– Поспеши, капитан, и учти, перед плато тебя попытаются остановить! Тарань противника и выходи на плато, там колонну ждет засада! Но конкретней тебе все Антонов объяснит… если успеет! Срочно увеличь скорость!
– Понятно! Опять наворотили дел чинуши хреновы! Конец связи!
Яковлев сел за стол, опустил голову. Рядом присел Шелехов.
Юрий Александрович сказал:
– Василько похитил мою дочь! Вам известна ее судьба?
Шелехов взглянул на часы:
– Через несколько минут бывший генерал будет арестован, тогда узнаем и о вашей дочери.
Раздался вызов на аппарате старшего офицера отдела внутренних расследований:
– Ну что там у вас?
– Подъехали. Начинаем!
Генерал Василько откинулся в кресле. Совсем скоро должен поступить сигнал Грека о том, что оружие им получено, а личный состав колонны уничтожен. Через пятнадцать минут, по расчетам генерала, он станет богаче еще на полмиллиона долларов. Стоило ради таких денег прорываться на верхушку власти! Пусть ведомственной…
Он налил рюмку коньяку, поднес ее ко рту, как вдруг дверь кабинета резко распахнулась и вошли трое. Одного он узнал сразу, подполковник Храмов из отдела внутренних расследований.
Внутри Василько все оборвалось, в глазах потемнело, рука его поставила рюмку на стол и инстинктивно потянулась к верхнему открытому ящику, где на взводе лежал заряженный пистолет. Короткая очередь пистолета-пулемета по мебельной стенке и мелкие осколки хрусталя, бриллиантами усыпавшие бывшего генерала, остановили его.
– Руки на стол, Василько! – приказал подполковник. – Еще одно движение, и ты инвалид.
– В чем, в чем дело?
– Вы арестованы, Василько! Встать, руки назад!
На запястьях Константина Георгиевича щелкнули наручники.
– Подполковник, я попросил бы…
– Поздно, генерал, что-либо просить, настало время отвечать! В машину его и в Управление. С ним сам Кадышев разговаривать будет.
Офицеры, прибывшие с подполковником, вывели бывшего генерала. Храмов же отдал распоряжение группе захвата осмотреть дом и разоружить охрану бывшего генерала. Затем связался с полковником Шелеховым:
– Слушаю, Шелехов!
– Товарищ полковник, Василько арестован!
Яковлев напомнил:
– О дочери, прошу…
– Ах, да. Конечно. Храмов?
– Слушаю!
– Дом обыскали?
– Так точно!
– Посторонних лиц не обнаружили?
– Вы хотите узнать о молодой девушке?
– Именно!
– Жива и невредима! Правда, держали ее, скоты, на голом бетоне, простыла. Но ничего. Держится молодцом! С отцом все просит ее соединить!
Шелехов вопросительно посмотрел на Яковлева, протягивая ему станцию. Тот протестующе замахал руками. И тихо, чтобы дочь не услышала, сказал:
– Не сейчас! Потом! Сейчас не могу!
– Храмов! – проговорил в динамик Шелехов. – Передай девушке, что отец сейчас занят! Но ему сообщили о ее освобождении. И, знаешь, скажи ей, что это он, ее отец, сыграл решающую роль в ее освобождении. Сделай так!
– Есть!
Яковлев благодарно посмотрел на полковника, тот закурил, глядя в сторону.
В это время очнулся Марков. По-звериному озираясь по сторонам, остановил свой ненавидяще-бессильный взгляд на Яковлеве.
– Ах ты, сука, полковник! И почему я тебя с утра не пристрелил, гада? Не думал, что ты, крыса, сдашь всех! Но ничего, нам в одной камере сидеть! Глотку порву, тварь!
– Запела, птичка?
Шелехов указал на Маркова:
– Грузите его, ребята, и на борт. Там охранять!
– А вы, товарищ полковник?
– Я тут пока с Юрием Александровичем побеседую. У него еще дела не закончены, да и у нас время ждет!
Двое сопровождающих Шелехова выволокли завывшего, как пес, Маркова из палатки, бросили в «УАЗ». Отвезли на вертолетную площадку, где мешком забросили на борт «Ми-8», который только что совершил посадку по вызову полковника.
Шелехов, оставшись наедине с Яковлевым, спросил:
– Как же это так, Юрий Александрович? Ты, и предатель?
Полковник опустил голову:
– Я им еще в Афганистане стал…
– Там, после серьезной разборки, много чего выяснилось. Ты со своим батальоном уже ничего не смог бы сделать.
– Вы это серьезно?
– Абсолютно! Ошибку, преступную халатность допустил командир бригады, разбросав свои батальоны, лишив их единого управления, а «духи» к тому времени приличные силы скопили в том районе. Вот и попали ребята в переплет! И ты, повторяю, ничего уже изменить не смог бы, как бы ни действовал. Противник не дал бы тебе пробиться к нашим! В Генштабе пришли к такому выводу. Командующий тогда лично разбирался с той катастрофой!
Яковлев проговорил:
– Василько все представил мне в ином свете!
– А как же? Он тогда уже начал сколачивать группу преданных и зависящих от него офицеров, используя тогдашние свои родственные связи в ЦК.
– Вы не представляете, какой груз сняли с моих плеч! Ведь я сегодня решил, убрав Маркова, оказав поддержку колонне, связаться с Кадышевым. Попросить его освободить дочь и… застрелиться! Слово офицера!
Шелехов спросил:
– А почему же тогда не открылся раньше? Получал деньги от Василько?
Вновь голова Яковлева виновато опустилась вниз:
– Вот этого не могу объяснить! Знать бы раньше, что в гибели ребят в Афганистане я не виноват, все пошло бы по-другому! Не было бы никакого Василько, не было этих проклятых денег, не было бы предательства!
– Да, остается надеяться, что колонне удастся отбиться!
Полковник тихо сказал:
– Если она погибнет, я жить не буду…
– Ну вот заладил одно и то же! Застрелюсь! Жить не буду! Операцию «Факел» кто разработал и организовал? Василько? Василько! Ему и нести ответ! А как доказать его вину, если свидетелей не окажется? Нет уж, ты подожди пока на тот свет перебираться. Выполни сначала свой долг! А чтобы совесть твою успокоить, скажу, не отдай ты распоряжение об отправке колонны на два часа раньше, это сделали бы через командира полка. Вычислили мы одного высокопоставленного генерала, связанного с Василько и имеющего здесь, в Чечне, влияние! Но не успели остановить колонну, физически не в состоянии были сделать это! Пока не вышли на связь Василько с неким командиром непримиримых, Греком, в прошлом советским офицером, который сейчас и нацелен на колонну. Только связав их воедино, нам стало все ясно. Порочный круг замкнулся, и мы смогли действовать! Но колонне это уже помочь никак не могло. И это наша общая беда! Ни одна победа не стоит человеческих жизней, ни одна! Ну а тебя с дочерью и женой, руками Маркова, Василько уже решил убрать. Даже план приготовил! Маркова вслед за вами. А сам собрался в Латинскую Америку. Будет ему теперь Америка на Соловках, гаденышу! И не ему одному из тех, кто реально и осознанно предал свою Родину, вскормившую их! Но ладно, мне пора лететь, ты оставайся пока здесь, пока замену не пришлем, думаю, не сбежишь?
Яковлев поднял глаза на Шелехова:
– Да вы что?
– Но с тобой оставлю пару человек. Иначе не могу. Заканчивай здесь дела и возвращайся! Оформим у меня явку с повинной.
– Спасибо, товарищ полковник!
– Не за что! До встречи! Будет свободное время, пиши мемуары про совместную работу с Василько, лучше подтвержденные документально.
– Я все понял!
– Ну и хорошо! Что семье передать? Ведь обязательно достанут по приезде.
Полковник попросил:
– Если будет время, расскажите им всю правду обо мне. Я сам не смогу. А они должны знать. Должны.
– Как скажешь! Попробую, если случай, конечно, представится. Пока!
А пока полковники беседовали между собой, обстановка на подходе к плато у Расщепленной Скалы неожиданно кардинально изменилась, и действия приняли более динамичный и кровавый характер.
Как только закончился сеанс связи Сергея с полковником Яковлевым, где-то в глубине колонны раздался сильный взрыв, за ним второй, третий, четвертый, длинные автоматные очереди.
– Что за черт? Восьмой, Восьмой, я Первый, Восьмой!.. Восьмой!
Но Восьмой молчал, развороченный прямым попаданием кумулятивного заряда противотанкового гранатомета. Молчали и Шестой, и Пятый. Два заряда попали в кузов, где находились солдаты парашютно-десантного взвода старшего лейтенанта Никитина. Их разорванные, изуродованные, горящие тела даже не выбросило из машины. Только старший лейтенант и водитель были еще живы и пытались выбраться из железного плена опрокинутой кабины. Но эстонский наемник хладнокровно расстрелял их из автомата.
Казбеку и его водителю повезло больше. После взрыва мастерской дверь кабины «ЗИЛа» не заклинило. И прапорщик, схватив молодого солдата за шиворот комбинезона, успел вытащить его за собой до того, как кабину прошили длинные автоматные очереди. Закаленный в боях, Казбек не потерял самообладания, мгновенно поняв, что произошло, толкнул перед собой водителя.
– Бегом, пока дым закрывает нас, догоняем «КамАЗ», и в кузов, быстрее, или срежут нас.
