— Угу, — хрипло отозвался Игнат, кашляя и оплёвываясь, — попить бы.
Сделав несколько глотков из фляжки, юноша заметно приободрился и даже пошёл наравне со всеми. Когда Дракенталь превратился в тёмное пятно на горизонте, наёмник решил сделать привал. Они отошли от дороги, и разложили плащи за холмом, где по счастливой случайности обнаружился ручей. Игнат с наслаждением хлебал холодную воду, а потом там же и умыл лицо.
— Ну, теперь и перекусить не грех, — потирал он руки, возвращаясь к импровизированному лагерю. — Что у нас имеется?
— О! Немало всего. Выбирай, — Таринор махнул рукой позади себя. — Ромашка, клевер, одуванчик. Вон коры с ивы погрызть можешь, а по дороге сюда я видел заросли сочной крапивы.
Бьорн расхохотался, а на лице Игната появилось искреннее непонимание.
— Послушай-ка, парень, — добродушно, но серьёзно сказал наёмник, — мы здесь по крайне серьёзному делу, а на кону стоит огромный куш. Нам сейчас важен каждый человек. Именно человек, понимаешь? Впадать в состояние скотины нужно в свободное от работы время, но никак не накануне битвы с драконом. Это ясно? Если нет, ты всегда можешь вернуться в город. Я вычеркну тебя из доли, а мы найдём кого-нибудь ещё.
— Да ясно мне, ясно, — хмуро отозвался юноша, присаживаясь на траву. — Всё, я живой, здоровый, готовый ко всему. Только и в самом деле поесть бы, со вчерашнего дня во рту маковой росинки не было.
— Зато было что-то покрепче, — проговорил эльф, снимая капюшон.
— Эх, да с вами не соскучишься, — засмеялся Бьорн, ложась на мягкую весеннюю траву. — Я уже забыл, каково это, устраивать привал на свежем воздухе. Обходить башни, пинать оболтусов со смердящими ногами, видеть этот чёртов город изо дня в день — от такой жизни тошнит. Славно, что ты вновь объявился, Тар. Я почти благодарен лорду Алистеру с его драконом.
— Успеешь ещё поблагодарить его, когда мы уйдём с увесистым мешком золота… — мечтательно проговорил Таринор. — К слову, должно быть, пять сотен золотых монет — тяжеленный груз. Думаю, придётся нанять телегу.
— Хе-хе, с такими деньгами наймёшь целый экипаж с кучером и охраной в придачу. А как доберёмся до Талотренда, закатим такой пир, что Однорукий в Чёрном замке удавится от зависти!
— Так значит ты уже всё решил? Бросаешь службу?
— Именно так. Твоё появление напомнило мне о былых временах, об отце, о доме. Наверное, все эти годы мне не хватало именно этого. Подумать только, я столько лет занимался тем, что пинал бездельников-стражников, а пинок был нужен мне самому. Так что решено: одолеем чудище, и я покину Дракенталь. А Винсу оставлю достаточно денег, чтобы он хоть на старости лет смог пожить в своё удовольствие.
— А давайте ещё раз всё повторим? — робко встрял в разговор Игнат, всем своим видом желая показать заинтересованность в деле.
Согласно плану, перво-наперво следовало купить овцу в фермерском хозяйстве по пути к пещере. После нужно было установить копья на выходе из логова, а также приберечь несколько штук на потом. Но вот дальше мнения разделялись. Таринор утверждал, что только запах мяса сможет выманить дракона из логова, а потому овцу непременно следует зарезать. Драм же напирал на то, что драконы хищники, а не падальщики, а потому выманить зверя из укрытия сможет только овечье блеяние, для чего, разумеется, овца должна быть живой. К тому же, если пещера глубокая, запах просто не донесётся до дракона, особенно, если тот спит. В итоге Бьорн предложил компромисс: купить сразу две овцы, одну из них прирезать, пропитав её мясо ядом, а другую, соответственно, использовать в качестве приманки.
Условившись на этом, друзья продолжили путь.
— А что дальше? — недоумённо спросил Игнат.
— А дальше нам придётся надеяться только на то, что эта тварь достаточно сильно поранится и отравится, чтобы не мешать нам добивать её копьями, — задумчиво ответил Таринор.
На самом деле волнение в нём росло с каждой минутой. Он почти начал жалеть о том, что втянул в это дело Драма с Игнатом и особенно Бьорна. Тем не менее, наёмник держался бодро и старался не выдавать беспокойства.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Нелишним будет вырезать ему органы, — заметил Бьорн. — Сердце там, глаза. У тебя же есть с собой нож, Тар?
