово за собой? Кто бы сомневался…
Сборы были недолгими, так что у сходней знакомого шлюпа я оказался еще до того, как туда пожаловали Ветров и Хельга. Правда, прощанием с командой пришлось пренебречь. Но на этом настоял Святослав Георгиевич. Единственным исключением стал боцман, но Ветров, услышав мое замечание о «всеведении» Кузьмы Николаевича, только отмахнулся. Дескать, кто-то же должен был готовить шлюп к выходу.
Я обернулся на шум шагов. А вот, собственно, и глава нашей экспедиции. Второй помощник взглянул на шлюп, на меня…
— Чего ждешь? Начинай осмотр, — буркнул одетый в гражданское платье Ветров, взлетая по сходням, и скрылся внутри шлюпа.
Что ж, приказ получен и должен быть исполнен, не так ли?
Я закинул рюкзак в одну из кают, ближайшую к рубке, и, подхватив с полки блокнот и грифельное стило, отправился выполнять распоряжение Святослава Георгиевича. Осмотр шлюпа перед выходом за последние два месяца стал привычной процедурой, но от этого не менее важной. Пятьдесят шесть пунктов, за пропуск хоть одного из которых я получал внеочередной наряд на камбуз. Чистка картошки — зло. Зато память прочищает знатно, так что теперь меня хоть ночью подними, отбарабаню все пункты по порядку или вразнобой, на выбор.
Закончив с внешним осмотром, я забрался в рубку, где Ветров тут же изъял у меня блокнот и протянул собственный. Ну да, еще одна часть предполетного ритуала… и своеобразная проверка на внимательность. Пробежав взглядом по пунктам осмотра, отмеченным моим наставником, уже привычно поставил галочку напротив ошибки, нарочно допущенной Ветровым, и, еще раз просмотрев весь список, полез к нактоузу.
Заметив мои действия, Ветров неопределенно хмыкнул. Именно этот момент выбрала Хельга, чтобы громогласно объявить о своем появлении. От неожиданности я треснулся головой о подставку, да так, что наверняка заработал солидный шишак.
— Все в сборе, значит, можем отправляться, — констатировал наш командир, не обратив никакого внимания на мое шипение. Но тут же сам себя перебил: — Хотя стоп. Сначала размещение. Кирилл, я видел, ты уже выбрал каюту? Моя — следующая. Хельга, твоя каюта третья. В четвертую вход воспрещен. Там груз. Можете идти устраиваться, но учтите, выход через полчаса, не позже. Кирилл, на старте займешь место двигателиста, Хельга, штурманский стол в твоем распоряжении. Да… будь любезна, переоденься в штатское. Форму оставишь на «ките», незачем светить нашу принадлежность к экипажу «Феникса». Кирилл, не суетись. На робе знаков отличия нет, так что можешь поберечь собственные вещи. Переоденешься перед тем, как сойти на берег. Все всё поняли? Тогда вперед. Время пошло.
— Братик, будь любезен, помоги мне занести багаж, — пропела Хельга, оказавшись на пороге рубки.
— Конечно, сестричка, — в тон ей ответил я, следуя за ней.
И застыл у люка, увидев сложенные на палубе миниатюрной пирамидой чемоданы. Добротные такие, кожаные «сундучки» веселого желтого цвета, с медными уголками… На фига ей столько, если полет не должен занять больше четырех дней, а? По чемодану на день, так, что ли?
Часть пятая
В небе и на небе
Глава 1
Полетели, посмотрели…
Известие о том, что нам троим предстоит путешествие на шлюпе, да не абы куда, а в парящий город, разбудило во мне жгучее любопытство. Я искренне предвкушал интересное путешествие. Опасность? Ну да, Ветров говорил, что мы повезем ценный груз, возможно и послуживший причиной нападения на «Феникс»… И что? Во-первых, это только предположение, а во-вторых… даже если это так, кто догадается, что груз был снят с «кита», а его доставку обеспечит легкий шлюп? Тем более что о наличии на борту «Феникса» шлюпа, приспособленного для дальних перелетов, никто, кроме экипажа, не знает, как уверяет сам второй помощник.
Меня, правда, несколько удивил выбор команды шлюпа. Все-таки пара матросов из абордажников в качестве помощников подошла бы куда лучше на случай непредвиденных осложнений. Обычно немногословный наставник расщедрился на довольно подробное объяснение.
— «Резвый» зарегистрирован в парящих городах как мой личный шлюп. Средство передвижения китежградского обывателя. В том, что в очередную поездку я взял с собой дочь старого друга, недавно окончившую училище и нуждающуюся в практике, и его малолетнего подопечного, ничего удивительного портовые власти, равно как и возможные наблюдатели нашего противника, если таковые существуют, не увидят. А вот трое крепких
