Следом в дискуссию вступил Малофеев:
– Ну, я не чувствовал, – горячился он, обращаясь к Лобановскому, – в игре команды искрометного футбола.
– Что имеете в виду?
– Ладно, выскажусь иначе: вы должны покаяться!
Лобановский с недоумением:
– А в чем, собственно? Почему?
– Да потому что, проиграв, вы всегда находите сто причин для оправданий.
Валерию Васильевичу откровенно не нравились некоторые оппоненты. В частности, невысоко оценивая Малофеева, он в данном случае даже не стал отвечать на его нападки. Просто отмахнулся:
– Я же не в храме Божьем, где мог бы стоять и каяться перед вами.
Вот такой «театр» в духе «семеро на одного»!
– Оппозиция к Лобановскому ограничивала себя дискуссиями или кое-кто еще палки в колеса вставлял?
– Бывало все. И тут немалую негативную роль сыграла пресса. Как я понял, журналисты давно его невзлюбили. Чувствуя это, Лобановский контактировал не со всеми. В том плане, что не обязательно вступал в разговор только с теми, от кого ожидал безоговорочной поддержки. Главное, чтобы от собеседника можно было ждать объективности, а не подлости.
По такому же принципу Валерий Васильевич выстраивал отношения, выступая в роли наставника будущей тренерской смены. В частности, легко общался и с энтузиазмом проводил мастер-классы с начинающими тогда молодыми наставниками Газзаевым, Семиным, группой украинских коллег во главе с Кучеревским…
– Как выглядели взаимоотношения Лобановского с ветеранами тренерского цеха и игроками, которым, собственно, больше всего от его «системы» и доставалось?
– С этим сложнее. Для многих специалистов старшего поколения лозунг Лобановского – «слабые умирают» – был неприемлем. Игроки тоже кряхтели. Но при этом прекрасно знали: Валерий Васильевич сам работает на износ и другим спуска не дает. Не зря же бытовало мнение, что у игроков, которые тренировались у Лобановского, футбольный век короток. Многие заканчивали карьеру явно досрочно или переходили в другие клубы, уже – увы! – не демонстрируя там прежних качеств. Но что вместе с тем характерно?
Вот, помню, знаменательный разговор с Василием Рацем. Его в какой-то момент отдали в аренду в клуб 1-го дивизиона Испании. Но при этом периодически вызывали на игры сборной. Поэтому Васе было что сравнивать. Он рассказывал, что в испанском клубе тренировки проводили раз в день. Лобановский же практиковал, как правило, двухразовые. Правда, он нагрузки делил. Ведь у него как бывало? Во время 1-й части занятия режим «Б» выполнялся на 60 %, остальные 40 % – во 2-й части. То есть Лобановский не грузил огульно. Он продуманно дозировал. Отсюда парадокс в рассказе Раца, который, когда я его расспрашивал, вдруг взял да и признался:
– Тренировки в Испании никаких эмоций не вызывали. А во второй половине дня не знал, куда себя деть. Чувствовал, что хочется тренироваться, но индивидуальные занятия запрещали.
Получается, игроки, находившиеся в распоряжении Лобановского, втягивались в особенный, задаваемый им ритм так, что ощущали дискомфорт, когда оказывались вне его.
Другой пример – Анатолий Коньков. Осенью 1974-го он перешел в киевское «Динамо» из донецкого «Шахтера». Тем же летом его дисквалифицировали: горняки принимали в матче чемпионата СССР «Днепр», когда Коньков не забил пенальти, после чего не сдержался и смачно выругался, как сам признался, от обиды, а находившийся рядом арбитр принял непечатную тираду на свой счет – и, не раздумывая, показал «красную карточку». На беду футболиста арбитром оказался не кто иной, как председатель Всесоюзной коллегии судей Валентин Липатов. И он-то добился, чтобы Конькова наказали по полной программе – 10 игр на лавке запасных! – но в 1975-м (январский сбор в Югославии) Лобановский призвал его в ряды национальной команды…
– Не Конькова вы имели в виду, когда признались, что «чуть было не пошли на сделку с совестью»: после длительного тайм-аута он физически не соответствовал игровым кондициям «Динамо». Поэтому «умирал» на первом сборе…
– Да, я тогда зашел в его комнату и предложил:
– Анатолий, давай-ка я со своими объективными данными попытаюсь убедить Валерия Васильевича дать паузу?
Словом, хотел придумать «болячку». А он решительно ответил:
– Ни в коем случае! Буду выполнять все «от» и «до», потому что должен попасть в основу. Иначе и в Киев приезжать не стоило!
Слава богу, крепким хлопцем оказался! Выжил! Все же могучим здоровьем обладал.
