3-я часть начинается прощанием Выжигина и Миловидина со своими киргизскими друзьями. Богатые подарки и трофеи, которые дали Ивану киргизы, вызывают трудности в общении с жадными таможенниками, и это делает необходимым длительное пребывание в пограничной области. При этом Выжигин знакомится сначала с умным русским купцом, а потом с усердным и справедливым, но поэтому нелюбимым среди своих коллег чиновником по фамилии «Виртутин» (от латинского Virtus – доблесть, мужество. – Прим. пер.), и в конце концов с образцовым помещиком по фамилии «Россиянин». После осмотра его идеальной усадьбы в качестве негативной противоположности следует встреча с другим помещиком, «Глаздуриным» (от слов «глазеть» и «дурить»), расточающим всю свою энергию в охоте, обжорстве и пьянстве. Придя в местную тюрьму, Выжигин сталкивается там с Ножовым, которого муки совести довели до безумия. Из его путанных слов явствует, что он при попытке убийства Ивана действовал по поручению одной графини (о чём Иван знал уже из подслушанных слов Вороватина). Но прежде чем будет установлено её имя, преступник умирает. Вскоре затем трудности с таможней улаживаются, и Выжигин возвращается в Москву, где находит свою тётушку больной и полностью обедневшей. Она рассказывает ему историю своей жизни, путь крестьянской девушки Дуни, которая сначала становится тайной возлюбленной князя Милославского, затем супругой одного итальянца в Москве и в конце концов возлюбленной-содержанкой менявшихся мужчин, которые постепенно ввергают её в нищету. Она признаётся Ивану, что он ей вовсе не племянник, а родной сын, внебрачный ребёнок рано погибшего князя Милославского, впоследствии похищенный. Но кем могла быть графиня, посягающая на его жизнь, не может сказать и она. Вот Выжигин, благодаря продаже киргизских товаров обеспеченный деньгами в достаточном количестве, и начинает разыскивать графиню, в то время как его мать, выздоровев, ведёт благочестивую жизнь, а друг Миловидин ищет свою пропавшую супругу. Миловидин вводит друга, не открывая его подлинного происхождения, в московское общество, и следует подробное описание «большого света» на примере различных визитов и в форме обстоятельной дневниковой записи со множеством размышлений. Миловидин же едет за границу и пишет из Парижа об обретении своей жены и печальном конце других Гологордовских. В свою очередь Выжигин при посещении театра узнаёт в актрисе, недавно приехавшей из провинции, свою первую любовь, Груню.
Рассказ о её легкомысленном образе жизни открывает последнюю часть романа. Из снисходительности и по слабости Иван мирится с неверной, тратит на неё все свои деньги и становится по её рекомендации сообщником шулера «Зарезина» (от слова «зарезать»). Когда после начальных успехов мошеннический игорный клуб ликвидируется, Груня во второй раз бросает своего друга на произвол судьбы, и он с большим трудом избегает сурового наказания. Чтобы покончить с безденежьем, он планирует брак с богатой женщиной. Следует уже знакомый из фрагментов эпизод с семьёй купца Мошнина. Но предприятие проваливается, когда секретарь выдаёт сомнительность происхождения Выжигина. Разочарованный Выжигин идёт в армию, где отличается героизмом как офицер в боях против турок. Снова выйдя в отставку, он едет в Петербург и сравнивает общество этого города с московским. Потом таинственные посланцы неизвестной графини рекомендуют ему отказаться от наследства, о котором он ничего не знает. Когда он отклоняет это требование, на него совершают покушение, затем арестовывают, но когда его оренбургский друг Виртутин, тем временем достигший высокого положения, начинает вести этот процесс, всё разъясняется. Вороватина берут под стражу, и оказывается, что он совершил покушение во время поездки, а также вторую попытку убийства по поручению графини, кузины князя Милославского. Этот князь, отец Ивана, перед своей смертью положил на хранение для внебрачного сына 250 000 рублей, которые могут быть только в том случае выданы другим наследникам (как раз графине и её сыновьям), если можно будет доказать смерть пропавшего мальчика. Так как связь Вороватина с графиней не удаётся прямо доказать, Выжигину приходится вести длительный процесс, посещая из-за этого участвующих в деле судей и секретарей. Это сцены, представляющие собой некоторое изменение первой предварительной публикации. В конце концов он выигрывает процесс и получает наследство, женится на добродетельной и бедной девушке Олиньке, которую ранее освободил от преследователей, и удаляется в загородный дом, где записывает историю своей жизни. Он завершает её просьбой к читателю извинить недостатки изображения с учётом доброго и морального замысла всего труда.
