- Похоже, ты прав, - согласился Фридрих. - Я не раз думал, что мы победили не только потому, что превосходили большевиков с точки зрения политической, экономической и военной. Мы превосходили их эстетически. Я не знаю более красивой патриотической музыки, чем нацистские марши. И более красивой формы, чем эсэсовская. Отдельное спасибо АКК за то, что, разгромив прежнюю структуру СС, атрибутику они не тронули... Разве могли с этим сравниться уродливые большевистские френчи? А великолепная драматургия факельных шествий? Что такое на их фоне пошлые колонны рабочих и колхозниц на красных парадах? Но иногда это играет и против нас... Кстати, русские знают? - спросил он, возвращаясь к деловому тону.
- Видишь ли, тут сложно, - вновь нахмурился Хайнц. - С одной стороны, конечно, наши возможности здесь сильно ограничены. Мы можем сколько угодно размахивать своими удостоверениями, но за ними нет ничего, кроме авторитета Райха, отнюдь не всеми здесь признаваемого. И стоит первому же русскому послать нас, как выяснится, что он имеет на это полное законное право. Так что без поддержки местных... Но, с другой стороны, Мюллер не хочет информировать их о Зайне. По крайней мере, пока. Как я понимаю, он опасается, что Зайн здесь по их приглашению. Совсем не обязательно с самого верха, конечно. Может быть, какая-то группа заговорщиков в партии или в ДГБ. Так или иначе, лучше им не знать, что мы знаем, пока мы не узнаем больше. Официально мы ищем наркокурьера, который подбросил штрик этой либеральной сучке. Борт самолета - территория Райха, стало быть, расследование - наше дело, а местные должны содействовать. Под этим соусом мы уже получили показания внуковских таможенников, а также таксистов, развозивших пассажиров твоего рейса. Найти их, сам понимаешь, было несложно - аэропорт обслуживает Второй муниципальный таксопарк... Твоего водителя, кстати, тоже. И он заявил, что ты показался ему подозрительным. Как всегда, не дал чаевых, да?
Фридрих с усмешкой кивнул.
- В общем, опросили всех, кроме одного.
- Того, который нам и нужен, - помрачнел Власов.
- Да. Пассажиры остальных не подходят под описание. А он не выходит на работу второй день подряд. К нему-то мы и едем.
- Почему только на второй день?
- Вчера его отсутствие тревоги не вызывало. У него был otgul. Это местное понятие, означающее однодневный отпуск. Как правило, за сверхурочную работу.
- А телефон?
- Не отвечает.
- Тем более, надо было ехать сразу.
- Он не преступник. Даже не подозреваемый. Всего лишь свидетель. Русские не позволили бы нам вламываться в квартиру без веских оснований. А ссориться с ними...
- Ладно, я понял. У меня вообще-то к тебе есть один разговор. Помнишь, ты что-то говорил о китайской бухгалтерии и деньгах Рифеншталь-фонда? Мне хотелось бы, наконец, понять, что именно ты имел в виду.
- А, ну конечно. Опять мюллеровская система. Ну, слушай...
Разговор продолжался всю дорогу.
Эберлинг начал с краткого описания своей питерской работы. О деталях он, похоже, говорил намеренно невнятно, но Фридрих понял, что одним из направлений было отслеживание финансовых связей российских либералов - и, шире, разных российских оппозиционных организаций - с разного рода внешними силами, начиная с СЛС и кончая Америкой и Китаем. По мнению экспертов Управления, таковых связей просто не могло не быть - но вот только понять, как именно устроен механизм отмывания денег, никому до сих пор не удавалось.
- Но мне, похоже, удалось нащупать кончик нити, - сообщил Хайнц. - Правда, почти случайно - если честно, на эту тему меня навел Вебер. Тот самый "Фестиваль немецкой культуры", о котором мы говорили в "Калачах"...
- Я помню, - кивнул Власов. - Его запретили, Лихачев объявил голодовку...
- Ага, он это делает примерно раз в год, требуя от российского правительства какого-нибудь вздора. Вроде оплаты счетов за лечение своей супруги в австралийской клинике. Здесь, впрочем, относятся к его выходкам с какой-то странной снисходительностью, - в голосе Эберлинга зазвучали саркастические нотки, - отчасти, возможно, потому, что очередные обострения академического маразма довольно часто совпадают с некими малозаметными, но важными шагами российских властей. Лишнее внимание к которым нежелательно... Впрочем, даже если эти совпадения и не случайны, лично академика ни в чём не подозревают. Даже здешние либералы, которым всюду снятся козни ДГБ. Лихачев - типичный представитель породы высоколобых чудаков. Русские, впрочем, называют это другим словом, - осклабился Эберлинг. Власов понимающе кивнул, хотя и не любил грубых ругательств. - Тех, что полагают, будто их познания в области берестяных грамот или шахматной композиции делают их специалистами по всему на свете. А в качестве таковых они просто обязаны привести заблудшее человечество к Истине и Благу. И ударяются на своё несчастье либо в мессианство, либо в политиканство, лишаясь таким образом остатков здравого смысла. Иное дело - Фрау. Особа в высшей степени практическая. И умеющая играть в игры самого высокого уровня...