Другой пример. 1983 год. Александра Заварова пригласили в «Динамо» из ворошиловградской «Зари», выступавшей в 1-й лиге. Ну, где столица Украины и бывший Луганск? Это даже географически – немалое расстояние. А с точки зрения системы подготовки и структуры физических нагрузок? Два «полюса»! Так что при требованиях, которые выдвигались к игроку «Динамо», функциональные данные Заварова, можно сказать, приближались к нулю. Кроме того, Саша не любил тренироваться. Зато имел очень хорошую футбольную «голову», технически был великолепно оснащен. Словом, талантливый парень, самородок, за счет чего и выступал.
Тем не менее в «Динамо» Заварова поджидала мясорубка усиленных тренировок по системе Валерия Васильевича. И тут ему, конечно, пришлось хлебнуть лиха. Как-то вечером заглянул я к Саше. Обычно на досуге все чем-то занимались. А тут на кровати лежало обездвиженное, чуть ли не бездыханное тело:
– Все! – пожаловался он, перехватив мой встревоженный взгляд. – Собираю чемоданы, уезжаю! Больше не могу!
Признаюсь, я симпатизировал этому парню. Мы познакомились еще в «молодежке», которую тренировал Николаев и где я работал врачом. В отличие от случая c Коньковым я не стал предлагать Заварову передохнуть. А подошел к ситуации иначе.
– Саша, – начал я уговаривать Заварова, – терпи! Потому что твой сегодняшний уровень – не то что «Динамо» – не знаю, какому клубу может подойти. Надо себя перебороть!
И знаете – Заваров перетерпел. И позже успешно выступал и в «Динамо», и в сборной, и даже – ближе к завершению карьеры – в «Ювентусе». Более того, все время, начиная с того памятного разговора, он, чтобы не выпасть из «обоймы», даже пытался, сколько мог, скрыть ту или иную полученную во время игры болячку.
Помню, на сборе в Италии – по-моему, это случилось перед чемпионатом Европы 1988 года – Саша получил неприятное повреждение боковой связки коленного сустава. При щадящем режиме это не столь угрожающе. Поэтому он уговорил меня не ставить Лобановского в известность. Так что лечились мы с ним без отрыва «от производства».
Однако обмануть Валерия Васильевича было сложновато: он чутко улавливал, когда нагрузки реализуются, а качество игры не улучшается. В подобных случаях Лобановский становился неумолим. В плане поддержания высокой функциональной формы для него в команде все были одинаковы – что Блохин, что Евтушенко, что тот же Слободян. Кончилось тем, что он сказал Симоняну:
– Берите билет и отправляйте Заварова домой. Мне он такой здесь не нужен.
– Как же вам удалось переубедить наставника?
– Честно объяснил, что у парня травмировано колено. И что он сам, превозмогая боль, не захотел брать паузу. Тут надо и Никите Павловичу спасибо сказать:
– Валера, – пояснил он, встряв в наш нелегкий разговор с Лобановским, – Саша очень хочет тренироваться. Да и доктор вовремя сигнализировал штабу, что у Заварова проблема с суставом.
Услышав, родное ему «очень хочет тренироваться», Лобановский сразу сменил гнев на милость:
– Ну, – сказал он, заметно подобрев, – тогда это, как говорят в Одессе, меняет дело.
И сделал характерный для него жест – имел привычку, выставив вперед указательные пальцы обеих рук, сводить и разводить их в разные стороны. Так вот! Сведя и разведя пальцы в очередной раз, Валерий Васильевич миролюбиво сказал:
– Ну, Савелий Евсеевич, тогда давайте лечите его!
– Теперь вернемся в 1982 год, когда после неудачного выступления сборной на чемпионате мира опрометчиво созданный по подсказке из ЦК КПСС «триумвират» распался. И Лобановский, ранее ассистировавший, а фактически оппонирующий Бескову, вторично сменил Константина Ивановича на посту главного тренера. Как прошло «новое – старое» назначение Валерия Васильевича?
– Очень быстро. И, по-моему, безболезненно. Что закономерно, поскольку сборная вновь формировалась на базе его родного «Динамо». Единственно, что сроки, конечно, поджимали. Потому что в ближайшие дни команде предстояло выехать на «турнир четырех» в Анкону (Италия).
– Лобановский, как и вы, умел поддерживать человеческие отношения. Однако знал, что вы дружили и с Бесковым, и с ним. Когда почувствовали, что Валерий Васильевич продолжает «ставить» на вас?
– Перед выездом в Италию, когда в Федерации футбола СССР увидел в списке на выезд свою фамилию. Тогда, замечу, еле-еле набрали 13 человек.