Если сравнить полную редакцию романа с предварительными публикациями, то бросается в глаза, что при включении фрагментов в общую структуру обращение с ними различно. Обе главы, «Сиротка» и «Богатый жид», т. е. более ранние предварительные публикации 1826 и 1827 гг., воспроизведены почти дословно. Фрагмент о брачных намерениях Выжигина, о его визите к продажному секретарю и празднике у Мошнина также едва изменён. В этом случае изменяется только положение внутри действия романа; эпизод передвинут теперь гораздо дальше к концу[859]. И насколько сцены вокруг Мошнина в предварительной публикации вообще, как представляется, указывали за рамки этого отдельного эпизода, а именно с помощью начавшейся любви Выжигина к младшей дочери купца, настолько же эти подходы более не используются в окончательной редакции романа. Но сцена как таковая едва изменена, в полном противоречии с самой старой предварительной публикацией, которая совершенно изменяется: визиты к судьям и эпизод с шулером теперь разделены[860]; герой разыскивает судей уже не из-за поисков места, а в связи с процессом; вместо четырёх визитов теперь только три, и они тоже охарактеризованы по-другому; теперь вместо случайно встреченного школьного товарища оказывается шулер, рекомендованный Груней и разысканный самим Выжигиным. Правда, при этом описанные трюки и специальные термины в значительной степени остаются теми же.
Такое различное отношение к предварительным публикациям позволяет, отталкиваясь от них, сделать выводы в направлении возникновения «Выжигина». Хотя Булгарин уже в 1825 г. и разработал отдельные «Описания нравов», действие романа было, очевидно, задумано только в общих чертах (на что, например, указывает упоминание «тётушки» в первой предварительной публикации), но ещё не окончательно определено и позже существенно изменено. Если в предварительных публикациях 1825 г. ещё однозначно преобладало «Описание нравов», в то время как широкий контекст действия намечался только отдельно, то, по-видимому, и сам автор тогда лишь слабо соединял отдельные картины с сюжетом романа. В противоположность этому предварительные публикации 1826 и 1827 гг. (хотя теперь имеет место отказ от указания глав) гораздо вероятнее свидетельствуют о твёрдом плане, по меньшей мере для начала романа, которое сами эти сцены и образуют. Правда, и теперь речь идёт об отдельном «Описаним нравов» (что напрашивалось уже после печати отдельного эпизода в разделе «Нравы»), но эта картина с самого начала связывается с совершенно определённым этапом на жизненном пути Выжигина (как раз с его суровым детством в провинциях бывшей Польши) и поэтому позже может быть в неизменном виде поставлена на соответствующее место в романе, тогда как прежние предварительные публикации должны были быть уподоблены разработанному или изменённому тем временем действию романа, причём изменение становилось тем радикальнее, чем старше была предварительная публикация.
Таким образом, чем далее развивался роман, тем более отдельное «Описание нравов» если и не подчинялось широкому контексту действия, то по меньшей мере включалось в него. А так как этим контекстом действия должна была стать история жизни главного героя, то в то же время сама фигура Выжигина обретала всё более определённые черты, проявляясь всё сильнее по отношению к простому собранию сатирических картин. Это наблюдается уже внутри предварительных публикаций, тем более в случае сравнения текстов «Северного Архива» с текстами окончательной редакции романа. В соответствии с этим изменяется также характер того, как Булгарин интерпретирует читателю свой роман или представляет его. Предварительное замечание «К читателю» 1825 г. исходило из «портретов» и «описаний нравов» и истолковывало роман полностью с этой точки зрения. О самом же центральном персонаже в предварительном замечании ничего не было сказано. Напротив, в предисловии 1829 г. говорится о литературном своеобразии романа только с точки зрения главного героя, в то время как «Портреты» не упоминаются с достаточной определённостью[861]. Автор пишет, что по обычным правилам центральный персонаж романа должен быть героем, действующим героически, говорящим сентенциями, короче говоря, символом совершенства – и скуки. Напротив, Выжигин человек, как и любой другой, по природе своей хорош, но слаб; и то, что он переживает в романе, может точно так же про изойти с любым в действительности[862]. Можно будет усомниться в этом утверждении Булгарина с учетом приключений его Выжигина, отчасти невероятно фантастических, но важно, что сам автор так видит своего персонажа и хотел бы, чтобы так его видели и другие.
