Это я знала наверняка.
Я брызнула воду в лицо, а затем вытерлась и взяла баночку с аспирином. Почти полная. Я проглотила две таблетки, вернув баночку на место и приготовилась встретиться с двумя женщинами, ожидавшими меня в комнате. Мне придется сделать в точности, как они скажут, поскольку я не сомневалась, что Натан выполнит волю Мерседес, даже если придется причинить мне боль.
Сантьяго
– Вот ты где, братец, – позади появилась Мерседес, помогая мне застегнуть ремешок маски. Я увидел ее отражение в зеркале.
Моя маска была серебряной. Наполовину череп, наполовину минотавр, увенчанный розами. Темные и зловещие оттенки с намеком на наследство де ла Роса. Как только маска оказалась закреплена, я понял, что Мерседес сделала правильный выбор.
– Идеально, – сестра лукаво усмехнулась, посмотрев на меня через плечо. – Выглядишь демонически.
Я отвел взгляд от своего отражения и прочистил горло.
– Да, что ж, полагаю, это будет кстати.
Мерседес проследовала за мной по лестнице в фойе, ее красное платье шелестело, а каблуки стучали о старый камень. Сестра тоже будет присутствовать на сегодняшнем балу, и я подозревал, что она пыталась привлечь внимание Ван дер Смита, поскольку выглядела так, будто была вшита в платье. Если бы не та странная энергия, текшая по моим венам, я бы обязательно сказал Мерседес переодеться, но сейчас не мог думать о том, соблюдала ли сестра приличия. Все мои мысли занимала жена.
Десять минут мы прождали ее в молчании. Наконец, на верхней ступеньке лестницы появилась Айви в сопровождении двух телохранителей. У меня перехватило дыхание. Я никак не мог оторвать взгляд от ее фигуры, облаченной в пышное черное платье длиной до пола с традиционной золотой филигранью. Ее маска – в виде крыльев бабочки – состояла из одинаковых половинок золотого и черного цвета и закрывала половину ее лица. В тускло освещенной комнате я не мог разглядеть глаза Айви и был этому рад. Я был уверен, что иначе встретил бы полный ненависти взгляд. Однако сегодня мы должны будем притвориться, что подобных чувств друг к другу не испытывали.
Мерседес выглядела исключительно довольной собой, когда согнула палец, поманив Айви к нам.
– Об этом ты мечтал? – прошептала сестра, когда Айви стала неуклюже спускаться.
– Именно так, – мрачно отозвался я.
Айви двигалась медленно, крепко держась за перила, а телохранители шли следом. У подножия она почти споткнулась, и я шагнул вперед, протягивая руки, чтобы удержать ее. Однако Айви выпрямилась и отшатнулась.
– Со мной все отлично, – холодно отозвалась она. – Нет нужды притворяться обеспокоенным.
Резкий ответ означал, что в ее голове царила суматоха, однако за такие речи подразумевалось наказание, независимо от чувств Айви. Только вот у меня не было сейчас ни малейшего желания ее наказывать. Тем более, это точно не улучшило бы ее настроения перед нашим первым выходом в «Обществе» в качестве супружеской пары. Я хотел, чтобы сегодняшний вечер прошел хорошо. «Общество» возлагало некие надежды на суверенных сыновей. В том числе и на плавную интеграцию для избранных партнеров в высший эшелон. Мой долг – привести сегодня Айви на бал-маскарад и показать ее всем. Каждый мужчина начнет мне завидовать, лишь взглянув на мою жену. Эта мысль принесла гордость. Нельзя, чтобы Айви показала себя как-то иначе, кроме послушной жены.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мерседес бросила на меня вопросительный взгляд, ожидая реакции на поведение Айви. Когда я без лишних слов схватил жену за руку и повел к двери, сестра явно была недовольна. Мерседес последовала за нами к машине снаружи. Марко уже ждал нас, готовый отвезти по назначению.
Дорога к резиденции прошла в полной тишине. Мерседес кипела по одну сторону от меня, а жена – по другую. Никто из нас не спешил прерывать молчание, однако уже возле резиденции я попросил Мерседес уйти одной. Когда мы вышли из машины, я чуть отстранился, чтобы рассмотреть Айви. Ее кроваво-красные губы так и манили меня в слабом свете уличного фонаря. Окутанная тайной и облаченная в черное с золотом, Айви еще никогда прежде не была так прекрасна.
Я притянул жену к себе, несмотря на сопротивление, и коснулся губами раковины ее уха.
– Ты же знаешь, что ждут от тебя этим вечером.
– Да, – огрызнулась она в ответ.
Несмотря на резкость тона, я уловил дрожь Айви, прижавшись к ней всем телом. Признак ли это страха или неконтролируемого желания?
Когда я пришел к выводу, что это не могло быть ничем иным, кроме страха, то помрачнел. Айви никогда не испытает ко мне ничего, кроме страха.
– Будешь хорошей девочкой и получишь награду, – прошептал я. – В противном случае я заставлю тебя молить о пощаде.
Айви отвернулась от меня, а я выпустил ее, чтобы положить ладонь поверх своей метки у нее на затылке. Так я и повел ее к резиденции, а потом и по коридору в бальный зал. Двое мужчин в костюмах распахнули перед нами двери, пропуская нас внутрь помещения, предназначенного для крупнейших событий года. Стены украшал богатый оттенок малинового и черного, люстры – к моему удовлетворению – лишь тускло и мягко сияли в соответствии с таинственной атмосферой вечера. Из динамиков доносились соблазнительные нотки джаза, заманивая в центр зала.
Через несколько мгновений появился официант, предлагая каждому из нас по бокалу шампанского. Айви потянулась за одним, но я просто выхватил бокал из рук жены, одарив ее мрачным взглядом.
Повертев его в руке, я понюхал шампанское, а потом выпил все содержимое в два глотка. Как только вернул бокал на поднос, а официант ушел, Айви посмотрела на меня, холодно улыбнувшись.
– Нет причин отказывать мне в выпивке, – сладко произнесла она. – Ты не справился и не смог оплодотворить меня. Вероятно, я все же была права относительно твоей потенции.
Я сдавил ее ладонь, посмотрев на жену сверху-вниз. Да, мне донесли о месячных, начавшихся у Айви утром. Антония сообщила это шепотом, а потом ушла, шаркая ногами, и оставила меня наедине с моим раздражением. Однако Айви нарочно меня выводила, а я подобного не терпел. Пока обдумывал свои слова, рядом появился еще один мужчина в маске. Он был одет в безупречный официальный костюм, а его присутствие здесь могло означать лишь то, что он – суверенный сын. Однако я не узнал его, пока он не произнес тихое приветствие.
– Сантьяго, – мужчина кивнул мне, – можно перекинуться с тобой парой слов?
Я с удивление понял, что под маской, все еще сохраняя инкогнито, скрывался Анджело. Мне казалось, что я еще долго его не увижу, по крайней мере, в Новом Орлеане, поскольку полагал, что он уедет в Сиэтл, вершить собственную месть.
Я кивнул и посмотрел на свою жену, а потом нашел взглядом сестру в другом конце зала.
– Присоединись к Мерседес, – попросил я Айви. – Она сможет представить тебя парочке людей, пока я говорю.
