Я откашлялся и снова предложил ему выпить. На этот раз он согласился и я отправил эльфа за коньяком.
- Ну и чего ты от меня хочешь? - спросил я, когда мы выпили примерно на два пальца.
- Я не знаю, Малфой. Но ты же сам как-то выпутался из этого!..
- Так меня и не над трупами тёпленьким взяли, - напомнил я.
- Да там не трупы… - пробормотал Макнейр, но я перебил его.
- И вообще, этим вопросом занимался мой отец. Я не представляю, как ему это удалось. Ради Рабастана он этот фокус наверняка повторять не станет.
- А ты?
- Что - я?.. Макнейр, если вопрос упирается в деньги, просто назови сумму. Но брать Министерство штурмом я не буду, а другой возможности вытащить его оттуда просто не вижу. У меня есть сын и обязательства перед семьей, так что, прости…
- Суд будет послезавтра, - глухо сказал он. -Мне сказали, их приговорят к Поцелую. Всех троих.
Я резко выдохнул и выпрямил спину.
Я не имел представления, насколько можно доверять источникам Макнейра, но ничего удивительного в этом сообщении не видел. Могут и к Поцелую. Визенгамот в последнее время не любит утруждать себя доказательствами и прочей «бюрократией». Кузен Нарциссы, я слышал, загремел в Азкабан даже без предварительного слушания.
Басти, Басти, огонь мой и боль моя. Чёрт бы нас с тобой побрал, обоих сразу.
- Всех троих, говоришь?.. - переспросил я. - Ты не в курсе, у мелкого Крауча есть Метка на руке?
Макнейр, должно быть, решил, что я тоже свихнулся.
- Есть, разумеется. Ты чего, Малфой?..
- Да ничего. Ладно. Я схожу завтра в Министерство.
* * *
Отец нахмурился:
- Люци, тебе нечего там делать. Бодаться с Визенгамотом тебе не по зубам, не смей даже думать об этом. Или ты решил, что я смогу вытащить тебя из любой камеры?
Я сказал сквозь сжатые зубы:
- Отец, я не собираюсь ни с кем бодаться. Я просто собираюсь сходить в Министерство. Если ты помнишь, я там ещё работаю. По крайней мере, числюсь.
- Ну да, а Макнейр приходил к тебе просто поболтать, - согласился отец. - Он, между прочим, в розыске. И твой визит в Министерство не имеет никакого отношения к завтрашнем суду над твоим бывшим любовником.
- И не только над ним, - напомнил я. - Но и над сестрой моей жены, и её мужем. И я не хочу, чтобы послезавтра Нарцисса прочла в газетах, что её сестра была казнена по приговору Визенгамота. Хватит с неё смерти кузена.
Эван Розье недавно погиб при попытке задержания. Я его плохо знал, а вот Нарси была ужасно подавлена этим известием.
- Всё так серьёзно?.. - голос отца едва заметно дрогнул.
Я кивнул.
Он вздохнул и настойчиво попросил:
- Будь осторожен, Люци. Что бы там ни было, не дай им повода обвинить тебя ещё в чём-то.
- Хорошо, отец, - покорно склонил я голову. - Я постараюсь.
* * *
Бартемиус Крауч-старший, председатель Визенгамота и мой босс - после того, как ему удалось сместить Генри Свита с должности начальника отдела международного магического сотрудничества - был весьма удивлён моим визитом.
- Мистер Малфой? И вы ещё смеете появляться здесь?.. - недоверчиво начал он, но я знал, что вспышки гнева можно ожидать в любой момент.
- С меня сняли обвинения, - с ленивым нахальством напомнил я, изучая его реакцию из-под полуопущенных ресниц.
- Так. Говорите быстро, что вам нужно. У меня мало времени, - отрывисто велел он, видимо, решив не касаться этого скользкого вопроса.
Но тема, что меня интересовала, была ничуть не менее сомнительной.
- Я слышал, на завтрашнем заседании всё семейство Лестрейнджей должны приговорить к Поцелую дементора, - сообщил я напрямик, чтобы не тратить попусту ни его время, ни собственное.
- У вас тонкий слух, мистер Малфой, - раздражённо бросил он. - Они будут казнены.
- Все трое?
- Да. Все. Что-то ещё?
- Или, может быть, четверо?..
Крауч заметно заинтересовался.
- Вы можете что-то сообщить мне по этому делу?
- Да. Я точно знаю, кто принимал участие в пытке авроров. Ни один из братьев Лестрейнджей к этому не имеет отношения. Вы и сами это знали бы, если бы наши доблестные авроры удосужились хотя бы допросить обвиняемых, - я не мог упустить случая пнуть Аврорат даже в такой ситуации.
- Если вам есть, что сказать, говорите. Иначе - убирайтесь, - Крауч нетерпеливо взглянул на меня и мотнул головой в сторону двери.
Я решил, что хватит тянуть.
- А вы знаете, что у вашего сына под левым рукавом?
- Что?..
Я с удовольствием наблюдал, как с его лица медленно сползает краска, превращая его в серую невыразительную маску.
