из моей канцелярии. Они, еще будучи молодыми боевыми магами, служили на границе с Байратом и удачно обзавелись светлыми магичками.
– Украли то есть?
– Бывает… – почувствовала теплый насмешливый выдох макушкой. – Потом они женились. Насколько я слышал, счастливые семьи, магически сильных наследников родили.
– А среди аристократов? – моему унынию не было пределов.
Всего две светлые магички. Такая толпа подруг ждет, что замучаемся в гости ходить.
– Трех знаю, но из мелких. Они нечасто при дворе бывают. Тоже из приграничья.
– Смотрю, у вас прямо засилье светлых, – ехидно буркнула я.
– А в Байрате много темных при дворе? – уел меня Анриш.
– Ни одного не знаю, – пристыженно призналась я.
Хотя и при дворе-то ни разу не была. Но и в Ройзмуне ни одного темного не видела до недавних событий.
– Ты будущая герцогиня ди-ре Сол. Чего ты боишься? Это темные будут искать твоего общения, а не ты их! – попытался успокоить мои страхи Анриш.
Вспомнились Вика и Женька, наши веселые посиделки, музыкальные выступления и приключения. Потом вспомнила риссу Лишану, поместье Ришен и его обитателей. Все это вызывало тепло в душе и тоску, ведь больше никогда в моей жизни не повторится.
Теперь у меня есть только Анриш, который ни разу не обмолвился о своих чувствах. Я прижалась щекой к его обнаженной теплой груди и обняла руками торс. Ничего-ничего, Машенька, любовь случается либо внезапно, либо долго идет трудными тропами на неслышных мягких лапах, ее надо просто подождать. А я умею ждать! И словно рефреном моим мыслям раздалось тихое ласковое обещание:
– Не бойся, милая, все будет хорошо, я обещаю!
Глава 17
Сцена огромного Центральный зала торжеств Далейтской магической академии порадовала своими размерами. Ведь мы, байратцы, в отличие от местных, будем выступать в полном составе. Авансцена на несколько метров углублялась в зрительский зал, который накануне праздника, Дня Белого солнцестояния, из-за конкурса талантов освободили от стульев. Сидячие места остались только на боковых помостах, прилегающих к сцене. Исключительно для преподавателей.
Нам было велено присутствовать на конкурсе-концерте от начала до конца, так сказать, перенимать опыт, восхищаться талантами темных, учиться у лучших из лучших. Поэтому мы тремя шеренгами стояли у сцены, ближе к правому помосту, куда лишь спустя несколько часов наших страданий соизволил явиться главный мучитель светлых, Террас ди Лан.
Ректор явился в компании зама ди-ре Сола и незнакомого, но явно важного темного вельможи. ВИП-ы заняли первый ряд. Меня напрягли серебристые волосы незнакомца, черные глаза и та пугливая суетливость, с которой следом за ними подобострастно двигались остальные преподаватели, занимая места за первым рядом. Печенкой почуяла: все это не к добру! Как и мрачный взгляд Анриша, которым он быстро нашел меня у сцены и внимательно осмотрел. Хвала Высшим, после этого чуть расслабился.
Может слишком сгустившаяся энергия тьмы, захватившая весь зал, или ее уплотнившийся запах, терзавший не только мой чувствительный, излишне светлый нос, но и каждое нервное окончание. Или цвет волос и глаз незнакомца встревожили… Но в ответ Анришу я лишь улыбнулась, не решившись послать эмоциональную волну радости, что увидела его. Он и так знал, чувствовал, что я абсолютно его.
На сцене под звуки там-тамов выгибалась и откровенно ласкала себя высокая темная красотка. Ее выступление, если беспристрастно судить, было бы зажигательным и увлекательным, если бы не одно «но». Это был уже, наверное, пятидесятый, утомительный стриптиз за день. И чем дальше, тем девицам приходилось быть все более откровенными и раздетыми, чтобы заслужить аплодисменты, а значит – выполнить минимальный «норматив» для получения оценки «зачтено» в конкурсе талантов.
Даже неизбалованным женскими обнаженными прелестями парням из Байрата наскучили эти полуголые пляски с бубнами. Отчасти понятно, почему смотр талантов нашей группы оставили напоследок. В надежде, что мы либо от скуки помрем, либо свалимся от усталости, простояв несколько часов кряду. Однако как маги мудрые и подготовленные к трудностям, не зря же прошли курс молодого бойца в темной учебке, мы взяли с собой корзины с едой и морсом. И периодически внаглую усаживались прямо на пол, нам не привыкать, а хозяевам – ну что со светлых взять.
Темная прелестница, старательно изображавшая одалиску, на последнем дыхании пыталась привлечь внимание зрителей, причем особенно старалась для ректорского сектора. А наша светлая группа под шумок хрумкала солеными огурцами и подкреплялась бутербродами. Кто бы нам раньше сказал, что таланты требуют так много сил и нервов?
К вечеру народу в зале прибавилось. Похоже, всем хотелось стать свидетелями позора светлых. Я завертела головой в поиске своих должников. Ага, явились голубчики, мрачные, злые, но вежливые. Заметив мое внимание, Денрик с подельниками натянуто улыбнулись и приветственно кивнули.
– Смотри-ка, вам улыбаются, а всему третьему курсу сегодня житья не давали, – тихо, с веселой усмешкой поделился Мирош, один из наших третьекурсников.
– С чего это вдруг? – заинтересовался Дитмар с пятого курса.
– Трясли должников! – ехидно хохотнул Мирош. – Эти трое всем поставили условие: прощение долгов за аплодисменты светлым. Только «искренне и с душой», не халявить.
Алесан хмыкнул:
– Хитрецы, решили разбавить свой позор на большее число студентов, чтоб не нести его бремя втроем.
Все тридцать светлых приглушенно захихикали.
– Да уж, Денрик с подельниками никогда не забудут своего наказания, – ехидно прошептал Лорес. – Со всех сторон финансовые потери.
Я спрятала в капюшоне лицо, покрасневшее от с трудом сдерживаемого смеха, вспомнив в красочных подробностях тот момент, когда месяц назад из окна покоев Анриша наблюдала возвращение из Далейта в академию команды светлых в сопровождении Денрика и его друзей. Эпическое возвращение!
Проводить лично группу своих светлых за покупками я не смогла, в оговоренные три часа дня мы с Анришем еще спали как убитые, отходя от иссушения проклятьем. Зато вечером оба заинтересованно наблюдали, как в центральные ворота академии с лениво-сыто-пресыщенным видом заходили мои светлячки. Следом за ними пара крупных лошадей тянула под завязку нагруженную телегу, а за ней уныло, не зная куда глаза деть и наверняка сжимая кулаки в карманах, брели Денрик со товарищи.
Впереди этой процессии шел натуральный щеголь в меховом полушубке и шапке, в сапогах и штанах с иголочки. Я с минуту таращилась на него, пока в изумленном восторге не узнала в нем Рина Шмуна. Он чуть не жмурился от удовольствия, пряча нос от ледяного зимнего ветра в меховом воротнике и, нет-нет, да проверял свое новообретенное добро: широкий ремень на талии, увешанный всякими штуками, нужными опытному артефактору.
Анриш, увидев гору купленного добра и «мехового» Шмуна, одобрительно усмехнулся. Даже позволил себе похвалу в адрес мэтра
