Дэна. Мне так жаль. Полагаю, ты очень расстроена.
Джулс сжимает стаканчик и видит, как из-под пластиковой крышечки лезет пена.
– Так и есть.
Брэм быстро продолжает:
– Я звоню по защищенной линии, а вот твой телефон могут прослушивать. Я хочу, чтобы ты сейчас загрузила одно приложение, а потом следовала моим указаниям. Есть важный разговор. Запиши то, что я скажу, только не в телефоне.
Джулс делает заметки на салфетке. Она решает отправиться домой не обычным маршрутом через город, а по берегу озера, застегивает пальто и надевает на голову капюшон. У воды холодно и ветрено, зато не так шумно. Кроме того, берег почти безлюден, только несколько стариков играют в шашки.
Джулс набирает номер детектива.
– Брэм, это я.
– Ну наконец-то! – Он несколько секунд молчит, словно проверяя свои записи. – Это было не самоубийство.
У Бэккера сильный акцент, Джулс с трудом его понимает.
– Не самоубийство, – повторяет она. – Пожалуйста, говорите погромче и помедленней.
– За несколько часов до смерти Дэн общался с редактором журнала «Спотлайт». Тебе нужно связаться с ним, представиться и постараться узнать, о чем они говорили. Если ты не уверена, что сможешь, я сам ему позвоню.
– Я уверена. Как раз планировала этим заняться. – Джулс смотрит на часы. – Вот только сейчас суббота, в Мюнхене уже почти полночь. У меня нет телефона нужного нам человека. Придется ждать до понедельника, я позвоню в редакцию.
– Не проблема, через десять минут я достану тебе номер его сотового. Не жди начала рабочей недели. Завтра прямо с утра набери редактору через приложение, что я посоветовал. Нам лучше не привлекать внимания.
– Хорошо.
– И еще. Знаю, вопрос может поставить тебя в тупик, но планируешь ли ты продолжать расследование или…
– Разумеется.
– Отлично. Мой источник сообщил, что четыре картины из коллекции Гайслера уже появились на черном рынке. Дам тебе знать, когда будут известны детали.
– Спасибо. – Джулс некоторое время молчит. – Вы кое-что должны знать. Эллис в больнице, в искусственной коме. Каким-то чудом его родным удалось избежать огласки в прессе. Мистер Баум неудачно упал, кроме того, раковая опухоль быстро распространяется. – Она переводит дыхание. – Не знаю, придет ли Эллис в сознание. Если это случится, я сделаю все возможное, чтобы вернуть ему картину. Мистер Баум должен ее увидеть. Дэн тоже бы этого хотел.
Повисает пауза. Затем Бэккер говорит:
– Значит, будешь вести расследование в одиночку?
Джулс думает об Адаме. Нет, не стоит упоминать о нем.
– Верно.
– Будь осторожна. Можешь на меня рассчитывать, если тебе что-то понадобится. – Он откашливается. – Есть еще кое-что. Возможно, куда более серьезное. После того как мы с Дэном расстались, я нарыл кое-какую информацию о семье Дассель. Стефан рассказал нам далеко не все… – Бэккера совсем плохо слышно.
– О чем он умолчал? Говорите громче, пожалуйста!
– О том, что его отец Франц в свое время не только возглавил Гитлерюгенд, но и стал членом Имперской палаты музыки[26]. Этот пост – один из лакомых кусков, его приберегали для нацистской элиты. Гельмут Гайслер тоже был членом палаты.
Джулс вспоминает, что в ее документах есть стопка с фиолетовыми стикерами, посвященная похищенным произведения искусства.
– Да, я знаю об Имперской палате музыки.
– Вот только тебе неизвестно, что Франц Дассель был помощником самого Йозефа Геббельса.
– Что?
– Да, он тесно связан с Третьим рейхом. Но это еще не все. Если помнишь из рассказа Стефана, одна из дочерей Арно Баума отвергла ухаживания Франца, и тот решил отомстить, выдав еврейскую семью нацистам. Впрочем, его чувства не ослабели, поскольку позднее отец нашего Стефана использовал свое влияние, чтобы вытащить девушку из Освенцима. Он ее спас. Лилиан – единственная из Баумов, кто выжил.
Джулс останавливается как вкопанная.
– Вы не шутите?
– Знаю, в такое сложно поверить. Девушке на тот момент было лет шестнадцать или семнадцать. Сначала она работала прислугой у Дасселей, а потом – и это самое интересное… – Брэм переводит дыхание, а Джулс крепче прижимает телефон к уху. – Лилиан была не просто служанкой. Вернее, я точно не знаю, в каком качестве она находилась в их доме, но она вышла замуж за Франца Дасселя и развелась с ним через несколько лет после окончания войны. Детей у них не было. Мать Стефана – вторая жена Франца.
Джулс смотрит на двух стариков, которые, несмотря на холодную погоду, увлеченно играют в шашки.
– Как такое возможно?
– И тем не менее. Сказать по правде, я уже много лет занимаюсь поиском похищенных произведений искусства, и вряд ли что-то способно меня удивить. Лилиан до сих пор жива, ей уже за девяносто. У меня есть ее контактная информация – адрес и номер телефона. Пока сложно сказать, будет ли она для нас полезной, но никогда не знаешь, где найдешь, где потеряешь. Записывай. – В трубке слышится громкий выдох, Брэм курит. – Дэн мне очень нравился.
– Как и вы ему. А мой шеф мало к кому испытывал симпатию.
– Спасибо, приятно слышать, – говорит Бэккер и кладет трубку.
Джулс смотрит на имя и номер телефона, которые записала на обратной стороне все той же салфетки из «Старбакса». Она идет дальше вдоль берега, подходит к самой воде и садится на влажный холодный песок. Озеро лижет носки ее ботинок. Затем Джулс смотрит в туманную даль, желая найти ответы. Вокруг лишь серые, тоскливые и размытые пейзажи. Даже верхушки возвышающихся вдали небоскребов теряются в облаках, словно богатыри, которым снесли головы с плеч. Информации стало слишком много, Джулс уже и сама не понимает, что в центре расследования. Украденная картина? Убийство Дэна? Нечистый на руку арт-дилер? Похищенные произведения искусства стоимостью свыше миллиарда долларов? Родные Эллиса Баума, которых судьба разлучила и раскидала?
Наверное, уже десятый раз за день Джулс спрашивает себя: что бы сделал Дэн? Вот только шеф мертв. Теперь ей решать. Она подбирает гладкий камешек и пускает его по воде подернутого дымкой озера – тот исчезает в тумане. Джулс встает.
«Надо потянуть за одну ниточку, – думает она. – Если повезет, я распутаю весь клубок. А если нет…»
Она гонит неприятные мысли прочь.
Глава тридцать вторая
Джулс пробуждается от глубокого сна и не может сообразить, где находится. Она трет глаза, думая, что мать ей пригрезилась. Однако нет, вот она, стоит у кровати. Джулс чувствует знакомую смесь запахов: кофе, зубная паста, духи «Джорджио Армани». Мама что-то говорит по поводу того, что внизу ее ждет молодой человек по имени Адам Чейс.
– Погоди… Что?
Джулс резко садится и сбивает с тумбочки стакан с водой. Элизабет его
