Весело прищёлкнув языком, Мика переключилась на английский.
— Ладно, — сказала видящая, вздохнув. — Сейчас я, наверное, уже почти вредничаю.
Она взглянула на женщину, стоявшую возле скамейки, затем обратно на Локи.
— Слушай, брат, — она опять посмотрела на женщину, по-прежнему говоря на английском с акцентом, но произнося слова внятно и теперь уже громче. — Ты тоже, кузина.
Её взгляд метнулся обратно к Локи.
— Твоё плечевое ранение, брат, практически поверхностное. Пуля вышла чисто, даже не оставила осколков. Рана может поболеть, но не беспокойся об этом. Её промыли, зашили и наложили повязку.
Мика бросила на женщину предостерегающий взгляд, затем наградила таким же взглядом Локи.
— …А вот твоя нога — это уже нечто более серьёзное, брат. Иллег говорит, что по ощущениям ничего не сломано, но наши наладонники пострадали во время операции, так что мы не можем подтвердить эти догадки. Там может быть трещина, которую Иллег и Холо не заметили. Короче, что бы ты ни делал, не дави на ту ногу, пока мы не осмотрим её на авианосце с надлежащими машинами. Ясно?
Протянув руку, Мика снова надавила ему на лоб, заставляя опуститься на подушку. Она сделала это, чтобы не дать ему поднять голову — а Локи и не заметил, что пытался встать.
Когда он подчинился, она снова погладила его по груди, питая светом через пальцы, и вновь Локи ощутил раздражение человеческой женщины.
— Ты довольно сильно ударился головой, брат, — произнесла Мика по-прежнему на английском ради человеческой женщины. Её голос зазвучал резче и громче. — Определённо есть сотрясение. Мы не знаем, насколько всё серьёзно. В рюкзак Джакса попала пуля, пока вы с Рексом его тащили. Одна из тех чёртовых бронебойных пуль сумела отскочить от части его винтовки и отлетела тебе в голову, брат мой. Мы думаем, что удар был довольно сильным. Это вырубило тебя, а остальные говорят мне, что с твоим толстым черепом это не так-то просто сделать.
Локи хмыкнул.
Он не знал, отразилось ли что-то на его лице, но Мика вздохнула, приободряя его несколькими щелчками языка и урчащими звуками, пока её пальцы вливали ему ещё больше света.
— И всё же наверняка ничего серьёзного, брат, — заверила она его. — Мы так думаем. Однако никакую травму головы нельзя воспринимать беспечно, пока её не осмотрели… и как я тебе сказала, ни один наладонник не пережил нашу последнюю пробежку по газону Белого Дома. Мы промыли рану на ноге, зашили, наложили шину. На голове тебе сзади наложили повязку, и мы также поставили тебе несколько уколов — вероятно, именно поэтому ты сейчас не хнычешь как ребёнок…
Локи нахмурился, и Мика расхохоталась.
— Ну хоть какая-то реакция! Наконец-то.
Она плавно поднялась на ноги, затем жестом указала на что-то возле себя, немного ниже уровня головы Локи, лежавшей на подушке.
Локи предположил, что там находился столик.
— Попробуй уговорить его съесть что-нибудь, — сказала Мика, обращаясь уже к женщине. — Как минимум заставь его выпить немного этой воды. Всю, если сможешь.
Женщина выглядела нервничающей — может, из-за идеи остаться с ним наедине. Но она лишь кивнула, и её тёмные пронизывающие глаза метнулись к тому, на что показывала Мика.
— Ладно, — Мика один раз кивнула в манере видящих, затем показала Локи жест уважения и привязанности. — Я вернусь через час, брат. Позднее, если услышу, что здесь происходит что-то непристойное.
Она опять подмигнула ему и улыбнулась. Уже отходя от кровати, Мика дразняще погрозила женщине пальчиком.
— Не навреди ему, кузина! — пожурила она. — Не слишком балуйтесь, ладно?
— Ладно, — сказала женщина.
Локи ощутил лёгкую дрожь в своём свете от звуков её голоса.
Он звучал хрипло и низко в спёртом воздухе комнаты, и он осознал, что она оставалась на ногах, нависая над скамейкой, но выглядя так, будто предпочла бы нависать над ним. Он наблюдал, как она засунула руки с кольцами в передние карманы обтягивающих джинсов, переступив с ноги на ногу и качнув при этом худыми бёдрами.
