Изабель прошла в дальний конец комнаты. Блэквуд смотрел, как она к нему приближается. Стиснув руки, она призвала на помощь все свое самообладание.
— Мне необходимо поговорить с вами, милорд, — торопливо прошептала Изабель, проходя мимо. — Есть тут какое-нибудь удобное место?
В его глазах возник поддразнивающий вопрос, но Изабель ответила на него спокойным взглядом. Блэквуд посерьезнел и поклонился.
— Встретимся в коридоре, когда скрипач доиграет первую пьесу.
Изабель заставила себя кивнуть, отошла от него и заняла свое привычное место среди вдов и дам без кавалеров.
Финеас стиснул зубы, когда скрипач поднес свое орудие к подбородку и замахал смычком, как дубинкой. При первом же визге инструмента Финеас вышел из комнаты и начал мерить шагами коридор. Ему требовалось уединенное место, чтобы сначала попросить Изабель стать его любовницей, а потом соблазнить ее, но каждая комната великолепного особняка Августы во время приемов была открыта для гостей, чтобы они могли полюбоваться потрясающей коллекцией серебра и предметов искусства и позавидовать ей.
На втором этаже имелась небольшая гостиная, временно отданная в распоряжение художника, нанятого Каррингтоном, чтобы нарисовать портрет Миранды. Данный шедевр никому не покажут до бала, который будет дан в честь обручения Миранды. Пожалуй, только в эту комнату гостей сегодня не пустят, значит, она идеальна для интимного разговора.
Вопли скрипки завершились пронзительным визгом — все равно что страдающему от боли животному даровали милосердную смерть. Финеас отошел в тень, дожидаясь, пока Изабель выйдет из салона. Их взгляды встретились, Изабель поднесла руку к горлу, и его словно встряхнуло. Финеас смял в кулаке тонкую шерсть сюртука, борясь с желанием прикоснуться к ней.
— Вверх по лестнице, третья дверь налево, — пробормотал он. — Я подойду через пару минут.
В салоне женский голос выводил трели, выплескиваясь в поисках жертв даже в коридор. Финеас побежал вслед за тонким ароматом духов Изабель, перескакивая через две ступеньки.
В комнате за полуоткрытой дверью было темно. Финеас учуял резкий запах краски и скипидара. Он схватил свечу с ближайшего столика и вошел внутрь.
— Изабель?
— Я здесь.
Финеас услышал шелест ее платья. В полутьме ее лицо казалось совершенно белым, а глаза ярко блестели. Финеас пинком закрыл дверь и поставил свечу на стол.
Изабель рассматривала портрет Миранды, он подошел и встал рядом с ней. Знакомые смеющиеся глаза смотрели на них с холста.
— Она похожа на тебя, — произнесла Изабель. — Только светловолосая.
— Она похожа на нашу мать, — поправил ее Финеас и взглянул на Изабель. Скованная и неуверенная, она не осмеливалась поднять на него глаза. Ничего общего с дерзкой Ясминой, разорвавшей на нем бриджи, чтобы добраться до желаемого. — Я пошел в отца, — продолжал он, снова посмотрев на портрет. Именно сейчас, когда настало время просить ее стать его любовницей, Финеас тоже почувствовал себя не очень уверенно. — Все Арчеры темноволосые, высокие и сероглазые.
Изабель взглянула на него.
— Серые глаза напоминают мне о море. Роберт был кареглазым.
При упоминании о Роберте Мейтленде все в животе у Финеаса сжалось. Неужели она любила его?
— Вы хотели поговорить со мной, графиня? — резковато спросил он.
Изабель стянула перчатки и начала крутить черный атлас в белых руках.
— Да, — выдохнула она. — Я… я хотела… хочу…
Вспыхнула и замолчала.
— Мне кажется, я знаю, чего ты хочешь, Изабель, — прошептал Финеас, шагнул вперед и погладил ее по пылающей щеке. Она прикрыла глаза, наслаждаясь этим простым прикосновением. Финеас поднял и другую руку, обхватил ее лицо, слегка прикоснулся губами к губам, начиная прелюдию к настоящему поцелую, которого так давно жаждал, но она отстранилась.
— Не надо! — воскликнула Изабель хрипловатым голосом, подняла руку и отступила на шаг. — Если ты еще раз прикоснешься ко мне, я не смогу этого сказать.
Финеас читал в ее глазах желание — и свирепую борьбу с ним. Она окинула его взглядом и задержалась внизу. Изабель застонала, и от этого еле слышного звука естество затвердело еще сильнее.
Внезапно она справилась с собой, выпрямилась, вздернула подбородок, а взгляд ее сделался жестким.
— Лорд Блэквуд, мне нужны ваши услуги.
Финеас моргнул. Не очень похоже на страстный хриплый вскрик вожделения, на который он надеялся, но для начала сойдет. Финеас усмехнулся:
— Так, может быть, кушетка не настолько уж и плоха?
Изабель оглянулась на единственный в комнате удобный предмет мебели и поджала губы. Финеас шагнул вперед, взял ее под локти и привлек к себе. Она скользнула руками под сюртук, прижала ладони к тонкой ткани рубашки. Финеас склонил голову, приближаясь к ее губам с дразнящей мучительной неторопливостью. Изабель вздохнула, обвила его шею руками, приподнялась на цыпочки и с облегчением застонала, когда их губы наконец-то соприкоснулись. Она была такой сладкой на вкус, и Финеас прижал ее к себе сильнее, через темный шелк платья начал поглаживать податливую спину, бедра, ягодицы. Изабель потерлась о его восставшее естество.
— Господи, Изабель, почему с тобой всегда так?
Финеас посмотрел в ее подернутые страстью глаза и потянул Изабель к кушетке, одной рукой удерживая ее, а трясущимися пальцами другой пытаясь развязать свой галстук.
Она вырвалась из его объятий и метнулась через всю комнату, как можно дальше от него, зажав ладонью рот и зажмурившись.
— Изабель? — воскликнул Финеас, с отчаянным бессилием глядя на нее. — Во что, черт тебя подери, ты играешь? Хочешь ты этого или нет?
Она хотела. Он видел это в ее глазах даже через всю комнату.
— Мне нужно поговорить с тобой, пожалуйста, стой там, пока я не закончу.
Это прозвучало почти приказом.
— А потом? — спросил Финеас, не в силах ей отказать.
Изабель снова покраснела, и другого ответа ему не потребовалось.
— В таком случае говори.
Финеас прислонился к столу, скрестил на груди руки и внимательно посмотрел на нее.
— Может быть, я ошибаюсь на твой счет, Блэквуд, но не думаю, что это так. Ты вошел в мою комнату, каким-то образом сумев проникнуть в дом. А потом вылез в окно так, словно делаешь это постоянно, — начала она.
Тревога ткнула в спину, как холодный ствол заряженного пистолета. Изабель всматривалась в его лицо, Финеас постарался сделать его непроницаемым.
— Ты не единственная леди в Лондоне, у кого в спальне имеется окно, — произнес он, но Изабель замотала головой.
