прыгнуть в его объятия и покрыть его шею поцелуями.
Я схожу с ума.
Громкая сирена возвращает холодную реальность в мои чувства.
В течение последних двух недель мои усилия по сбору средств были в самом разгаре. В промежутках между поиском способов помочь ORO и сосредоточением внимания на Ocean Tidy мы с Лукой провели время, не делая ничего другого.
Но прямо сейчас его смехотворно яркая улыбка, которую он имеет привычку мигать всякий раз, когда слишком долго привлекает мое внимание к себе, является долгожданным отвлечением.
— Я скоро вернусь. — Он внезапно встает на ноги, но прежде чем отойти от меня, наклоняется. — Ты можешь остаться здесь, пока я достану что-нибудь для нас из грузовика?
— Да, конечно, — говорю я.
Небольшое раздражение щекочет меня от его чрезмерно защищающего жеста. Я не привыкла к тому, что кто-то активно присматривает за мной. Я привыкла заботиться о себе, и отказываться даже от части этой независимости неудобно. Но что-то в поступках Луки в то время, когда мы были вместе, и в его искреннем тоне, не предназначенном для того, чтобы опекать меня или заставлять меня чувствовать себя слабым, снова успокаивают меня.
Лука подходит к грузовику, пару раз оглядывается через одно из своих широких плеч, чтобы проверить меня, прежде чем склониться над стойкой заказов. Лука разражается смехом, и когда он подходит ко мне с маленькой коробочкой, остатки смеха все еще прослеживаются на его лице.
— Tres leches. 21
Он показывает содержимое коробки, подмигивая мне.
— Три? — говорю я, ломая голову над словами, которые выучил из книги по основам испанского, которую взял несколько недель назад.
— Молоко, — говорит он.
Он опускает ложку в десерт и подносит губчатую текстуру к губам, прежде чем она исчезает за зубами. Я внимательно смотрю на него, с каждой секундой снова замедляясь.
— Хочешь немного?
Лука ныряет ложкой обратно в воздушный пирог.
— Да, — бормочу я себе под нос. Мое сердцебиение отдается в ушах.
— Кекс. — Он зависает над десертом передо мной. — Хочешь торт?
— Да, — говорю я. — Кекс.
Его брови приподнимаются в ответ, как будто он ожидает, что от меня материализуется что-то еще, и моя способность держать это в себе колеблется. Точки моего лица снова горят красным.
Я обхватываю ртом ложку, и сладкие ароматы взрываются на моих вкусовых рецепторах.
Забавно, как вся обида, которую я питала к нему, рассеялась за последние пару месяцев. В один момент этот властный мужчина заставляет меня хотеть рвать на себе волосы, а в следующий момент я хочу, чтобы он сжал пряди для меня кулаком.
Глубокий вдох.
Я роюсь в голове, пытаясь что-нибудь сказать. — У меня никогда раньше не было такого вкусного мокрого торта.
Мокрый пирог?
Почему это прозвучало так сексуально?
Мой словарный запас полностью улетучился?
— Я рад, что смог накормить тебя твоим первым мокрым пирогом.
Лука проводит рукой по волосам, а затем кладет последний кусочек в мою сторону.
Я открываю рот, и его язык медленно проводит по нижней губе при виде этого зрелища.
От осознания того, насколько он хорош на вкус, каждый волосок на моем теле вспыхивает, а каждый позвонок в моем позвоночнике напрягается.
Дрожь пробегает по моей шее, когда наше время, проведенное в одиночестве на лодке, возвращается в мое сознание.
— Тебе холодно? — он спросил. — Я могу вызвать тебе такси домой.
Я определенно не хочу сокращать ночь. Мой язык все еще жаждет снова найти его после неудовлетворительного почти поцелуя в лифте. Я делаю паузу на мгновение.
— Я живу всего в паре кварталов к югу отсюда.
Лука возвышается надо мной, беря мою сумку в руку. — Я провожу тебя.
Мы прогуливаемся рядом друг с другом, наши разговоры отклоняются от работы и переходят к более подробной информации о нашей жизни. Краски его жизни начинают наполнять форму человека рядом со мной, пока я иду домой, ведя нас по Пятой авеню под злобный шелест деревьев в Центральном парке над нами. В воздухе образуется тяжесть из-за растущей перемены погоды.
Наконец я прерываю затянувшееся молчание. — Ты собираешься рассказать мне, как ты узнал об этом последнем вопросе? Талисман?
Я знаю, что даже если вы покопаетесь в Интернете, вы не найдете упоминания о том, кто был в костюме талисмана.
— Я вспомнил рубашку, которая была на тебе.
— Какая рубашка?
— Рубашка, в которой ты бежала, — говорит Лука. — Когда ты бросила меня этим собакам.
— Я не видела, а то помогла бы! Мой голос внезапно повышается.
Лука смеется, и я присоединяюсь к нему.
— Я уступлю, — говорю я. — Но я едва могу вспомнить, что я носила вчера, не говоря уже о том, что несколько недель назад. Как ты вспомнил?
— Сколько еще потребуется примеров, чтобы ты поняла, что я все о тебе помню? он говорит. Мое сердцебиение ускоряется. — Каждая обычная и необыкновенная частичка тебя, Эйвери, живет во мне.
Слова врезаются в меня, как пушечное ядро в цементную стену.
У меня нет возможности ответить ему, когда раскаты грома разрывают воздух, грохот эхом разносится по множеству зданий, выстроившихся вдоль парка.
— Ты знал, что должен был пойти дождь? — перекрикиваю пронзительный гул.
— Наверное, скоро это прекратится.
Словно вселенная слышит вызов Луки, еще одна капля падает мне на голову, и прежде чем я успеваю полностью осознать ситуацию, воздух наполняется звуками сильного дождя.
— Бежим! — кричу я.
Я взлетаю, не дожидаясь, чтобы узнать, последует ли за мной Лука. Моя квартира все еще слишком далеко от этого далекого Верхнего квартала, и я сожалею о том, что солгала ему во благо, что живу всего в паре кварталов от него.
Я иду в парк, дождь намокает на мою куртку. Я бегу к мосту, мимо которого прохожу во время пробежек, чтобы укрыться от бури.
Ливень продолжает мочить мою одежду. Мокрые пряди волос прилипают к коже. Влажность земли обволакивает мои чувства, а жар от мостовой излучается вверх по моим ногам.
Я чувствую, как поток жизни возвращается ко мне, вибрация моих мышц выводит меня из моего эмоционального накала. Бег был моим спутником в некоторые из самых тяжелых моментов. Сосредоточение внимания на пункте назначения заставляет меня чувствовать, что я должна была двигаться в этом направлении все время. Эти последние несколько недель помогли мне снова найти свое предназначение.
Я слышу Луку рядом со мной. Насыщенные бусины шлепались по моей коже.
Впервые за много лет я чувствую теплую близость женщины, которой я была до выпускного года в колледже.
В восторге. Умышленно. Совершенно бесплатно.
За исключением
