Автор: С вашего позволения, я приведу в интервью ее полный текст.
Дмитриева: Разумеется.
Автор: Листовка выполнена на бумаге формата а три . Сверху плохо пропечатанная, но все равно различимая фотография. На фотографии изображены трупы курсантов Школы национальной безопасности. Под фотографией текст:
'Соотечественники!
Теперь вы своими глазами можете увидеть то, что произошло тринадцатого мая в Школе Министерства национальной безопасности. Вам опять соврали. Власти врут постоянно. Эта политика тотальной лжи уже давно является нормой в нашем государстве. Но пора узнать правду.
Тринадцатого мая подразделения Армии Свободы совершили нападение на один из форпостов режима - его альма-матер. В сказали, что не произошло ничего страшного. Произошло. И страшное для режима. Мы ответственно заявляем, что на территории Школы после нашего ухода в живых не осталось практически никого. Мы уничтожили всех, кого встретили на своем пути. Взгляните на фото. Именно так 'никто не пострадал'.
Это была лишь первая акция. За ней последуют и другие. Еще более масштабные и сокрушительные для кровавой диктатуры.
Присоединяйтесь. Бросайте свои убогие жилища и уходите в леса. Создавайте партизанские отряды. Только сообща мы сможем уничтожить Зверя!
До скорой победы!
Армия Свободы'.
Громов: Мы прочитали листовку, выучили ее чуть ли не наизусть. Это был глоток свежего воздуха. Правда, мы до конца не знали, насколько эта Армия Свободы готова принять нас - детей бывших руководителей. Ведь мы ничего не знали! Ни кто эти люди. Ни кто ими управляет. Вообще ничего.
Но у нас появилась надежда. И знаете - это самое главное. Когда сидишь полгода в подземелье и не знаешь, чем все это закончится, каждый глоток свежего воздуха придает сил. А эта листовка была не глотком. Это бы яростный порыв ветра!
Дмитриева: С этого дня Варвара начала сообщать нам новости. Она говорила, что началось какое-то брожение. Ну, это было, конечно, далеко не то, что произошло год спустя, когда началось массовое сопротивление режиму Кротова, но все же. Поползли слухи. Домыслы. Варвара рассказывала нам о настроениях людей. Было очевидно, что все напуганы, но ждут продолжения. Это как на аттракционах, понимаете? Кто-то садится первым и испытывает на себе. Остальные толпятся. Потом находятся еще пару смельчаков. Все снова с интересом и замиранием сердца наблюдают. А после, когда становится ясно, что на аттракционе вполне можно кататься, люди начинают ломиться в кассу за билетами.
Вот примерно так. Тогда была первая стадия, когда все наблюдали. И мы в том числе...
Громов: Окончательное облегчение произошло где-то еще через пару недель. Армия Свободы частично открыла карты. Если первая попавшая нам в руки листовка была отчасти анонимной, подписанной некоей абстрактной организацией, то следующая отличалась в этом плане конкретикой - она была подписана руководителями Армии - генералом Елагиным и неким командующим И. Скоровым.
Второе имя нам ничего не говорила. Но первое просто кричало обо всем. Конечно! Мы знали, что Елагин был на стороне родителей. То есть в этом плане нам ровным счетом ничего не угрожало. Надо было думать, что делать дальше.
Вернее, думать-то тут было нечего. Мы сразу же решили, что при первой возможности присоединимся к Армии. Вопрос был в другом: где взять эту возможность? Как найти Елагина? Но нам все же удалось это сделать. Я расскажу? Или ты хочешь? (обращается к Дмитриевой)
Дмитриева: Рассказывай. У меня, боюсь, получится слишком эмоционально (смеется)
Громов: Так вот, как известно, через месяц после нападения на Школу Армия Освобождения провела еще серию не менее громких акций, но уже на Урале, в Сибире, на Дальней Востоке, Кавказе и в Средней Азии. То есть во всех основных регионах страны. Это были нападения на пункты народной милиции, убийства крупный местных чиновников, подрывы объектов инфраструктуры. То есть Армия заявила о себе в полный голом. Мы не знали тогда, что в тот момент вся организация стояла под угрозой уничтожения. Я имею в виду ту облаву, под которую попало руководство Армии под Ноябрьском....
Но после той серии подрывных мероприятий в СНКР начали появляться первые партизанские отряды. Их было совсем немного. Наверное, можно было пересчитать по пальцам рук. Но они стали появляться. И мы с Пэм вошли, как я теперь думаю, в один из первых таких отрядов в Центральной России.