- Не может быть, - не слишком внятно сказал он. - Это ложь. Этого не может быть…
- Ну, это легко проверить, - с лёгким сочувствием отозвался я. - Представляете, какой успех будет иметь завтрашнее шоу? Правда, боюсь, после него вам придётся покинуть свои высокие посты в Министерстве. Сына вам не простят.
- Чего вы хотите, мистер Малфой? - его голос внезапно лишился всех интонаций.
- Я хочу, чтобы вы ещё раз подумали над приговором.
Он надолго задумался. Потом хрипло проговорил:
- Я могу сохранить жизни ваших друзей, но не отпустить их на свободу. Вы сами должны это понимать…
Я понимал. Сегодня в газетах такой шум раздули, что, объяви завтра Крауч об освобождении Лестрейнджей - его самого вместо них дементорам скормят. В такой сделке для него нет никакого смысла.
- Пусть будет тюрьма, - неохотно сказал я. - Но не слишком долго.
- Да вы издеваетесь? Вы требуете от меня невозможного. Я могу заменить казнь только пожизненным заключением.
Меня даже от слов этих передёрнуло. Вечно гнить в Азкабане - Салазар свидетель, по сравнению с этим Поцелуй дементора выглядит милосердной подачкой.
- Год, максимум - два, пока шум поутихнет, - непреклонно сказал я. - Потом вы устроите им побег. Я верю, вы справитесь. Иначе… вы же не думаете, что за это время информация о подвигах вашего сына станет неактуальной?
Он так не думал.
Самое мерзкое, думал я, выходя из Министерства на залитую неярким осенним солнцем улицу - он же делает это не для сына. А лишь для того, чтобы сохранить своё удобное кресло. Даже не считает должным сделать вид, будто это не так.
Ладно. Плевал я на них.
Главное - Рабастан останется жив. Конечно, год или два в тюрьме - не особо приятная перспектива, но могло быть хуже. Намного хуже.
А потом Макнейр утащит его на континент. Чёрт побери, не представлял, что когда-нибудь смогу искренне радоваться этому. Пусть где-то там, за тысячи миль, у чёрта на рогах и не со мной, но живой и на свободе.
Свобода. Я остановился посреди улицы, чтобы задрать голову и вдохнуть поглубже.
Без наручников и душных камер. Никогда уже Тёмная Метка на моей руке не начнёт призывно нагреваться и чернеть. Я никого больше не назову своим повелителем.
Нужно просто подождать. Скоро всё будет совсем хорошо.
Конец шестой части
* * *
Эпилог. Северус.
Смотреть на них обоих сразу было непривычно. Но весьма забавно. Рядом с отцом вся напускная самоуверенность Драко моментально выцветала и теряла в цене, словно детский рисунок рядом с картиной кисти мастера. Впрочем, для Люциуса это соседство тоже было не слишком выгодно: слишком легко было догадаться, что где-то под тридцатью слоями защиты, за всем внешним лоском, отточенными манерами и привычной бесстрастностью скрывается что-то такое вот… острое и колючее, нервно кусающее губы.
Северус усмехнулся - почти искренне, хотя в последние годы он уже привык прятаться от эмоций за холодной иронией. С Люциусом так безопаснее. Северус давно уже не мальчишка, чтобы смущаться и краснеть в его присутствии.
А вот Драко был неподдельно смущён. Снейпу не доводилось прежде видеть на его лице подобное выражение: видимо, заставить сына устыдиться мог только Люциус.
На лорда Малфоя Северус всё же старался лишний раз не смотреть. Слишком тот был хорош. Безупречно элегантен, идеально строг. И тщательно выдержанные нотки гнева в его голосе отливали металлом, но не имели ничего общего со скандальностью. Люциус ни разу не повысил голоса, отчитывая сына.
Северус хмыкнул про себя, вспомнив собственного отца. Уж тот был мастер по части отборной ругани и зуботычин.
Впрочем, вряд ли причиной гнева Тобиаса Снейпа могло бы стать то, что так огорчило лорда Малфоя. Уж отцу Северуса наверняка было бы плевать хоть на толпу гиппогрифов, потоптавшихся по его отпрыску.
- И мне крайне неприятно сознавать, что мой сын так безответственно относится к собственной жизни, - продолжал чеканить слова Люциус, в то время, как Драко, потупившись, теребил повязку на руке. - Ты заслуживаешь серьёзного наказания, и я надеюсь, что профессор Снейп позаботится об этом. И ты напишешь подробное письмо маме с извинениями и объяснением, что толкнуло тебя на этот… нелепый поступок. Ты представляешь, каково ей было бы, если бы ты пострадал в этой шалости более серьёзно?
Драко кивнул, не поднимая глаз, и уточнил:
- Но моя рука всё ещё…
- Тебе в любом случае придётся научиться писать левой рукой, - непреклонно отозвался отец. - Я беседовал с колдомедиком, и тот считает, что полностью восстановление завершится не раньше декабря. Ты же не собираешься всё это время бездельничать на уроках?
