class="p1">
Судья Ди открывает первое заседание суда.
Дао Гань повествует о буддийском храме
Когда на рассвете советник Хун вошел в кабинет судьи с завтраком на подносе, он увидел, что судья уже совершил утренний туалет.
Судья Ди съел две миски дымящегося риса, немного соленых овощей и выпил чашку горячего чая, предложенную Хуном. Когда бумажные окна порозовели в лучах восходящего солнца, советник Хун погасил свечи и помог судье облачиться в длинное судейское платье из тяжелой зеленой парчи. Судья с удовлетворением отметил, что слуги поставили на столик зеркало для примерки шапки. Он выдвинул ящик из подставки и аккуратно надел черную судейскую шапочку с негнущимися крылышками из кисеи.
Вскоре стражники открыли обитые железом ворота, выходившие на улицу. Несмотря на ранний час, там уже собралась толпа зевак. Изнасилование и убийство дочери мясника взволновали тихий Пуян, и жителям города не терпелось узнать, как новый судья завершит дело.
Когда грозный стражник ударил в большой бронзовый гонг у входа, толпа потянулась во внутренний двор, а оттуда — в просторный зал суда. Все взгляды были устремлены на помост, возвышавшийся в конце зала, и скамью, покрытую красной парчой: с минуты на минуту там должен был появиться судья.
Старший писец раскладывал на скамье судейские принадлежности. Справа — квадратная печать суда на специальной подушечке. В центре — двойная тушечница для растирки красной и черной туши и две кисти — отдельно для каждого цвета. И слева — разлинованная бумага для ведущего запись писца.
Две шеренги стражей, по трое в каждой, стояли лицом друг к другу впереди скамьи. В руках у них были хлысты, цепи, тиски для пыток и прочие устрашающие орудия. Начальник стражи стоял чуть поодаль, еще ближе к скамье.
Наконец ширма позади скамьи отодвинулась и появился судья Ди. Он уселся в высокое кресло. Рядом застыл советник Хун. Медленно поглаживая бороду, судья Ди окинул взглядом заполненный зал. Затем ударил молоточком по скамье и объявил:
— Утреннее заседание суда объявляю открытым!
К разочарованию зрителей, судья не притронулся к красной кисти. Это означало, что он не собирается выписывать распоряжение тюремщику доставить в зал обвиняемого.
Судья Ди велел писцу передать ему документы по какому-то заурядному делу, относившемуся к уездному управлению, и неспешно приступил к рассмотрению. Затем он велел начальнику стражи подойти ближе и стал вместе с ним сверять платежную ведомость. Сурово глядя из-под густых бровей, судья скрипучим голосом произнес:
— Одной связки медных монет не хватает! Объясни мне, куда девались деньги?
Начальник стражи мялся и что-то мямлил, но связно объяснить не мог.
— Эту сумму вычтут из твоего жалованья, — резко оборвал его судья. Он откинулся на спинку кресла. Попивая поданный советником чай, судья Ди ждал, не пожелает ли кто-либо из присутствующих подать жалобу. Таких не оказалось — судья поднял молоток и закрыл заседание.
Когда он покидал помост, в толпе послышались разочарованные голоса.
— К выходу! — кричали стражники. — Эй вы, и так увидели все, что хотели. Быстрее, не мешайте нести службу!
Когда зал опустел, начальник стражи сплюнул на пол и мрачно покачал головой. Обращаясь к стоявшим рядом молодым стражникам, он сказал:
— Вы — молодые, поискали бы лучше другую работу. Не будет вам жизни в этом проклятом пу-янском суде. Взять хотя бы последние три года, когда мы служили его превосходительству судье Фэну, — так он следил за каждым слитком серебра. Я-то думал, что сполна послужил придирчивому судье! Но вот его сменяет его превосходительство судья Ди и — о Небо! — требует отчета за каждую связку медяков. Что за напасть! И почему, скажите мне, нетребовательные и нечистые на руку судьи объезжают Пуян стороной?
Пока стражники переговаривались, судья Ди переодевался в повседневное платье. Помогал ему худощавый человек, одетый в простой синий халат с коричневым поясом. У него было удлиненное неприветливое лицо, на левой щеке виднелась бородавка размером с монету, из которой росли три длинных волоска.
Это был Дао Гань, один из ближайших помощников судьи Ди. Несколько лет назад он вел рискованную жизнь мошенника и потому до тонкостей знал, как жульничать при игре в кости, заключать сомнительные сделки, подделывать подписи и печати, подбирать отмычки к замкам, короче, все, что известно городским пройдохам. Однажды судья Ди вытащил его из неприятной истории, с тех пор Дао Гань сильно переменился и стал верой и правдой служить судье Ди. Он был смышлен и носом чуял, где дело нечисто, и это не раз помогало судье Ди при расследовании уголовных дел. Когда судья сел за стол, в кабинет вошли с почтительными приветствиями два крепких молодых человека, одетые в длинные коричневые халаты с черными поясами. На головах у них были черные остроконечные шапочки. Это были Ма Жун и Цзяо Тай — тоже двое помощников судьи Ди.
Ма Жун был ростом под два метра, плечистый, грузный, как медведь. Тяжелый подбородок его и щеки были чисто выбриты, виднелись лишь аккуратные усики. При своем тяжелом весе, он двигался с той легкостью и быстротой, которая отличает опытных кулачных бойцов. Когда он был помоложе, то служил телохранителем у одного продажного чиновника. Однажды его хозяин стал вымогать деньги у вдовы, Ма Жун бросился на него и чуть не убил. Конечно, потом ему пришлось скрываться бегством, и он примкнул к «лесным братьям», иными словами, стал разбойником с большой дороги. Однажды неподалеку от столицы он напал на судью Ди и его свиту, но судья произвел на него такое сильное впечатление, что Ма Жун бросил разбойничать и стал верно ему служить. Он был так бесстрашен и силен, что судья всегда поручал ему взятие под стражу серьезных преступников и другие рискованные дела.
Цзяо Тай был вместе с Ма Жуном в «лесах и заводях». И хотя в кулачном поединке он был не так опасен, зато в совершенстве владел луком и мечом и отличался холодным упорством, столь необходимым в сыскном деле.
— Ну что же, отчаянные головы, — сказал судья Ди, — думаю, вы уже осмотрелись в Пуяне и имеете о нем общее представление.
— Ваша светлость, — ответил Ма Жун, — его превосходительство Фэн, судя по всему, был хорошим судьей: кругом — довольствие и процветание. В трактирах за умеренную цену подают вкусную еду, а здешние вина выше всяких похвал. Похоже, что служить здесь будет легко.
Цзяо Тай весело согласился, но на унылом лице Дао Ганя отразилось сомнение. Он ничего не говорил и лишь подергивал волоски на щеке. Судья Ди взглянул на него.
— Ты иного мнения, Дао Гань? — осведомился он.
— Дело в том, Ваша светлость, —
