– Кто идет? – выкрикнул их командир.
– Уилл Лоулэсс, разрази тебя гром! Ты что, не узнал меня? – недовольно бросил в ответ лесной разбойник.
– Назови пароль, Лоулэсс, – сказал лучник.
– Да чтоб тебе провалиться, дурья твоя башка, – рассердился не на шутку Лоулэсс. – Я ж тебе его сам передавал. Все вы с ума посходили, играете тут в войну. Солдат они из себя изображают! Когда я в лесу, то буду жить по лесным законам. А пароль тебе я назову: «Шиш вам, солдаты ряженые!»
– Лоулэсс, не советую так себя вести. Говори пароль, шут гороховый, – крикнул командир.
– А если я его забыл? – дерзко бросил Уилл Лоулэсс.
– Если ты его забыл (а я знаю, что ты его не забыл, будь ты проклят), я в твое брюхо кабанье сейчас стрелу всажу! – ответил первый.
– Вижу, ты шуток совсем не понимаешь, – сказал Лоулэсс. – Пожалуйста, вот тебе пароль: «Дакуорт и Шелтон». А в придачу еще и сам Шелтон у меня за спиной, и несу я его Дакуорту.
– Проходи, Лоулэсс, – сказал страж.
– А где Джон? – спросил бывший монах.
– Наверное, какой-нибудь очередной суд устроил или подать собирает, – крикнул кто-то из компании. – Он как будто всю жизнь только этим и занимался.
Так и оказалось. Когда Лоулэсс дошел до деревенской харчевни, он увидел Эллиса Дакуорта в окружении подданных сэра Дэниэла. Под присмотром своих лучников он со спокойным видом принимал у них деньги, отдавая взамен письменные расписки. По лицам крестьян было видно, насколько они недовольны, ибо они совершенно верно понимали, чем это для них обернется: от оброка сэру Дэниэлу это их ни в коей мере не освобождает, и теперь им попросту придется платить два оброка.
Едва узнав, что принес ему Лоулэсс, Эллис распустил оставшихся крестьян и с выражением величайшего любопытства и участия велел снести Дика в харчевню. Там юноше промыли и перевязали раны и простыми средствами привели в чувства.
– Славный парень, – сказал Эллис, сжимая его ладонь, – ты попал к другу, который знал и любил твоего отца, поэтому с таким же чувством будет относиться к тебе. Сейчас немного отдохни (я вижу, как несладко тебе пришлось), а потом расскажешь, что с тобой случилось, и, я думаю, мы вдвоем придумаем, как тебе помочь.
Немного позже, когда Дик, хорошо выспавшись, проснулся и почувствовал себя посвежевшим и взбодрившимся, хотя слабость все еще давала о себе знать, Эллис вернулся к нему и, сев у кровати, именем его отца попросил рассказать подробно о его побеге из Танстоллского замка Мот. В крепких плечах Дакуорта, в открытости его загорелого лица, в чистоте и проницательности взгляда было что-то властное, что-то такое, что сразу же заставило Дика повиноваться, и он рассказал от начала до конца все, что произошло с ним за последние два дня.
– Что ж, Дик Шелтон, – произнес Эллис, когда Дик закончил, – тебе нужно подумать, каким святым молиться за то, что они не только уберегли твое тело во время этих многочисленных и смертельно опасных приключений, но и привели к человеку, у которого нет большего желания, чем помочь сыну своего лучшего друга. Будь со мной честен (а я и так вижу, что ты говоришь правду), и мы с тобой сумеем наказать этого коварного изменника. Он умрет.
– Вы возьмете замок приступом? – спросил Дик.
– Это было бы безумием, – ответил Эллис. – Он слишком силен. К нему возвращаются его люди; как тот отряд, который ускользнул от меня вчера, хотя тебе это оказалось на руку… Эти люди спасут его. Нет, Дик, наоборот, ты, я и мои молодцы должны как можно скорее покинуть этот лес и оставить сэра Дэниэла в покое.
– Но я очень волнуюсь о Джеке, – признался парень.
– О Джеке? – удивленно повторил Дакуорт. – А, понимаю, о девушке. Не волнуйся, Дик, если пойдут какие-нибудь разговоры о готовящейся свадьбе, мы тут же начнем действовать. Пока же мы все исчезнем, растворимся, как ночная мгла утром. Сэр Дэниэл посмотрит на восток, посмотрит на запад, не увидит никаких врагов и решит, что все это был дурной сон, а теперь он проснулся. Но наши с тобой глаза будут все это время зорко наблюдать за ним, а наши с тобой руки – да поможет нам все святое воинство! – одолеют предателя.
Спустя два дня гарнизон сэра Дэниэла стал уже настолько силен, что он осмелился на вылазку. Во главе отряда из полусотни всадников он доехал до самого Танстолла. По пути ни одна стрела не полетела в них, ни одна веточка не шелохнулась в придорожных зарослях. Мост тоже оказался свободным со всех сторон. Переехав через реку, он увидел лишь крестьян, которые боязливо поглядывали на него из дверей.
