— Здесь — острая стадия может означать мятеж — заметил Кордава.
— Пусть. Пусть, сударь, пусть. Мы готовы. У нас здесь казаки, морские пехотинцы, десантные части, спецназ. Мятеж — подавим, если он будет. Но для меня главное знать: с кем можно работать, кого можно перетянуть на нашу сторону — ведь из грешников получаются самые верные и ревностные слуги — а кого перетянуть на нашу сторону нельзя, кого нужно просто уничтожить. Это можно узнать только изнутри…
Кордава пригладил волосы — как я потом понял, это его непроизвольная реакция, когда нужно принять сложное решение.
— Кому будет доводиться информация?
— Я же говорю, никому. Система "ниппель". Только туда — оттуда ничего. Это правда, у меня достаточно полномочий.
Не думаю, что кто-то когда-то предлагал контрразведчику такие шикарные условия службы. Шикарные не с точки зрения жалования, в конце концов, псу-ищейке достаточно полной миски, теплой конуры и любви хозяина, дай ему это — и он будет верен тебе до гроба. Шикарные с точки зрения блокировки информации. Работа без постоянных проверок, без запросов, с полной ответственностью за агентов, которых не провалят по указанию сверху. Чистая, академически чистая охота, охота на очень крупную дичь — и ничего кроме охоты.
— А, пожалуй… пожалуй, я соглашусь на ваше предложение, Александр Владимирович… — сказал Кордава — система "ниппель", хочется поработать так, как вы сказали.
— В таком случае — добро пожаловать в команду. Временно можете занять гостевую комнату в Хрустальном доме, там удобно, можно по вечерам читать материалы, не испрашивая разрешения на вынос из здания. Потом подыщем вам свободную виллу в Зеленой зоне, там их полно…
— И еще одно…
— Да.
— Первое направление. Разбор архивов. Восстановление контактов с осведомителями. Налаживание сети.
— Я представлю вас одному человеку. Этот человек перс, бывший сотрудник САВАК — но он работает на нас. Завтра. Сегодня — его нет в городе.
20 мая 2012 года
Интерлейкен, Швейцария
Продолжение
— О чем вы?
— Вы знаете. О том самом. Что-то продолжает работать. Настолько успешно, что вплотную подобралось к самому престолу.
Генерал укоризненно посмотрел на меня.
— Вам не кажется, что вы… перегибаете? Конечно… глупо все получилось, но… получилось как получилось.
— Назовите мне имя начальника Дворцовой полиции. Вам не хуже, чем мне, известно, каковы люди, пришедшие оттуда. Как этот человек стал генералом. Нассири работал на нас, вы лучше меня это знаете.
— Вы ведь давно не были в Петербурге…
Я разозлился.
— И что?
Похоже, что Кордава тоже изменился. И сильно. Или это я — изменился.
Генерал молчал.
— Вместо того, чтобы искоренить заразу — мы принесли ее в свой дом. Им удалось проникнуть в святая святых. Вам не кажется, что пора действовать?
— Против воли Его Императорского Величества?
— Вы уверены, что это его — воля?
Кордава пожал плечами.
— Господь знает.
— Вы ведь дворянин — укорил я Кордаву, бросая на стол последний козырь.
— Дворянин… Хорошо — ваши предложения.
— Надо доделать работу. Мы ее не доделали тогда. Генерал Тимур неизвестно где, многие из его людей на свободе. После того, что произошло в Касбе — ноль, ничего, ни единого успеха. Мы слишком мало знаем про сеть. Почему она прекратила сопротивление? Кто остался? Кто ждет своего часа? Кто держит все это под контролем?
— Нужна служба. Вы понимаете, что это дело — не для Шерлока Холмса.
Я молча достал чековую книжку.
— Сколько?
— Ерунда…
— Ничуть не ерунда. Любое расследование стоит денег. Вам придется подключать людей, платить за информацию. Сколько?
— Чек отследят.
— Хорошо. Я открою счет в Креди Суисс. На нем будет один миллион швейцарских франков. Счет будет пополняться. Номер счета я опубликую в известном вам месте, пароль назовите сейчас мне вы.
— Три семерки — единица.
— Хорошо. Пусть будет — три семерки — единица.
— Как будем искать?
— Искать… Я вижу два направления. Первое — это исламисты. Нужно проверить, не было ли у Анахиты связей с исламскими экстремистами.
— Не было. Я и так могу сказать. Исламистки так себя не ведут.
— Вы забыли о такфирах, генерал. Им можно все, это все равно, что исламские иезуиты, только не в пример более жестокие. Проверять нужно все.
— Хорошо, хорошо.
— Второе направление — это монархисты. Мне не нравятся слухи, что Анахита имеет какое-то отношение к Шахиншаху. Это нужно проверить. Если это так — все серьезнее, чем кажется. Если нет — нужно установить истинного отца Анахиты.
