Айви
Большую часть дня я пролежала в постели, наблюдая за убывающем прямоугольником света на полу. Антония принесла мне еды, но я спустила ее в унитаз, лишь бы она решила, что уже меня покормила и оставила в покое. Вероятно, Сантьяго тоже будет доволен, поскольку явно получал ежедневные отчеты. А может, и ежечасные. Для этого он достаточно помешан на контроле.
Я для него – лишь тело. Тело, которое Сантьяго мог унижать, трахать, а потом использовать для рождения детей. А что потом? Чем все обернется, когда я выдохнусь?
Нет. Гадать бессмысленно, ведь он сам мне об этом говорил. Потому я итак знала.
Я повернулась, когда услышала, как распахнулась дверь. Без стука. Мерседес вошла, словно она тут хозяйка.
– Ох, до чего же ты ленива, – снисходительно произнесла Мерседес.
– Что тебе нужно? Я не в настроение играть в твои игры, – я села.
За ней вошли две женщины. Одна с сумкой, полной какой-то одежды, а вторая с небольшим чемоданчиком.
«Торжественный прием».
«Дерьмо».
– Я не пойду, – произнесла я, прежде чем она успела вставить хоть слово, а затем поднялась, чтобы пойти в ванную. Хотя мои месячные в этот раз не такие обильные, как обычно, но противозачаточный укол, как оказалось, не помог мне избавиться от боли.
– А тебя не спрашивали, – отозвалась Мерседес, просунув носок своих кроваво-красных туфель в щель, помешав мне закрыть дверь. – Неужели мой брат не упоминал об этом? Ты делаешь ровно то, что тебе говорят. Точка.
Бросив попытки закрыться от нее, я шагнула ей навстречу. В туфлях она была гораздо выше меня, потому приходилось смотреть снизу-вверх.
– Ты со своим братом можете идти ко всем чертям. У меня менструальные боли. Убирайся.
– Боли?
– Что? А ты разве не получаешь отчет о моих циклах?
– О чем ты?
Я устала бороться с ними. Сейчас я была скорее подавлена, чем зла. Да и виновником моей злости была отнюдь не Мерседес.
– Ничего. Просто уходи. Сможешь продолжить свои издевательства завтра.
– Я так не думаю. У нас только час, чтобы тебя подготовить. Так что делай там свои дела побыстрее, – оно отошла, вернувшись с сумочкой и достала оттуда баночку с аспирином, положив ее на тумбочку.
– Вот. Я даже дам тебе аспирин. Хотя ты не заслуживаешь избавление от боли.
Гнев внутри разгорелся с новой силой, и на этот раз он был направлен именно на нее.
– Да что не так с вами обоими? Я едва знала о твоем существовании, пока меня не вынудили выйти замуж за твоего брата. Чтобы я жила в этом маленьком уголке ада. Что я тебе сделала, если ты меня так ненавидишь?
Мерседес поджала губы и сложила руки в кулаки, ее взгляд потемнел. Она буквально скрежетала зубами и хотела что-то сказать, но сдерживалась.
– Тебе повезло, что между нами стоит мой брат, Айви Морено, потому что я бы не была с тобой столь нежна.
– Нежна? Думаешь, он нежен?
Мерседес фыркнула.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
– Ты действительно так считаешь? Потому что если это правда, то у вас с Сантьяго совсем нет представлений о нежности!
– Не забывай свое место.
– Мое место? Убирайся. Прочь из моей комнаты, черт возьми!
– Ты в моем доме. Моем. И не можешь приказывать мне убраться.
– Это дом Сантьяго. Моего мужа! – я даже не знала, почему это вырвалось. Зачем я ее раззадоривала.
– Ах, твоего мужа! Точно, – она склонила голову набок и усмехнулась. – А ты задумывалась, почему он на тебе женился? Зачем такому мужчине, как Сантьяго, даже смотреть на тебя дважды?
– Хотела бы я знать. Уходи, Мерседес. Я серьезно.
– Он тебя ненавидит.
Ее слова умудрились задеть меня за живое. Я не знала причину. Мне ведь было плевать на Мерседес и ее мысли. Может, виной моей уязвимости стал сегодняшний день. Или же несколько последних. Я не знала. Но прежде чем успела снова попросить ее уйти, Мерседес продолжила.
– О, только не говори, что ты не знала, – произнесла она с широкой усмешкой.
– Просто уйти. Пожалуйста.
– Ах, даже не догадывалась?
Я поморщилась от ее притворного беспокойства. По правде я не знала причину. Мне было известно о чувствах Сантьяго. Его ненависть не должна была стать новостью.
– Может, ему и понравилось тебя трахать, он же мужчина. Однако ты для него не более, чем игрушка. У него таких много.
После последней реплики Мерседес победоносно улыбнулась, сияя идеальными зубами.
Усилием воли я заставила себя выпрямиться и подойти к ней ближе.
– В чем дело, Мерседес? Чувствуешь в моей незначительной персоне угрозу? А то очень похоже, что ты ревнуешь.
Ее лицо вспыхнуло, краснея, как свекла, а руки снова сжались в кулаки. На мгновение мне показалось, что она меня ударит, но в следующий миг Мерседес отвернулась.
– Позовите Натана! – рявкнула она кому-то.
Я закрылась в ванной и прислушалась, сердце громко билось в груди. Через несколько мгновений я услышала мужской голос. И узнала его, хоть раньше мне было и неизвестно имя этого мужчины. Значит, Натан – один из телохранителей Мерседес.
– Проследи, чтобы на нее надели принесенное мной платье. Заставь ее тощую задницу сидеть спокойно, пока они действуют точно по моим инструкциям. И прежде чем ей разрешат уйти, ты позвонишь мне. Разрешаю делать все, что потребуется, лишь бы она выполняла то, что ей сказано. Я понятно выразилась?
– Но ваш брат сказал...
– Я разберусь со своим братом! Тебе просто нужно делать то, что приказывают! Тебе все ясно, мать твою?
– Да, мэм.
Я отошла от двери и повернулась к раковине, чтобы умыться. Руки дрожали.
Я знала, что меня тут ненавидели. Никогда в этом не сомневалась. По крайней мере, относительно Мерседес. Но с Сантьяго я иногда...
Нет. Я не должна. Просто не могла думать о подобных моментах. Он – чудовище. Сам дьявол. Они оба вылезли из ада. И теперь держали меня на прицеле, а я даже не знала причину.
У меня недостаточно сил, чтобы бороться с ними обоими.
