Выслушав отчет председателя о переговорах с президентом, бюро решило послать к фронтистам двух бывших членов НФА: Алякрама Гумматова и Гудрата Исагова. Они должны были передать им согласие президента на предложение о Круглом столе и коалиционном правительстве, переносе президентских выборов более чем на полгода. Наши товарищи должны были сообщить, что «эсдеки» не претендуют ни на какие должности, но хотят, чтобы в работе Круглого стола принимали участие представители небольших партий, в т. ч. АСДГ.
Часа через два тягостного ожидания наши посланники вернулись. Смуглый от природы Алякрам выглядел еще более почерневшим. Первое, что он сказал нам, было:
— Лидеры НФА работают на возвращение Гейдара Алиева.
— С чего ты это взял?
— А вот слушайте. Пришли мы в штаб-квартиру, народу полно, идет подготовка к митингу. Нашли Ниязи Ибрагимли, передали ему все сказанное. Он задумался минут на пять и ответил, что это не его дело, нам следует пойти к Исе. Нашли мы Ису, он внимательно выслушал нас и ответил, что Правление вопрос в таком ракурсе не обсуждало и вряд ли найдет время обсудить, потому что идет подготовка к митингу. Увидев наше удивление таким несерьезным ответом на такое серьезное предложение, Иса отослал нас к Панаху. Панах не выслушав до конца наше предложение по плану национального примирения, ответил презрительным смехом: «С кем мириться? С Муталлибовым? Да г… он ест, этот Муталлибов! Мы с ним мириться не будем! Мы его свергать будем!» Когда же я ему сказал, что, свергая Муталлибова, вы расчищаете путь Гейдару Алиеву, Панах махнул рукой и дал понять, что у него есть дела поважнее. Он также готовился к митингу.
Итак, стало ясно: лидеры НФА взяли курс на переворот. Как бы то ни было, но предложение нашей партии о национальном примирении и коалиционном правительстве, об использовании польского опыта перехода от тоталитаризма к демократии без потрясений и потерь надо было донести до народа. Вечером в своем выступлении я все это сказал. Через час-полтора председатель Меджлиса НФА Тамерлан Гараев зачитал по телевидению страницу текста с аналогичным содержанием и призвал народ к единству во имя Карабаха и демократии.
25-го августа председатель Меджлиса НФА и заместитель Председателя ВС Азербайджана Тамерлан Гараев на своей служебной «Волге» подъехал к зданию НФА. Тотчас толпа окружила его машину и, изрыгая оскорбления и проклятия, попыталась перевернуть ее. Водитель дал по газам и спас от расправы толпы единственного из лидеров НФА, осмелившегося поддержать идею национального примирения ради Карабаха.
Митинг НФА состоялся, собралось тысяч тридцать участников. В своем выступлении Иса патетически произнес: «Мы вновь вернулись на площадь Азадлыг». И верно, все вернулось на круги своя. Лидеры НФА вновь пошли проторенной дорогой и повели народ к очередному поражению. Их энтузиазм и работоспособность были завидными, отсутствовали лишь интеллект и совесть.
НФА упустил редкий исторический шанс защиты Карабаха, единения нации, построения демократического общества в Азербайджане. Решение отмести этот шанс было принято узкой группой лидеров НФА. Знала ли об этом решении основная масса членов НФА? Нет. Эту информацию, будто «протоколы заседаний Политбюро», тщательно скрывали от рядовых членов. Даже спустя 10 лет, когда я об этом говорил, большинство рядовых фронтистов с трудом верили в эту антидемократическую позицию лидеров НФА. А Панах Гусейнов до сих пор глупо и яростно отрицает этот факт.
Что прошло, то прошло. История не знает сослагательного наклонения.
На отказ НФА от примирения и проведение митинга Муталлибов ответил не грамотной кампанией разоблачения антинародной политики НФА, а таким же митингом. Правда, численностью вдвое меньше. Оппозиционная печать презрительно назвала это «митингом директоров».
27-го августа ВС Азербайджана принял «Декларацию независимости Азербайджанской Республики». Фронтисты торжествовали так, будто это они добились независимости. 28-го августа я в последний раз выступил по телевидению, перечислил все попытки помешать моей деятельности как кандидата, выразил недоверие к избирательным комиссиям и заявил о самоотводе. Муталлибов так прокомментировал этот шаг кандидата АСДГ: «… видимо, такова тактика их партии».
Араз предложил мне съездить с ним в Москву, на съезд народных депутатов СССР. Он сообщил, что эта сессия, по всей вероятности, будет последней, что начался демонтаж СССР. Если у государства самораспускается законодательная власть, о чем это говорит?
