— Добрый вечер, — застенчиво произнес Гилберт Филдинг, входя внутрь.
Марианна негодующе выпрямилась во весь рост.
— Ты привела мистера Филдинга наверх? Одна?
Миранда вздернула подбородок.
— Мы не одни! И ты здесь, и Финеас, и леди Изабель!
— Этот спор может тянуться целый вечер, причем смысла в нем никакого, Филдинг, — сказал Блэквуд. — Поскольку Миранда хочет узнать ваше мнение, выскажите его, и мы все вместе сможем вернуться в салон.
Гилберт посмотрел на нарисованное лицо, сравнил его с настоящим.
— Нет, в жизни вы намного лучше, чем на этом портрете. Пытаться нарисовать вас — все равно что изображать аромат розы или то, как ветерок ласкает кожу. Даже самый лучший художник не сможет уловить вашу красоту.
По мнению Изабель, сладкая улыбка, которой Миранда наградила Гилберта, в точности походила на ту, на портрете.
— Вы никогда не думали сделать карьеру в политике или в церкви, а не в армии? — спросил Блэквуд. — Похоже, у вас настоящий талант.
Марианна хмыкнула:
— По-моему, нам пора спускаться.
Гилберт предложил руку Миранде, а Финеас двинулся к Изабель.
— О нет! — воскликнула Марианна. — Финеас, ты проводишь Миранду. Мистер Филдинг, будьте так любезны, сопроводите вниз Изабель.
Изабель почувствовала на себе взгляд Блэквуда, заметила, как заходили желваки у него на челюсти, когда она положила ладонь на прохладный шерстяной рукав Филдинга. Миранда же послала ей взгляд, полный пылающей ненависти, а Марианна торопила их всех вниз по лестнице.
Глава 34
— А ты не думал соблазнить Изабель Мейтленд? — спросил Адам.
Финеас через широкий дубовый стол уставился на зятя.
— Я имею в виду — ради информации о делишках Чарлза и его связи с Филиппом Реншоу, — добавил тот, самодовольно ухмыляясь. — Понятно, что особой привлекательности в этой мысли нет, но это же ради Англии и нашей миссии! Наверняка тебе и раньше приходилось очаровывать неинтересных женщин, — продолжил Адам, неверно растолковав молчание Финеаса.
Финеасу хотелось как следует врезать зятю кулаком, чтобы согнать эту самодовольную усмешку с его лица, но тот говорил правду, и он предпочел перевести разговор в более безопасное русло:
— Выяснили что-нибудь насчет ночных дел Мейтленда в гостинице «Боцманская красотка»?
Адам снова опустился в кресло.
— Еще нет, но один из моих матросов работает на владельца. Он сразу же сообщит мне, если узнает что-нибудь важное. Однако это займет какое-то время, а ведь существуют и более быстрые пути к тому, чтобы выяснить все необходимое.
Финеас проигнорировал этот намек.
— Твой человек знает в лицо Чарлза или Филиппа Реншоу?
— Нет, но Гиббс поймет, что перед ним джентльмен, если увидит его, в особенности если тот окажется не у места, как русалка в сети с селедкой.
Финеас не посмеялся над шуткой, Адам разочарованно нахмурился и заерзал в кресле.
— Ты на пределе, Фин, — сказал он. — Это меня тревожит. Изабель может знать что-нибудь такое, что значительно ускорит наше расследование.
— Изабель Мейтленд — подруга Марианны, Адам. Что скажет по этому поводу твоя жена?
— Думаешь, Изабель расскажет ей? — спросил тот. — Дамы вряд ли обсуждают свои постельные подвиги. Женщины по натуре скрытны, когда дело касается интимных вопросов.
— Это ты скрытный, Адам. А Марианна напоминает мне сыщика на задании, который должен вынюхать все секреты Лондона. И если дамы не говорят о своих приключениях, моя миссия невыполнима.
— Марианна не сплетничает, она просто очень наблюдательна. И если выражаться деликатно, это в крови у всех Арчеров.
Адам недолго выдерживал насмешливый взгляд Финеаса. Он встал и подошел к окну, выглянув на улицу.
— Ну ладно, забудь об Изабель. Полагаю, у каждого человека есть предел того, на что он способен ради страны. Я тебя не виню.
Он повернулся с неприятным блеском в глазах, Финеас невольно сжал зубы.
— Есть другой способ, мы можем использовать Миранду. Чарлз Мейтленд жаждет на ней жениться. Она будет наживкой, заманим его и…
— Нет! — отрезал Финеас. В нем боролись ненависть к Чарлзу и неприязнь к Адаму.
— Нет? — негромко переспросил Адам, ожидая, что теперь Финеас согласится на Изабель, но тот промолчал.
— Чарлз опасный человек, Адам. Я провел много лет вдали от семьи ради их безопасности. Использовать Миранду? Исключено.
— Понятно. В таком случае остается только покувыркаться с вдовой, тебе не кажется?
— Ты когда-нибудь думаешь о чем-то другом, а не только о том, что можешь использовать в своих целях? — рассердился Финеас.
— Не в моих целях, старина. Ради Англии.
В дверь постучались.
— Входите! — сказал Адам.
Вошел дворецкий и поклонился.
— Ее милость приглашает вас к чаю, милорд. Гости уже здесь.
— Благодарю, Норткотт. Мы уже спускаемся. Идем со мной, Фин.
— И кто пришел? — поправляя сюртук, поинтересовался Финеас.
Адам ухмыльнулся:
— Изабель Мейтленд.
— Надеюсь, вы не против чая в утренней гостиной, — говорила Марианна, впуская Изабель в солнечную желтую комнату.
Мебель в гостиной была не столько модной, сколько удобной, окна широко распахнуты, чтобы иметь возможность насладиться теплым деньком и прелестным видом на сад.
— Добрый день, леди Изабель, — встал, приветствуя ее, Гилберт Филдинг.
— Вы же помните мистера Филдинга, Изабель? — щебетала Марианна.
— Да, конечно. Очень приятно снова видеть вас, мистер Филдинг.
— Ведь правда? — просияла Марианна. — Ну вот, Изабель, вы садитесь тут, а мистер Филдинг может сесть в кресло рядом. Вот сюда. Уютно, да?
Изабель села, отметив про себя, что Гилберт Филдинг чувствует себя в такой интимной обстановке довольно неловко.
— Разве не нужно выделить место для леди Миранды? — спросил он.
— О, Миранды не будет сегодня с нами, — ответила Марианна. — Но Адам скоро спустится, и мы все чудесно разделимся на пары, как голубки.
Голубки? Изабель почувствовала, как в лицо ей бросился жар, а Гилберт Филдинг закашлялся, и щеки у него запылали, как ее собственные.
Наконец появился Адам.
— Вот ты где, дорогая! А я искал тебя в салоне. Разве не для того мы его отделывали заново, чтобы ты могла хвастаться гостям? — Он поцеловал жену в щеку.
Позади него в дверях появился Блэквуд. Сердце Изабель замерло.
Он холодно глянул на нее и устремил тяжелый суровый взор на Филдинга. Изабель вновь смогла сделать вдох. Не чувствуя на себе его взгляда, она сложила руки на коленях и спокойно улыбнулась.
