Лучи поднявшегося из-за горизонта солнца проникли через окно и ударили мне в глаза. Это прервало мой сон. Состояние было жутким. Тело казалось каким-то неповоротливым, голова тяжелой, к тому же она сильно болела. Часы показывали семь утра. Я повертел головой из стороны в сторону, стараясь унять буквально раскалывающую ее боль, приподнялся, и, кряхтя, свесил ноги с кровати. Я был в комнате один. Роберта не было. Его дорожная сумка, равно, как и другие вещи, отсутствовали.
Первый вопрос, который возник у меня в мыслях — что делать? После того обилия разоблачений, которое Роберт накануне свалил на мою голову, я совершенно не представлял, что мне следует предпринять. Жить со всем этим дальше, как я жил до этого, и делать вид, что я ничего не знаю? Или что-то в своей жизни изменить? Передо мной словно предстала жизненная развилка. Нелегко сознавать, что те, кого ты считал своими благодетелями, на самом деле — твои убийцы. А как их еще можно было назвать? Ведь по сути, они меня убили. Они погубили человека по имени Илья Воробьев.
Я вышел из комнаты, прошел в санузел, умылся, вытер лицо полотенцем, и посмотрел на себя в зеркало. Выглядел я неважно. А может, Роберт все наврал? Может, это неправда, что меня заставили совершить убийство с помощью гипноза? А если, все же, Роберт говорил правду? Получается, что я работаю на своих убийц?
Я вернулся в комнату, сел на кровать, и обхватил голову руками. Мне нужно хорошо разобраться в сложившейся ситуации: где правда, а где ложь? Пока я в этом не разберусь, делать выводы преждевременно.
В тот же день я представил Фаустову свой отчет. Он был коротким: объект прибыл в Р-ск по коммерческой части, ничего подозрительного в его мыслях не обнаружено.
— 13 —
Все сегодняшнее утро я ломал голову над тем, каким образом, по-тихому, не привлекая к себе излишнего внимания, можно проверить правдивость утверждений Роберта. Но все приходившие мне на ум варианты были нереальны и авантюрны. Первая же по-настоящему дельная мысль возникла у меня в столовой. Когда я сидел и обедал, за соседним столиком расположилась Лариса Сергеевна Бережная, заведовавшая у нас кадрами. Это была суровая, неприступная женщина, ни с кем особо не водившая дружбы, что, видимо, диктовалось особенностью ее должности. Лариса Сергеевна являлась хранительницей досье сотрудников нашего Управления, и, следовательно, владела самой полной информацией обо всех, кто у нас работал.
Эврика! "Личное Дело"! Вот куда мне нужно заглянуть. Там должна быть вся интересующая меня информация. Но как это сделать? Обратиться с открытой просьбой, мол, дайте почитать мое "Личное Дело"? Это глупо и бесполезно. Просто так мне его никто не даст. "Личные Дела" относятся к секретным документам, доступ к которым разрешен только высшему руководству. Как же мне его добыть?
Идея! Не зря же меня, в конце концов, обучали искусству внушения.
Я осторожно бросил взгляд на Ларису Сергеевну. Она сидела ко мне спиной, задумчиво смотрела в окно, и, не спеша, ела салат. Я закрыл глаза, и стал внушать Бережной, что она должна принести мне мое досье. Мои телепатические усилия, очевидно, заметно отразились на моем лице. Ко мне подошла пожилая дама, работавшая в канцелярии, села рядом со мной, и тихонько спросила.
— Вам плохо? С Вами все в порядке?
— Нет, нет, — натужно улыбнулся я, — все нормально. Просто устал. Две бессонные ночи подряд.
— А-а-а, — понимающе протянула дама. — Ну, это любого свалит. Вам обязательно нужно отдохнуть. На Вас просто лица нет.
Я изобразил на лице благодарную улыбку. Дама ободряюще кивнула в ответ и отошла. Я покосился на кадровицу. Лариса Сергеевна по-прежнему задумчиво смотрела в окно, и, казалось, никак не отреагировала на мое внушение.
Не сомневаясь, что моя попытка потерпела неудачу, я с чувством досады вернулся в отдел. КакогС же было мое удивление, когда, спустя некоторое время, дверь открылась, и на пороге возникла Лариса Сергеевна. Ни слова не говоря, с каменным выражением лица, она подошла ко мне, и положила передо мной пухлый скоросшиватель, на котором черным фломастером было выведено "Совершенно секретно. Личное Дело. Резник Артем Николаевич". После этого она развернулась и вышла.
Первые мгновения я сидел совершенно обомлевший. Затем, придя в себя, я вскочил со стула и бросился к двери, чтобы закрыть ее изнутри на ключ. Мне не хотелось, чтобы кто-нибудь застал меня за изучением этой папки. Но, уже засунув ключ в замочную скважину, я передумал. Нет, запирать дверь, наверное, будет неправильно. У нас это не принято. Если это заметят, на мой счет могут возникнуть какие-нибудь подозрения. Лучше действовать в открытую. В отделе сейчас, кроме меня, все равно никого нет. Сергей и Николай находятся на задании. А если вдруг кто и войдет, я просто спрячу "Дело" под стол. Это никого не удивит. У нас все так делают, ибо в Управлении существует железное правило — в свою работу никого не посвящать.
Я сел на место, придвинул папку к себе и, затаив дыхание, открыл. Сначала я не увидел ничего интересного. Фотография, анкета, характеристика из спецшколы, подписанная Михалычем. Михалыч отзывался обо мне в целом хорошо. Но при этом указывал, что я недостаточно решителен, доверчив, поддаюсь чужому влиянию, и сентиментален. Я усмехнулся. Недостаточно решителен? Интересно, что бы он написал сейчас, если бы узнал, чем я занимаюсь?
За характеристикой шла моя расписка о согласии работать на органы госбезопасности. А вот ниже расписки были подшиты три листа, скрепленные друг с другом степлером, которые заставили мое сердце учащенно забиться. Когда я их прочитал, на моем лбу выступил холодный пот. Это был отчет о моей вербовке, подписанный Иваном Серафимовичем.
"…Первый сигнал о том, что объект может обладать телепатическими способностями, поступил от оперативного сотрудника нашего Регионального Управления Огурцова С.Я. По его словам, он встретил объект в больнице, куда тот поступил с черепно-мозговой травмой, полученной на производстве. За объектом было установлено наблюдение. Анализ его поведения подтвердил, что тот действительно может читать чужие мысли. Сравнение поведения объекта до и после получения им черепно-мозговой травмы, позволяет с достаточной уверенностью заключить, что именно она является причиной появления у него не свойственных ему ранее способностей…
На первое предложение о сотрудничестве объект ответил категорическим отказом, мотивировав его тем, что полностью доволен своей жизнью. Для склонения объекта к сотрудничеству мною была подготовлена и проведена операция "Тупик", главной целью которой являлось создание для объекта безвыходной ситуации. В ходе операции была ликвидирована невеста объекта, потеря которой явилась тяжелым ударом для его психики. Это значительно облегчило осуществление второго этапа операции — гипнотического принуждения к совершению тяжкого уголовного преступления (исполнитель — агент по особым поручениям "Вепрь"). Осознав неотвратимость уголовного наказания, объект дал согласие на сотрудничество с нашей структурой в обмен на освобождение от уголовной ответственности, что подтверждается его собственноручной распиской, приложенной к настоящему отчету…"
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