В Постпредстве Азербайджана утром 2 сентября состоялось короткое совместное заседание депутатов ВС СССР и ВС Азербайджана. Вопрос один: отношение азербайджанских депутатов к съезду, быть ему или не быть. Председатель ВС Азербайджана Эльмира Кафарова сообщила, что Муталлибов и руководство ВС Азербайджана оставили рассмотрение этого вопроса на усмотрение самих депутатов и ничего им не предписывают. Дебаты разгорелись нешуточные. Часть депутатов рьяно выступала за сохранение Съезда (следовательно, и СССР), а другая не менее горячо ратовала за роспуск съезда (следовательно, и СССР), большая же часть трусливо отмалчивалась (они еще не определили, что для них лично выгоднее, распад великой державы, или же ее сохранение). Позицию сторонников СССР последовательно защищали депутат Джмшуд Нуриев и генеральный директор объединения «Норд», депутат Тофиг Азизов. Когда он отбивал очередную атаку Араза Ализаде или Сульхеддина Акперова на Съезде, незнакомый мне симпатичный молодой мужчина тянул его за фалду пиджака и шептал: «Садись, ребята стараются для нас»…
Я шепотом спросил у соседа: «Кто этот человек»? «Директор Объединения заводов нефтяного машиностроения «Бакнефтемаш» Вахид Ахмедов», — ответил мне он. Я подумал про себя: «Вот образец классового чутья. Знает, что от перехода к капитализму раньше и больше всех выиграет директорский корпус».
Было решено, что каждый депутат проголосует «по совести». Это означало, что трусливое большинство будет голосовать сообразно ситуации.
Мы отправились пешком из постпредства Азербайджанской Советской Социалистической Республики в Кремлевский дворец съездов на панихиду по советскому парламенту. По пути я между делом спросил Тофига Касымова: «Тофиг, был ли случай в Правлении НФА, пока там были я и Лейла Юнусова, чтобы не прошло хоть одно твое предложение»?
Немного подумав, Тофиг ответил: «Никогда». «А был ли хоть один случай после нашего ухода, чтобы прошло твое предложение»? — продолжил я.
Тофиг ответил мгновенно, с плохо скрываемым раздражением: «Разве эта сволочь Иса позволит»?
Мне стало все ясно. Уважаемый мною Тофиг, скромный, бескорыстный, смелый, тоже сломался. Это не помешало ему впоследствии примкнуть к «Мусавату» Исы.
На съезде большинство проголосовало за роспуск законодательной власти СССР. Хотя один из российских депутатов и проанализировал на системном уровне политику подрыва и уничтожения сверхдержавы, никто его уже и слушать не хотел.
2-го сентября местному отделению НФА Нахичевани удалось вознести Гейдара Алиева на пост Председателя Высшего Меджлиса Автономной Республики. Когда я написал в своей редакционной статье о заслугах НФА в возвращении во власть Гейдара Алиева, то некий Махир Самедов принес в «Истиглал» статью, отвергнутую другими газетами. В ней он обвинял меня в клевете на НФА, отрицал роль НФА в политической реанимации Гейдара Алиева. В своей статье Самедов привел полный комплект традиционных обвинений в мой адрес. Я напечатал эту статью с небольшим комментарием. Всего через год, осенью 1992-го года, лидеры НФА Нахичевани напечатали в газете «Азадлыг» письмо, где обвинили Гейдара Алиева в узурпации власти, в гонении на организацию, которая «оберегала его даже в Москве, защищала в Баку и вознесла на своих плечах на пост Председателя Верховного Меджлиса НАР». Точки над «i» были расставлены.
Первым делом Гейдар Алиев отменил проведение президентских выборов в Нахичевани. Таким образом, два автономных образования в составе Азербайджана — НКАО и НАР — отказались от выполнения решения парламента республики.
8-го сентября прошли выборы, Муталлибов стал президентом, однако его слабость была очевидна. Я получал информацию от его близкого окружения. Люди отмечали его верхоглядство, нарциссизм и нерешительность. Я написал два открытых письма в его адрес и напечатал их в газете. Я призывал приступить к реформам, создать условия для перехода к рыночной экономике, формирования среднего класса собственников, способных стать опорой его власти. Когда я спрашивал у государственного советника по экономическим вопросам Вахида Ахундова, почему Муталлибов медлит с реформами, почему не хочет перемен, повести общество за собой, дает повод для уничижительной критики, Вахид Джумшудович отвечал в присущей ему деликатной манере:
