и Энрико поспешил загородить собой Софью.
— Все в порядке, — поспешно сказал Зак. — Он не причинит вам вреда. Просто не подходите ближе, чем на метр — он излучает радиацию.
— Энрико Беллини, — неожиданно прогудел инопланетянин. — Меня зовут Трувек. Я бы хотел с вами поговорить.
— О чем? — с подозрением спросил Энрико, готовый при любом резком движении броситься бежать.
— Нам сказали о том, что вы помогаете военным разрабатывать вирус, способный вывести из строя наши компьютеры. Вы должны убедить их этого не делать.
— С какой стати? Я видел симуляцию того, что вы хотите сделать со своей штуковиной.
— Вы все неправильно поняли, — вздохнул Трувек. — Понимаю, что вам трудно поверить, но мы и в самом деле не желаем вреда не вам, ни кому-либо еще. Давайте я вам расскажу, что на самом деле происходит.
Глава 17
— А с какой стати нам вам верить? — подозрительно спросил Энрико. — Конечно, сейчас вы что угодно скажите, чтобы помешать нам остановить вас.
Софья вздохнула. Она видела, как ее муж отчаянно пытается зацепиться за версию, поданную ему сестрой, и не хочет признавать, что та неправа. Честно говоря, у нее и самой были сомнения. Слишком уж важный это вопрос, чтобы позволить себе ошибиться. Однако сейчас, когда она могла посмотреть на подземца в спокойной обстановке, а не под дулом энергетического пистолета, она пришла к выводу, что лицо у него скорее мирное, чем враждебное. Конечно, трудно разобраться в мимике незнакомой расы, но все-таки у нее не возникло впечатления, что он хочет их всех убить.
— Я думаю, — сказала она, выходя из-за спины своего мужа. — Что мы можем как минимум выслушать, что он хочет сказать. А верить этому или нет, решим потом.
Энрико посмотрел на нее с сомнением, но все же кивнул. Тогда подземец издал какой-то скрипуче-трубный звук (возможно, это был аналог покашливания?) и начал говорить:
— Вы называете нас подземцами, и для вашего удобства я продолжу нас так называть. Мы — одна из древнейших рас в Галактике. Мы появились, эволюционировали и покорили космическое пространство еще в те времена, когда людей и в помине не было, даже на их родной планете. В те времена Галактика была практически безжизненна. Более-менее разумные расы встречались только в одной звездной системе из миллиона, и у большинства из них не было способов перелетать с одной планеты на другую. Пожалуй, на тот момент мы были самой продвинутой расой. Мы могли развивать сверхсветовые скорости, продлевать свою жизнь на многие сотни лет и строить новые города на других планетах, где не было коренного населения.
Но однажды случилось нечто неожиданное. Мы настолько привыкли к своему техническому превосходству над другими расами, что и подумать не могли, что найдется кто-то, кто обогнал нас в развитии. В Млечный путь пришли гости из другой Галактики — кажется, вы, люди, ее называете Большое Магелланово Облако. Мы умели летать на сверхсветовых скоростях, однако не могли разогнаться настолько, чтобы покинуть нашу Галактику — да у нас и здесь было еще множество территорий, который можно было изучить и заселить, или хотя бы найти какое-то применение. Но эти существа могли летать в тысячи раз быстрее, чем мы.
Они сильно отличались от нас. Думаю, вы заметили, что в нашей Галактике встречаются в основном статичные виды — гости из БМО оказались способными изменять свою форму по желанию. Они сказали, что пришли из мира, где жизненные условия постоянно менялись — времена года колебались от лета до зимы в пределах одного дня, состав атмосферы тоже не был одинаков… В их родной звездной системе было две звезды, и орбита вращения планеты постоянно то приближала их к своим светилам слишком близко, то отдаляла так, что почти не грела. Непросто там было выжить, но эволюция смогла приспособить их организмы, подарив им способность меняться в зависимости от условий окружающей среды. Менялись они так долго, что никто сейчас понятия не имеет, как они выглядят на самом деле. Думаю, для упрощения дальнейшего разговора с вами, мы можем назвать их оборотнями.
Когда оборотни научились летать в космическом пространстве, они поняли, что им не нужно искать планету с подходящей атмосферой — они могли жить практически в любой обстановке, кроме, разве что, тех случаев, когда небесное тело совсем не имело никакой атмосферы. Вакуум — единственное, к чему они не могли адаптироваться. И они принялись заселять все планеты и их спутники, какие только находили. Их раса процветала. Многие виды в БМО вымирали в результате естественной эволюции или каких-то критических изменений окружающей среды, но оборотни всегда приспосабливались и замещали родной вид планеты, если она освобождалась. И все же территорий им не хватало.
Вы могли бы подумать, что из-за этого они решили уничтожить всю остальную жизнь в Галактике, но это не так. Они знали, что превосходство было даровано им эволюцией, и верили, что эволюция расставит все по местам. Ну и так оно и произошло. К тому времени, как мы превратились в большое и развитое государство, раскиданное на множество планет, оборотни тоже заселили около девяноста процентов своей родной Галактики. Других разумных видов там не осталось. А оборотни продолжали размножаться, и вскоре им стало ясно, что, если так пойдет и дальше, в их Галактике не останется места.
И тогда они полетели в другие Галактики. В том числе и нашу. Прилетев в Млечный путь, они обнаружили, что доминирующей расой являемся мы. Мы были довольно развиты, хоть и не так, как они, и существовали уже достаточно долго, чтобы оборотни заподозрили, что наш вид не вымрет сам по себе. Они не собирались становиться силой, которая будет «очищать» мир от примитивных существ, но им нужны были новые территории, и они не хотели ждать миллионы лет, пока эволюция разберется и с нашим видом.
— У вас была война? — спросил Энрико.
Трувек немного задумался, а потом качнул головой:
— Нет, не думаю, что это можно назвать войной. Во всяком случае, неявной. Они не нападали на нас с бомбами и оружием, если вы об этом, а мы не нападали на них. Однако они делали все, чтобы усложнить нам жизнь. Например, прокладывали так называемые межзвездные туннели. Благодаря таким туннелям они могли в мгновение ока переносится от одной своей колонии до другой, но нам ими пользоваться не давали, и зачастую эти туннели появлялись в местах, где раньше бывали, например, наши торговые пути — но мы уже больше не могли ими пользоваться,
