Все они поспешно убрались с его дороги, как только он направился к камере, которую мы делили. Они двигались торопливо, почти паникуя, и в этот раз я почувствовала страх во всех них, не только в Джоне. Я подавила собственную нервозность, провожая Ревика взглядом и используя сильные разряды злости, чтобы заглушить остальное и не позволить ему почувствовать.
О, мы поговорим.
Ещё как поговорим.
Но сначала мне нужно позаботиться кое о чём другом.
Глава 26
Взять командование на себя
Я не поворачивалась к остальным лицом до тех пор, пока люковая дверь не закрылась за удаляющимся силуэтом моего мужа.
Посмотрев на них, я отказывалась вздрогнуть под их коллективными пристальными взглядами.
Я видела, что Джон, Ниила, Чандрэ — даже Врег — с отвисшими челюстями уставились на дверь резервуара, но никто не издал ни звука, когда они перевели взгляды обратно на меня. Те видящие, которые оставались на станции охраны, тоже уставились на меня.
Осознав, что я ни с кем из них не сумею поговорить здесь, даже если бы Рэдди и Оли не сверлили меня убийственными взглядами с порога, я посмотрела на Балидора. Я поджала губы, заметив, что он смотрит на меня с беспокойством на точёных чертах лица, а в светло-серых глазах стоит ещё более явная тревога.
— Мы можем где-нибудь поговорить? — я взглянула на Джона и Врега, затем на Балидора и Чандрэ. — Вы четверо. Я хочу поговорить с вами. Сейчас.
Они все как будто неловко потоптались и переглянулись, что только разъярило меня, потому что я легко читала их мысли.
Они думали, что я веду себя иррационально.
Они ожидали какой-то взрывной ссоры между мной и Ревиком, которая может спалить весь корабль, и они не хотели попасть под перекрёстный огонь.
Они предполагали, что в этом разговоре я попрошу помощи с тем, как мне контролировать Ревика, или наказать Ревика, или даже попытаюсь перетащить их «на мою сторону» в той конфронтации, которой они ожидали. И хотя я не могла до конца развеять их опасения и заверить их, что мы с Ревиком не взорвём корабль, остальные их предположения знатно меня взбесили.
По правде говоря, они разозлили меня намного сильнее, чем Ревик, и даже сильнее чем Рэдди, когда он открыто не подчинился мне перед остальными.
— Сейчас же, — произнесла я. — Это была не просьба.
В этот раз Балидор кивнул. Один кивок в манере видящих, за которым последовал низкий поклон, и он показал жест Моста у виска, опуская другую ладонь.
Это был более старомодный способ отдания мне чести, вроде того, что сделал Ревик.
Подавив своё нетерпение из-за их нескладных попыток задобрить меня, я стала ждать, потому что Врег склонился над консолью, набирая код безопасности и бормоча Нииле на прекси, что мы воспользуемся одной из комнат для допроса.
Затем Врег прямо посмотрел на меня, и его тёмные глаза выражали почтение.
— Мне сначала нужно кое о чём позаботиться здесь, Высокочтимый Мост.
Почувствовав, что он имел в виду, я кивнула, с чувством взмахнув рукой.
— Делай. Мы подождём.
Врег кивнул, затем склонился над Ниилой во второй раз.
Я мельком улавливала, как он посылает ей данные по связи; в основном это казалось смены кодов безопасности на всех камерах и информировании Юми, чтобы та спустилась и проследила за сменой персонала после увольнения Рэдди. Он также приказал, чтобы Юми связалась с ним сразу же, как только закончит с этим, чтобы они смогли обсудить кандидатуру нового надзирающего над станцией охраны. Затем он отдал Нииле дополнительный приказ усилить охрану всех четырёх камер, особенно у Лили — учитывая приказы Ревика и мои.
Я хотела, чтобы это было выполнено, так что не возражала подождать, пока это делается.
Что меня не устраивало, так это постоянное переглядывание между Джоном и Балидором, которые безмолвно совещались по поводу того, кто из них попытается меня урезонить, как только мы окажемся наедине в допросной камере.
Я не уловила всех деталей, но суть поняла.