— Обижаешь. Нож в пути пригождается куда чаще меча, дружище. Без него я никуда.
Через несколько миль обнаружилась овечья ферма. Её хозяин, крупный усатый мужчина, наблюдал, как его жена рыхлит землю мотыгой, когда наёмник с компанией приблизился к ограде. Заметив гостей, он побежал им навстречу, размахивая руками.
— Вы кто такие? Чего надобно? — раскрасневшееся пухлое лицо выражало возмущение. — Бродяг к себе не принимаю. Коли еды хотите, мотыгу в руки и на грядки. Хлеб насущный ещё заслужить надо!
— Спокойно, мы из города… — ответил было Таринор, но тут же был перебит.
— Да хоть от самого лорда дракентальского! Нечего тут ошиваться. Не похожи вы на честных трудяг. Я ведь и собак спустить могу!
— Да как ты смеешь, пёс! Ты хоть знаешь, кто я… — нахмурился было Бьорн, но Таринор успел вмешаться.
— До чего же неспокойный у вас тут народ, — прищурился наёмник. — Никак, овец недосчитался?
— А откуда вы… — фермер изменился в лице и испуганно проговорил: — Я не знаю ничего. Совсем!
— Сдаётся мне, что знаешь. И, наверное, тебе известно, кто виновен в этом. Мы от лорда Алистера Рейнара. По поручению.
Пухлощёкий утёр со лба пот, оглянулся и негромко проговорил.
— От его светлости, значит? А ну, идёмте-ка в дом…
Жилище фермера было, конечно, небогато, но довольно опрятно обставлено. Он окликнул жену и перекинулся с ней парой слов, после чего она, смерив необычных гостей удивлённым взглядом, поставила на стол внушительный кусок белого сыра и крынку молока, а сама поспешила уйти.
— Не для женских ушей разговор. Ох, что же делать, добрые люди! Что же делать! — фермер вытер лицо рукой и продолжил. — Поганый выдался месяц. Скот пропадать начал пару недель назад. Я сперва на волков грешил, а потом думаю, волков же всех егеря наши поизловили. Потом думаю, разбойники таскают. Патрулю пожаловался, так они меня на смех подняли и чуть в нос не дали, мол, брешу. Ага, как же, эти бездельники только оружием бряцать горазды. И налоги драть исправно каждый месяц, этого уж не отнять…
— Тут ты, мужик, прав как никогда, — усмехнулся Бьорн.
— Ты давай ближе к делу, некогда нам тут рассиживаться, — перебил наёмник.
— Ну, так я к тому и веду. Его светлость налог берёт с меня овчиной. А стригу я сам по ночам. Овцы спокойные, сытые, сидят смирно, да и прохладно, знаете, благодать. Вот вывел я животинку на свежий воздух, значит, привязал к оградке и за ножницами пошёл. Обратно иду, слышу, больно сильно ветер завывает, как бы дождя не было. Глядь наверх, а там ни облачка. И вдруг тень на полнеба! Прям над домом моим! И всё больше и больше! Я как стоял, ножницы из рук выронил, а с места сдвинуться не могу, ноги как свинцом налиты. А оно — хвать овцу в лапы и полетело! И до того зарычало страшно, что я сам не помню, как дома оказался.
Фермер утёр лоб, отхлебнул молока и продолжил шёпотом.
— Оно, конечно, только в сказках так бывает, да только деду моему ещё его дед рассказывал, что так скотину драконы утаскивают. Я на следующий день в город, к патрулям. Так, мол, и так. А они меня снова на смех подняли. Я б уже и рад поверить, что это сон дурной, да только вечером того дня ко мне приходили трое — два стражника в цветах его светлости, вроде как из самого замка, и тип один лысый. Представился, то ли Раукель, то ли ещё как, имперец, видать, по предкам. Сказал, чтоб я молчал о том, что видел, не разглашал, не трепался, в общем. И смотрел так ещё глазёнками своими страшно, пронзительно. Его светлость, говорит, обязательно кого-нибудь пришлёт. А до тех пор, значит, горсть монет мне отсыпал, за молчание, значит. И вот вы пришли. Стало быть, и говорить теперь можно.
— Да уж. Ну что ж, скажу я тебе, это и впрямь дракон был. И нам от него как раз велено избавиться. И для этого нам нужна будет овца, — Таринор ощутил лёгкий толчок в плечо. — Нет, две овцы. Заплатим, разумеется.