— Каким образом? Спросить у Тимура?
— Если потребуется. Не забывайте, у вас — возможности в стране, у меня — вне страны. Если надо — мы возьмем Тимура и тряхнем как следует.
— Ох, вляпаемся… — сказал Кордава с мрачной улыбкой.
— Третье — не обращая внимания на мрачный цинизм контрразведчика, сказал я — это наркотики. Кокаин.
— Кокаин?
— Мать… Анахиты имела отношение к поставкам кокаина в Персию. Не просто имела отношение — возможно, была главным распространителем в кругах оных. Кокаин — наркотик редкий, для Персии очень дорогой, никто из людей низких званий покупать его не будет, потому что рядом Афганистан с его дешевой дурью. Кокаин — наркотик господ, салон для мужчин — идеальный канал распространения.
— Откуда вы это все знаете?
— Знаю… — я не хотел вдаваться в подробности — информация, скорее всего, достоверная. Полученная из первых рук. Наркотики — отсюда может тянуться очень многое. Так что третье направление — это наркотики и мадам Луна.
— Как ее настоящая фамилия?
— Ди Марентини, кажется. Да, ди Марентини. Достаточно известная фамилия в итальянском дворянстве — Луна ди Марентини. Этим займусь я сам.
— Ох, вляпаемся… — повторил Кордава — как есть вляпаемся.
— По крайней мере — за дело.
— Канал связи?
— Обычный. Через Интернет. Если что передать — найдете в Варшаве пана Полянского или в Берлине — оберста Зиммера. Все, что будет передано им в руки — рано или поздно дойдет до меня. Честь имею, сударь.
— Честь имею… герр Бааде.
Уже на обратном пути — мне пришло в голову — какой же я дурак!
Набитый.
На то, чтобы добраться до Женевы — мне потребовался час, машину гнал как сумасшедший, пробки на дорогах. Доехал — хотя чуть шею себе не свернул. На Кот дю Рон зашел в магазин редких книг — типичный для такого рода заведений: чистенький, с низкой притолокой и всезнающим стариком-продавцом.
— Слушаю вас, мсье? — старик обратился ко мне по-французски, видимо, опознав русского дворянина. Россия и Швейцария — две страны на континенте, где говорят на французском языке.
— Штойбле. Будьте любезны, мсье, Готский Альманах.
— Какого года издание вас устроит, мсье Штойбле?
— Последнего. Коллекционные мне не нужны.
Старик неодобрительно покачал головой, потом подошел к полкам, уставленным книгами, посмотрел на них какое-то время — а потом безошибочно протянул руку и вытащил толстую книгу в тисненом переплете из свиной кожи.
— Одиннадцатый год, мсье Штойбле, самое последнее издание, какое у нас есть.
Я схватил книгу.
— Шестьсот семьдесят франков, мсье — строго сказал старик.
Я сунулся в карман, достал бумажник. Отсчитал пятьсот рейхсмарок — это в полтора раза больше, чем нужно. Сунул старику, начал просматривать книгу прямо на прилавке. Старик недовольно покачал головой — видимо, принял меня за хлыща, который дворянский титул получил лишь при удачной женитьбе — но рейхсмарки взял и ничего не сказал. Мне же — было не до вежливости и изящных манер…
Священная Римская Империя… Австро-Венгерская Империя… вот! Итальянское королевство.
Ди Марентини… Ди Марентини…
Вот они!
Ди Марентини — им были посвящены две страницы. В предках — чуть ли не портной, но потом-то, потом! Один из Марентини — барон Франции, второй — герцог Тосканы. Еще одна из ди Марентини — правда, из боковой ветви — морганатическая супруга австрийского эрцгерцога! Довольно много неравнородных браков — но ведь есть и такие, которые украсят любой род — например, тот же морганатический брак с наследником Австрийским.
Интересно, из которой ветви Луна ди Марентини? Она законная графиня? Или незаконнорожденная?
Две страницы…
Прикинув — нашел две возможные кандидатуры. Она — либо графиня Полети ди Марентини, либо графиня Салези ди Марентини, причем барон Салези — Барон Первой Французской Империи, в европейском дворянстве это довольно высокий титул.
Интересно. Получается — и та, и другая ветвь достаточно родовита, в принципе — достаточно родовита даже для того, чтобы претендовать на брак с Императором Российским. Особенно ветвь Салези ди Марентини. Салези ди Марентини, Салези ди Марентини… Если Ксения не солгала и Николай ищет родовое древо Анахиты, чтобы оправдать свое увлечение в глазах дворян — почему речь идет о том, чтобы представить ее именно родственницей (дочерью?!) шахиншаха Мохаммеда Хусейни? Почему не пойти по простому пути и не назваться графиней Салези ди Марентини? Немного денег в геральдическую палату — и ты уже не графиня — а баронесса Салези ди Марентини, а это очень высокий титул.