Они думали, что я слетела с катушек.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Балидор также считал, что я без надобности провоцирую Ревика… может, даже думал, что я ошибаюсь, а Ревик прав. Или как минимум что у Ревика есть основания для некоторых его жалоб.
Я не желала обсуждать это с ними.
Когда в задней части открылась камера допроса, я обошла консоль безопасности, направляясь в коридоре за ней и протискиваясь мимо Оли и Торека, пока те быстро не убрались с моего пути. Они оба поклонились, несмотря на ворчание, которое всё ещё исходило от разума Оли, не говоря уж о более громких протестах, выплёскивавшихся из света Рэдди.
Я также чувствовала в Рэдди противоречие, и теперь его злость смешивалась почти со стыдом.
В конце концов, он был Мифером. Возможно, он не жалел о своём решении дать Ревику время для убийства Касс, но я чувствовала его стыд из-за того, что он не подчинился мне.
В целом Рэдди мне нравился.
Но я не могла спустить ему с рук такое дерьмо, и все здесь это понимали.
Когда я прошла мимо Торека, его свет разрывали ещё более сильные противоречия.
Мы с Тореком всегда хорошо ладили, и хоть он явно не желал влезать в гущу проблем между мной и Ревиком, я чувствовала, что он испытывает смешанные чувства из-за того, что не попытался сделать большего. Ревик десятки лет был его другом. Они жили рядом в Лондоне, пока Ревик работал на Британию. Терек примкнул к Повстанцам только из-за того, что его попросил Ревик, хотя, по словам Ревика, у него имелись и религиозные наклонности. Просто он не слишком громко выражал их и считал религию скорее личным делом каждого.
Торек мне тоже нравился.
Кивнув ему по дороге, я прошла в проём в стене из органического металла.
Пространство тут же разделилось на два коридора с низкими потолками.
Один из них вёл к ряду камер для содержания и допроса справа от меня, другой — к хранилищу оружия и оборудования слева.
Я пошла в правый коридор, теперь уже чувствуя, что Балидор идёт за мной, и получив от него номер комнаты, которую мы собирались использовать. Джон и Врег шли следом, оба ощущались обеспокоенными, а Чандрэ замыкала шествие.
Я дёрнула дверь нужной комнаты и вошла, сразу встав по другую сторону стола, а затем повернувшись и дождавшись, когда они все зайдут.
Комната была простой, ничего лишнего. На самом деле, она напоминала конференц-зал с одной из моих дерьмовых временных работ после школы искусств в Сан-Франциско, только с более дорогим оборудованием.
Трёхметровый полуорганический стол из полированного металла длиной занимал большую часть пространства, и на обоих концах его овальной поверхности были вмонтированы два монитора. Шестнадцать простых металлических стульев с низкими спинками стояли вокруг. Третий монитор, простиравшийся во всю длину стола, был встроен в стену, и это говорило мне, что здесь наверняка присутствовали все функции виртуальной реальности.
Балидор закрыл дверь за нами.
Я использовала гарнитуру, чтобы отключить обычное наблюдение в комнате. Не дожидаясь, когда кто-то из этой четвёрки сядет, подойдёт ближе ко мне, откроет рот или сделает вообще что угодно, я заговорила, перебив их всех прежде, чем они успели начать.
— Смотрите, — сказала я. — Я не желаю это выслушивать. Ни от кого из вас. Ни единого бл*дского слова обо мне, о Ревике… о том, что я только что сделала.
Они все стояли по другую сторону стола с открытыми ртами.
Как только я заговорила, их разумы притихли, но реакции не были одинаковыми. Врег и Балидор казались слегка удивлёнными. Чан я вообще не могла прочесть. Я видела, как Джон нахмурился — его лицо сохраняло свою нормальную, ну, выразительность.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я осознала, что Джон даже выглядел взбешённым.
До меня дошло, что он всерьёз собирался пропесочить меня за то, как я только что обращалась с Ревиком, особенно потому, что я сделала это перед другими людьми.
— Я знаю, что я сделала, — произнесла я, обращаясь к Джону. — Поверьте мне, я в курсе. И поверьте, мне ещё придётся за это поплатиться, — ощутив импульс боли, затрепетавший в моём свете, я стиснула зубы. — Мы здесь не для этого. Я хочу поговорить с вами о другом.