- Так что там с ее фондом? - напомнил Власов. - Мы остановились на странностях с финансированием фестиваля. Которое вроде бы было, но вроде бы его и не было.
- Именно, - охотно вернулся к теме Эберлинг. - Фонд денег не переводил, это я выяснил точно. Но на счета получателей они пришли - во всяком случае, на некоторые. Попытки выяснить, откуда, натыкаются на стену молчания. Однако в частных разговорах вспыло несколько имён и фамилий. Я успел рассказать тебе про Гельмана?
- В общих чертах. Юде-галерейщик. Я посмотрел, что есть на него в нашей базе данных. Скользкий тип. Официально известен в качестве специалиста по современному искусству. "Современное" здесь обозначает всё то же самое "американо-франко-британское" - или, по крайней мере, похожее на таковое. Насколько термин "искусство" вообще применим к этим отбросам, порожденным глубочайшим маразмом и дегенерацией... - Власов не сдержал раздраженной гримасы. - Тем не менее, галерея и проводимые ею мероприятия достаточно популярны. Особенно среди либералов и сочувствующих. Хотя формально Гельман не состоит членом какой-либо организации. Под следствием не был, нами не вербовался, сведений о его отношениях с ДГБ у нас нет, - Фридрих замолчал, выжидательно глядя на Хайнца.
- Еще он любит представляться "консультантом", хотя кого именно он консультировал и по каким вопросам, никто внятно объяснить не может, - подхватил Эберлинг. - В финансовом плане явно не бедствует. И постоянно отирается вблизи "Рифеншталь-фонда". Причём сама Фрау почему-то относится к пройдошистому юде и либералу более чем снисходительно. Несмотря на все свои прохитлеровские идеи. Во всяком случае, в её салоне он постоянный посетитель. Логично было предположить, что неучтённые деньги идут именно через него.
- Ну, допустим, - согласился Фридрих. - Гельман под гарантию Фонда организует сбор средств на некоторое мероприятие. Мероприятию придается заведомо провокационный характер в расчете на то, что его запретят. Так, естественно, и происходит. Фонд изображает благородный гнев и вчиняет иск правительству с требованием компенсации ущерба. Иск, разумеется, также будет отклонен. Однако средства уже "освоены". Все претензии - властям, проклятым нацистам - душителям свободы, а денежки в карман. Афера, конечно, довольно ловкая, но я бы не назвал ее особенно масштабной. Во всяком случае, не настолько, чтобы решаться ради нее на убийство имперского резидента в Москве.
- Да, но есть еще кое-что, - продолжил Хайнц. - Во-первых, Гельман крутится не только в местных кругах. У него есть контакты среди лидеров СЛС. Ещё интереснее то, что Гельман несколько раз посещал китайское представительство в Бурге - по официальной версии, по поводу организации выставки предметов древнего китайского искусства. Какое отношение он имеет к китайским древностям, непонятно. Думаю, это ширма. Кроме того, Гельман считается культовой фигурой не только среди либеральной интеллигенции, но и среди вполне аполитичной "продвинутой молодёжи". То есть основных потребителей наркоты.
Фридрих покрутил в голове схему и подумал, что она слабовата. Да, вполне вероятно, что этот Гельман отмывает деньги фанду через разного рода общественные организации с оппозиционным душком. Судя по всему, российские безопасники по тем или иным причинам смотрят на это сквозь пальцы - наверное, пройдоха-галерейщик снабжает их какой-то информацией о деятельности оппозиции. Обычное дело, в общем-то. Возможно также, что хитрый юде ведёт не двойную, а тройную игру - скажем, ещё и с китайцами. А может быть, всё ещё сложнее. Но ничего особо впечатляющего во всём этом не было. Кроме, пожалуй, одной-единственной возможности: а не впутался ли этот типчик ещё и в дела со штриком? Во всяком случае, тот человек из метро недвусмысленно указывал на Петербург как на единственное место, где можно купить партию этого зелья... Вебер, занимаясь деньгами оппозиции, вполне мог случайно наступить на хвост питерским дуфанам. Во всяком случае, это была версия, заслуживающая проверки.
