— Здравствуйте, Алексей Александрович! — старший специалист "Метакона", таможенного брокера, чьими услугами пользовалась внешнеторговая фирма Алексея и Олега, радушно улыбалась Мишину из-за заваленного документами стола, — Игорь, поставь чайник!
Просто специалист Игорь, а по совместительству племянник Светланы Андреевны, тут же подхватил чайник и отправился за водой на таможенный пост.
— Ой, спасибо! — Светлана конторским ножом разрезала фиксирующие корокс клейкие ленты, — сейчас чай попьём, с конфетами.
— Не откажусь, — Алексей устроился на стуле для посетителей, слегка развалившись, — давай тогда бумаги, чтоб потом не забыть.
— У нас ещё коньяк есть, — подмигнула сквозь французские очки Светлана, раскрыв пластиковую коробку
— Ты, что, я за рулём, да и так, после вчерашнего, уже на алкоголь смотреть не могу.
— Стопочку, — голосом змеи-искусительницы сказала старший специалист.
— Нет, — решительно отказался Алексей, — а что вы так разошлись? Коньяк в рабочее время, а?
Он сказал это как бы в шутку, но Светлана подвоха не заметила.
— Вот отдадим тебе инвойсы и декларации, распишешься в получении и всё, контору можно закрывать. Больше в работе ничего нет.
— Не всё, — поправил её Алексей, — я ещё деньги вам заплатить должен. За две последние декларации. С учётом сегодняшней.
— Наличными? — обрадовалась Светлана
— Наличными, — подтвердил Алексей.
— Вот хорошо-то как. Игорь! — обратилась она к вернувшемуся с полным чайником в руках племяннику, — сейчас Алексей Александрович с нами наличкой рассчитается!
— Хорошо бы, — буркнул Игорь, устанавливая чайник на подставку, — у меня после аванса в кошельке полный голяк. Насчёт зарплаты нам сказали, — не беспокоиться.
— Это как? — удивился Алексей.
— Так, — вступила в разговор Света, аккуратно нашинковав торт на равные дольки, — в связи со сложившейся ситуацией, с первого июля сотрудники фирмы отправлены в отпуск без содержания. Раз внешнеторговой деятельности пока нет и не предвидится, зачем нам зарплату платить, решили начальники. То, что есть в работе, оформим, отчёты сдадим и всё – вперёд, в поля и огороды. За свой счёт.
— За июнь вам должны заплатить, — заметил Мишин.
— Должны, — голосом, полным скептицизма, сказал Игорь, — но заплатят ли? Сами знаете, что сейчас творится. У нас даже счетов в местных банках не было, всё через Киев шло. Ну, вы в курсе.
Алексей кивнул. Действительно, в счетах за оказанные услуги всегда фигурировали расчётные счета киевских банков. Иногда они менялись, но никогда деньги мимо столицы не проходили.
— Ладно, давайте закроем тему, — Алексей взял протянутые Светланой документы, часть убрал в портфель, расписался и вернул обратно с печатью акт выполненных работ. Достал из портфеля перетянутые резинкой банкноты, отсчитал требуемую сумму. Скептически посмотрев на три оставшиеся "пятихатки", положил их на стол старшего специалиста.
— Это от меня, вам за совместную хорошую работу. Чтобы в дальнейшем так же сотрудничать.
— Спасибо, — тихо сказала Света, убрала все купюры в ящик стола, — оно будет, дальнейшее сотрудничество?
— Разве что к вам на фирму работать пойти, — сказал из-за спины Игорь, — булки грузить.
— Нет, мне вы здесь нужны, — развернулся к нему Алексей, — есть у нас схема, как с Советами торговать. Сначала по мелочи, а потом, может быть, и на серьёзных объемах работать будем. Так что не отчаивайтесь. Всё лучшее впереди.
В подтверждение этих слов весело забурлил чайник, щелчком выключателя поставив громкую точку в прежней судьбе работников таможенного фронта.
На обратной дороге Алексей задумавшись, повернул на один перекрёсток раньше и, так сложилось, что эта часть маршрута пролегла рядом с университетом. "Раз здесь оказался, зайду в гости к Щербинину", — решил он, не без труда приткнув машину рядом с главным зданием. Студент, а также абитуриент, нынче пошёл совсем небедный, поэтому по припаркованным машинам можно было изучать всю автомобильную географию Европы и Восточной Азии.