Но потом один из них, собравшись с духом, вышел ему навстречу и, подобострастно поклонившись, вручил письмо.
Лицо рыцаря омрачилось, когда он прочитал его.
«Самому лживому и жестокому джентльмену, – говорилось в нем. – Сэру Дэниэлу Брэкли, рыцарю, следующее:
Теперь я вижу, что вы лгали и злоумышляли с самого начала. На ваших руках – кровь моего отца, и вам ее ничем не смыть. Знайте, настанет тот день, когда моя рука покарает за это вас и вы умрете. Знайте и то, что, если вы попытаетесь выдать замуж благородную даму госпожу Джоанну Сэдли, на которой я дал священный обет жениться, смерть настигнет вас незамедлительно. Первое же ваше действие в этом направлении станет для вас первым шагом в могилу.
Ричард Шелтон».Книга III
Милорд Фоксхэм
Глава первая
Дом на берегу
Несколько месяцев прошло с того дня, как Ричард Шелтон бежал от своего опекуна. Эти месяцы были богаты судьбоносными для всей Англии событиями. Ланкастерская партия, тогда близкая к краху, снова подняла голову. Армия йоркистов была разбита и рассеяна, а их вождь пал на поле боя и был изрублен на куски. На какое-то короткое время зимой, последовавшей за событиями, описанными выше, стало казаться, что дом Ланкастеров наконец одержал окончательную победу над своими врагами.
Небольшой городок Шорби-на-Тилле был полон ланкастерских вельмож. Граф Райзингэм пребывал там с тремя сотнями воинов, лорд Шорби – с двумя сотнями. Сам сэр Дэниэл, снова попавший в фавор и благодаря конфискациям сторицей вернувший свое былое богатство, находился в своем доме на главной улице в компании с шестью десятками воинов. Мир и в самом деле переменился.
Был темный, холодный вечер первой недели января. Мороз и сильный ветер предвещали к утру снег.
В одном из неприметных трактирчиков на тихой улочке неподалеку от гавани трое мужчин пили эль и ели наспех приготовленную яичницу. Все они были крепкими молодцами с дубленой кожей, крепкими руками и бесстрашными глазами, и, хоть одеты они были просто, как крестьяне, даже пьяный солдат дважды подумал бы перед тем, как затевать ссору с такой компанией.
Немного в стороне, ближе к камину, сидел очень молодой человек, почти мальчик, одетый в такие же одежды, хотя внешность его указывала на то, что он более благороден и, если бы счел нужным, мог бы иметь при себе меч.
– Нет, – произнес один из мужчин за столом. – Не по нутру это мне. Добром это не кончится. Не место здесь для веселых мóлодцев. Веселый молодец любит простор, чтоб укрытие было понадежнее, а враг послабее. А здесь что? Мы заперты в этом городе, где вокруг полно врагов, да еще и снег того и гляди пойдет.
– Мы ведь не просто так, а ради мастера Шелтона, – сказал другой и кивнул головой в сторону парня у камина.
– Я на многое готов ради мастера Шелтона, – ответил первый, – но идти за кого-то на виселицу… Нет, братцы, это не для меня!
Дверь в трактир отворилась, вошел еще один человек и торопливо направился к юноше у камина.
– Мастер Шелтон, – сказал он. – Сэр Дэниэл выехал, с ним пара факельщиков и четверо лучников.
Дик (ибо это был наш друг) тут же встал.
– Лоулэсс, – сказал он, – ты заменишь Джона Кэппера на посту. Гриншив, следуй за мной. Кэппер, веди нас. На этот раз мы последуем за ним хоть и в сам Йорк.
В тот же миг они вышли на темную улицу, и Кэппер – человек, который только что пришел, – указал на факелы, полыхающие на ветру недалеко от них.
Город в это время уже спал. На улицах не было ни души, поэтому следить за небольшим отрядом, оставаясь незамеченными, было очень просто. Первыми шли два факельщика, за ними шествовал человек в развевающемся на ветру плаще, а замыкали процессию четверо солдат с луками в руках. Шагали они быстро, направляясь в сторону берега, но выбирали обходные пути и незаметные переулки, как будто запутывали след.
– Он каждую ночь сюда ходит? – шепотом спросил Дик.
– Третью ночь подряд, мастер Шелтон, – ответил Кэппер. – И каждый раз с одними и теми же людьми, как будто хочет, чтоб никто лишний не узнал о том, что ему здесь нужно.
Сэр Дэниэл к этому времени уже почти вышел из города. Шорби не был защищен крепостными стенами, и, хоть живущие здесь ланкастерские лорды расставили на главных дорогах посты в город, все еще можно было войти или выйти из него по маленьким переулкам или просто по полю.