Она не смотрела на него, хотя залилась румянцем под его пристальным взглядом. Вместо этого она продолжала наблюдать за Микой — невысокая миниатюрная женщина несколько секунд повозилась над столом, а потом вышла из комнаты.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Локи заметил, что человеческая женщина избегала смотреть на него, пока через несколько секунд он не услышал, как дверь защёлкнулась за удаляющимися шагами Мики.
Когда она наконец-то повернулась, Локи мог лишь пялиться на неё. Теперь её тёмные глаза казались ему почти жидкими. Боль в нутре и груди стала невыносимой.
Он хотел, чтобы она подошла ближе.
Боги, как сильно ему этого хотелось.
Он ощущал лёгкую пульсацию в плече, по-прежнему отдалённую, но подбиравшуюся ближе к соответствующим нервным окончаниям. Он чувствовал и другие вещи — резкую боль в ноге, более тупую, пульсирующую, изнурительную боль в затылке. Он пытался сосредоточиться на этих вещах, отвлечься, но понимал, что они накачали его наркотиками, как и сказала Мика, и его самоконтроль ослаб.
А может, это всего лишь очередное оправдание.
— Иди сюда, — произнёс он по-английски. — Пожалуйста, кузина.
Она дёрнулась так, будто её что-то ужалило.
Он не знал, чем вызвана её реакция — тем, что он нарушил молчание, или тем, что именно он сказал. Он также ощущал, как она удивилась, услышав его голос.
Ей нравился его акцент. Ей это показалось сексуальным.
Его боль усилилась. Локи закрыл глаза, повернув голову так, чтобы взгляд смотрел в потолок, а не на неё. Он думал, может, если он не будет смотреть на неё, это поможет. Он всё равно чувствовал её свет, но может, будет лучше, если он не станет смотреть на её тело, наблюдать, как она двигала руками и ладонями, следить за микровыражениями на её лице. Может, он уснёт обратно. Может, он снова будет видеть сон о ней возле того золотистого океана.
Но ведь Мика только что сказала им обоим, что ему нельзя спать?
В следующий раз заговорила женщина.
— Как тебя зовут? — спросила она.
Локи вздрогнул, открывая глаза, а затем пожалел об этом, потому что его голова запульсировала сильнее. Вопреки тому, что он только что говорил себе, он повернул голову.
Она подвинулась поближе к нему и теперь стояла почти прямо над тем местом, где он лежал.
Теперь чтобы видеть её, он смотрел вверх, а не в сторону.
Он чувствовал, как она тоже думает о том, что ему нельзя засыпать.
Она нервничала, сознавая, что должна не дать ему заснуть. Он ощутил лёгкую нотку паники в её свете, вызванную этой мыслью. Её беспокойство тронуло её, когда Локи осознал — она волнуется за него. Она боялась, что облажается, и тогда он умрёт у неё на руках. На самом деле, эта мысль приводила её в ужас. Локи хотел протянуть ладонь, чтобы приободрить её, но не сделал этого.
— Локи, верно? — спросила она чуть громче.
Он почувствовал, как она думает, что может, надо позвать обратно кого-то из видящих, чтобы те помогли поддерживать его в сознании. Он ощущал её мысли о том, что его глаза казались расфокусированными, цвет кожи вроде бы улучшился, но он находился как будто не в себе.
Он слышал её мысли о том, что ей очень хотелось прикоснуться к нему.
«Какого чёрта со мной не так? — подумала она. — Почему я так себя веду?»
— Прости, — сказал он. Его голос прозвучал сипло, почти хрипло.
Локи постарался прочистить горло, затем невольно потянулся к ней, к её пальцам. Он нервно сжал их, по-прежнему наблюдая за её лицом. Однако она не отодвинулась, и он почувствовал, как её пальцы сжали его ладонь в ответ, и она сделала ещё шажок к кровати.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Прости? — она вскинула бровь. — За что?
Он не знал, что на это ответить.
Когда её щеки порозовели, его язык как будто разбух во рту. Локи скользнул пальцами глубже в её ладонь, вытягивая руку и не позволяя себе думать о том, хорошая ли это идея, и что может случиться дальше. Когда он повторил движение, она подвинулась ближе, сжимая его ладонь обеими руками.
