— Роберт?!
— Он самый, — кивнул головой тот, кого я до этого момента называл Зурабом.
У меня буквально перехватило дыхание.
— Не может быть, — произнес я. — Как тебе удалось так изменить лицо?
— Пластическая операция, — объяснил Роберт.
— Зачем ты ее сделал?
— Чтобы меня не нашли. Ну, а ты как живешь? На контрразведку пашешь?
Я растерялся. А кто на моем месте не растеряется при таких резких поворотах? Что мне следует говорить Роберту? Как мне его воспринимать? Когда мы учились в спецшколе и жили в одной комнате, я считал его своим другом. Но могу ли я считать его своим другом и сейчас?
— Нет, — натянуто улыбнулся я. — Я пашу на телевидении.
Роберт насмешливо посмотрел на меня.
— Хватит заливать. Ты пашешь в здешнем Управлении контрразведки, и тебя специально подослали ко мне, чтобы выведать, с какой целью я сюда приехал. Ты что, забыл, с кем имеешь дело? Знаешь, в чем сейчас мое преимущество?
— В чем? — спросил я упавшим голосом.
— А в том, что я от тебя свои мысли скрыл, а ты от меня свои — нет. Поэтому я знаю про тебя все. А ты про меня — ничего.
Я вздохнул. Притворяться дальше, действительно, не было смысла. Я терялся в догадках, чем в итоге закончится наш с Робертом разговор? И почему он вдруг решил мне открыться?
— Ты сам поставил себя в такое положение, что мне приходится тебе заливать, — со вздохом ответил я. — Зачем ты тогда сбежал? И правда ли то, что ты сейчас действительно занимаешься коммерцией?
— Насчет коммерции — правда. А почему я тогда сбежал, попробую объяснить. Помнишь ту тренировку в пиццерии, когда мы по заданию Нейла внушали людям, что вокруг них летают осы?
— Помню, — ответил я.
— У тебя не появилось после нее каких-нибудь подозрений?
— А насчет чего у меня должны были появиться подозрения?
— А хотя бы насчет того, каким образом ты совершил тогда, в своей прошлой жизни, то самое убийство, из-за которого тебе пришлось менять имя и внешность, да еще давать подписку о своем согласии пожизненно работать на госбезопасность?
— Нет, — сказал я.
— Тебе никогда не приходило в голову, почему в госбезопасности тебе пошли навстречу?
— Чтобы я на них работал. Им нужны сотрудники с моими способностями.
— Правильно. Но однобоко. Это только одна сторона медали. А взглянуть на вторую ты так и не удосужился.
— И какая же она, эта обратная сторона медали? — поинтересовался я.
Роберт разлил по стаканам остатки вина, и придвинул мне мою порцию. Но я отказался. После того потрясения, которое я испытал, мне уже было не до него.
— Не хочешь — не надо, — спокойно сказал Роберт. — А я допью. Больно уж вино хорошее. Когда еще доведется такое попробовать.
— Ты специально организовал эту попойку за знакомство, чтобы выведать, зачем я сюда пришел? — спросил я.
Роберт утвердительно кивнул головой.
— Когда я, войдя в комнату, увидел тебя, я едва не лишился дара речи, — признался он. — Кого-кого, а встретить здесь тебя я никак не ожидал. Но мне удалось быстро взять себя в руки. Я закрыл от тебя свои мысли, и просканировал твои. Так что, когда эта банка оказалась почти пустой, я уже знал о тебе все.
Роберт выпил вино, отодвинул пустой стакан в сторону, и внимательно посмотрел на меня.
— Однако, продолжим. Вторая сторона медали заключается в том, что на самом деле тебя заставили совершить то убийство.
— Заставили? — изумленно выдохнул я.
— Да, — сказал Роберт. — Тебе известно такое понятие, как зомби?
— Известно, — ответил я. — Это человек, запрограммированный на совершение определенных действий.
— Правильно, — согласился Роберт. — Так вот, они сделали из тебя зомби. Так же, как и из меня.
— Всякое утверждение, тем более такое, требует доказательств, — заявил я. — Я могу сказать тебе только одно. Я благодарен этой спецшколе. Благодарен за то, что она дала мне возможность начать другую жизнь. А ты поступил по-свински. Ты сбежал!
Роберт выслушал мой гневный выпад с олимпийским спокойствием, не проронив при этом ни слова. Дождавшись, когда мой пыл иссяк, он поднял на меня глаза и сказал.
— Давай я лучше расскажу тебе о том, что мне удалось выяснить. А спор, по-свински я поступил, или не по-свински, отложим на потом. Я не зря упомянул о той тренировке по внушению. Именно после нее у меня появились сомнения. Сомнения в том, что та авария, которая сломала мне всю жизнь, была случайной. А может, она была подстроена специально? Я очень хорошо помню тот день, когда я на своем автобусе наехал на детей, переходивших дорогу. Это был самый обычный день. Я не был пьян. Я никогда не садился за руль ни "под мухой", ни с похмелья. Эпилепсией я не страдал. Слепотой тоже. Я прекрасно все видел. Но я никак не мог понять, почему, когда я увидел впереди детей, мое тело отказалось мне подчиняться. Я ведь прекрасно осознавал, что нужно нажать на тормоз. И когда мы на этой тренировке в кафе стали внушать людям, что вокруг них летают осы, мне подумалось, а не внушил ли мне кто-нибудь в тот момент, что нужно продолжать движение? Я посмотрел на Нейла, и мне вдруг показалось, что я его где-то уже встречал. У тебя ведь тоже было такое ощущение? Только говори правду.
— Было, — признался я. — Но вряд ли я видел именно его. Как я его мог раньше видеть? Он ведь не жил в моем городе. Наверное, я просто когда-то видел человека, очень похожего на него, оттого у меня и возникло это ощущение.
— У меня тоже сначала были такие мысли, — вздохнул Роберт. — Но я решил все проверить. Я снова стал прокручивать в памяти тот эпизод с наездом. Вот я сбиваю детей, вот торможу, вот впадаю в растерянность, вот оборачиваюсь к пассажирам, которые в тот момент находились в салоне, вглядываюсь в лицо каждого из них, словно прося у них объяснение, как это произошло…
— И выделяешь старика в черном плаще, который сидел на заднем сиденье, и был похож на Нейла, — вставил я.
— Вот именно, — подтвердил Роберт. — Видишь, ты все прекрасно знаешь. Ты сумел вырвать из моих мыслей часть моей памяти. Но ты не сумел правильно ее объяснить. Так вот, я нисколько не сомневаюсь, что на заднем сиденье тогда действительно сидел Нейл. И что это именно он парализовал меня своим внушением.
— Ну, это ты, друг, загнул! — развел руками я. — Слушай, а ты, случайно, не поднимался на гору Мертвецов? Может, у тебя тоже крыша поехала, как у того студента, который останавливался в этом доме? Ему там дракон померещился.
— Дракон? — переспросил Роберт. — Ты сам это от него слышал, или тебе кто рассказал?
— Я это не слышал, а видел, — сказал я. — Видел в его мыслях, в которые мне, пусть и не сразу, но все же удалось пробиться.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