Справившись на вахте, где сейчас можно найти Михаила, как только сейчас вспомнилось, Анатольевича Щербинина, Алексей не спеша двинулся в указанном направлении. Коридоры, повороты, снова коридоры и вот за дверью с надписью "лаборатория экономического моделирования" он услышал знакомый ещё со студенческих времён тенор. Михаил, хм, Анатольевич, громко распекал кого-то за нерадивость, узость мышления и неумение творчески применять математические модели. К чему надо было применять модели, Алексей дослушивать не стал, без стука толкнул приоткрытую дверь и вошёл в небольшую длинную комнату, сплошь уставленную компьютеризированными рабочими местами.
У единственного окна за единственным включённым монитором сидел Щербинин и, периодически щёлкая мышью, язвительно комментировал увиденное на экране. Стоявший рядом студент, скорее всего старшекурсник, периодически возражал и даже пытался в чём-то убедить доктора экономических наук. Они так увлеклись диспутом, что Алексею пришлось вежливо кашлянуть и только после этого на него обратили внимание.
— Вы к кому? — автоматически выдал Михаил, но, рассмотрев гостя, радостно воскликнул, — Алексей, привет! Давно не виделись! Заходи, заходи! Саша, — развернулся он к студенту классически ботанического вида. Худому, слегка патлатому и в очках, — модель надо доработать. В общем – очень даже ничего, но исполнение хромает. Весьма хромает!
— Сделаем, — уверено пообещал студиоуз, вытаскивая из стоящего на столе системника флэшку, — в пятницу готово будет.
— Буду ждать, — сказал ему на прощание Михаил.
— Какой нынче студент пошёл? — для пущей светскости спросил Алексей, усевшись за соседний АРМ, — лучше нас или хуже?
— Такой же, — Михаил развернул кресло.
— Что, так же пивом угощают? — улыбнулся Мишин.
Михаил засмеялся.
— Нет, пиво декану не комильфо пить – только коньяк. Не в кафе, — он подмигнул Алексею, — а в ресторане.
— Как люди растут, а! — деланно изумился Алексей, — отрываешься, значит, от народа! От коллектива, так сказать!
— Такова жизнь, — улыбнулся Щербинин.
— Жить, как говорится хорошо, — процитировал Алексей, — а мы как дальше жить будем? По слухам, ты обращение хунты составлял. Может, расскажешь поподробнее? Если можешь, конечно.
Михаил посерьёзнел, откинулся на спинку стула. В принципе, ничего особо секретного он сказать не мог, подписку с него не брали, Алексея он знал больше десяти лет и вполне ему доверял. Его мнение даже могло оказаться полезным, для той работы, что коллектив университетских учёных сейчас делал для нового руководства области. Ещё с тех времён Мишина отличала способность любую тему вывернуть буквально наизнанку и отыскать в ней новые, не замеченные ранее никем, грани.
— Пошли, — коротко сказал он, поднявшись, — у меня поговорим
Выйдя в коридор и закрыв лабораторию, они двинулись в сторону деканата, располагавшегося этажом выше.
Запустив гостя в просторный кабинет, Михаил попросил секретаря сделать им кофе.
— Устраивайся, — показал декан на ряд удобных стульев, шеренгой выстроившихся у стола для совещаний. Сам он устроился напротив Алексея, а не за монументальным, наверное, ещё сталинских времён, начальственным столом.
— За десять лет здесь ничего не изменилось, — сделал вывод Алексей, бегло осмотрев кабинет декана, — я здесь, правда, только один раз был.
— Да, — кивнул Михаил, — так, по мелочам. Кондиционер, например, поставили, паркет переложили, но в принципе ничего не поменялось.
— Сороковые навсегда! — резюмировал Алексей, принимая из рук впорхнувшей секретарши свою чашку с дымящимся кофе.
— Ну, ты хватанул, — возразил Михаил, — на стенах покрашенный стеклохолст, проводка скрытая, в окнах стеклопакеты.
— Это сразу не заметить, — ответил Алексей, сделав глоток, — потолок тот же, люстра осталась, паркет опять же, из-за штор окон не разглядеть. Может, ты нам то же самое планируешь? — он наконец перешёл к основному вопросу.
— Нет, — понял намёк Щербинин, — того же, что за "чертой", у нас не будет.
— Где? — не понял Мишин.
— За "чертой", — повторил декан, — так наверху решили назвать границу переноса. Пока статус области не ясен, лучше использовать нейтральные, не вызывающие политической аллергии термины.
— Боитесь, — сделал вывод Мишин, — ещё ничего не случилось, а наши верхи уже готовы ласты склеить. Термин "граница" им не нравится! Что, типа, в Кремле подумают! Товарища Сталина обидеть побоялись. Если даже в словах там, — он ткнул пальцем вверх, — боятся самостоятельность проявить, то на кой хрен ты им эту бумажку написал? Догадываешься, что с ней сделать надо?
Михаил поморщился.