О формировании отряда нам сообщила Варвара. Она сказала, что местные мужики уходят в лес. Больше нас ничего не интересовало. Мы попросили, чтобы она разузнала все подробнее, что она и сделала. Через два дня мы вышли из своего укрытия и вместе еще с семью человеками ушли в лес. Так началась наша партизанская эпопея, которая длилась около года, пока наш разросшийся отряд не влился в Армию Свободы и не стал ее составляющей частью.
Это был тяжелый год. Очень тяжелый. Я хочу сказать, что вести партизанскую войну в этой части страны практически нереально. Это вам не Сибирь или Кавказ, где на сотни километров леса или горы. Здесь равнина. Леса сравнительно редкие, освоенные. Поэтому и тактика нужна совершенно иная - прятаться-то негде!
Изначально нашим отрядом, который, кстати, получил имя наших отцов и официально назывался 'партизанский отряд имени А. Громова и С. Дмитриева', был взят курс на налаживание отношений с населением. Заручиться поддержкой людей для нас означало остаться в живых. Только в домах, погребах, сараях мы могли прятаться, скрываться, пережидать опасность.
Первые месяцы у нас мало что получалось. Были и убитые. К концу третьего месяца нас было около пятнадцати человек вместе со вновь присоединившимися. Капля в море. Но и будучи каплей мы боролись. Захваты сельских нармилов, поджоги, мелкие диверсии -вот наши будни в те месяцы.
Потом дело пошло лучше. Люди осмелели, а основная группировка Армии Освобождения уже действовала настолько активно, что можно было смело говорить о начале гражданской войны.
Население нас почти всегда поддерживало и охотно помогало. Особенно, если перед этим мы проводили казни местных руководителей, нацбезовцев или нармилов. Разумеется, если они того заслуживали. Что было, хочу заметить, далеко не всегда. Случалось, что люди сами заступались за них. И как показывала практика из многих 'бывших' получались отличные бойцы, готовые отдать жизни ради свержения тирании.
Громова: Хочу кое что добавить. В те месяцы мы не имели никакой связи с центром и действовали автономно. Все что мы знали, мы знали из листовок, которые изредка попадали к нам в руки. Средства массовой информации глухо молчали. Сообщалось о чем угодно, кроме как о ведении боевых действий. Это была тактика властей. Они хотели таким образом снизить накал, снять возбуждение. Ведь чем больше люди знали, тем больше они начинали думать.
Если что-то и просачивалось, то касалось исключительно побед правительственных войск и органов национальной безопасности. А какое огромное количество дезинформации было! Вот этим режим занимался активно. Рапортовал о победах. Иногда нам казалось, что мы в полной изоляции, что все кончено, а мы как забытый полк, которому так и не сообщили, что война давно закончилась. Но это было ложным ощущением. Стоило отряду войти в очередной населенный пункт, как новости начинали сыпаться словно из ведра. Понимаете, народ можно долго дурить, водить за нос, но рано или поздно он все равно все поймет.
За тот год, что мы провоевали, мы получили достаточно широкую известность. В деревнях, поселках нас встречали как хорошо знакомых. Помимо нашего были и другие отряды, которые тоже отважно сражались.
Естественно, мы старались избегать прямых столкновений с регулярной армией. Но иногда случалось и такое. И вы знаете, далеко не всегда дело заканчивалось боем. Я могу припомнить по крайней мере четыре случая, когда целые части переходили на нашу сторону. Или, правильнее будет сказать, отпускали нас с миром, давали зеленый свет и просто закрывали глаза на наше присутствие.
Громов: Но, разумеется, это были исключения. Большинство упорно сопротивлялось. Несколько раз отряд был на грани разгрома, нам приходилось рассредоточиваться, неделями отсиживаться по разным населенным пунктам, чтобы потом вновь воссоединясь, продолжать борьбу.
Автор: И как, все же, произошла ваша встреча с основной группой войск?
Громов: Это случилось через год после нашего активного включения в противостояние. Буквально накануне измены генерала Елагина....
Автор: То есть, его вы еще застали в рядах Армии Свободы?
Дмитриева: Да, застали. И даже успели пообщаться с ним лично. Я честно скажу, что тогда никто не предполагал, что этот человек способен на такое. Но, как оказалось, способен....
