накрывали ими свои драгоценные инструменты.
Нашу террасу дождь тоже не обошел стороной. Огромные капли градом ударили по столу, по бокалам, бутылкам и тарелкам, по фуражке полицмейстера и лысине остолбеневшего санитарного лекаря.
— Ты охренел? — заорал я на Ксантиппа. — Я же сказал — небольшой дождик! И только над лестницей!
— Не рассчитал! — злорадно хихикнул подвыпивший демон. — Сейчас исправлю.
Ливень над ареной прекратился так же неожиданно, как и начался. Бурые потоки воды бежали по турнирному полю, оставляя в песке глубокие промоины.
А в небе опять светило жаркое летнее солнце.
Теперь дождь поливал только над ступеньками, по которым упорно карабкался начальник охраны.
— Циклоп! Демона Льда!
Небрежным движением руки я охладил мокрые ступеньки. Они моментально покрылись предательски-скользкой ледяной корочкой.
Начальник охраны нелепо взмахнул руками, рухнул на колени и съехал обратно к подножию лестницы.
Вот и замечательно! Пусть немного остынет.
Незачем прерывать приятный разговор ради нелепой потасовки.
— Так о чем мы говорили? — спросил я Наталью Николаевну.
Ее легкое платье промокло насквозь. Тонкая материя облепила бедра, плечи и грудь, подчеркивая все достоинства стройной фигуры.
Заметив, что я смотрю на нее, девушка чуть отвела плечи назад и насмешливо улыбнулась.
— Нравится?
— Очень, — честно ответил я. — Но ты рискуешь простудиться.
Наталья Николаевна нахмурилась.
— Не помню, когда мы перешли на «ты».
Я пожал плечами.
— Прямо сейчас. Самый подходящий момент для любого дела.
— Ты не любишь условности?
— Не придаю им значения. В жизни есть вещи поинтереснее.
— Например, сокровища бандитов, спрятанные в аномалии?
— Точно!
— И где находится эта аномалия?
Наталья Николаевна умела непринужденно переходить к главному. Наверное, граф Орлов очень ценит свою племянницу.
Ну, а я, наоборот, не торопился. Я привыкал к отставке, и наслаждался каждым мгновением новой жизни.
— Живчик! — позвал я. — Что за фокус ты проделал со мной утром, когда снимал похмелье?
— Ничего особенного, — прошепелявил демон Природы. — Разогнал твой обмен веществ, только и всего.
— Давай-ка, повтори!
В отличие от Ксантиппа, Живчик никогда со мной не спорил. Надо — значит, надо!
Мое сердце забилось быстрее, потом ускорилось так, что удары слились в частую очередь. Кровь стремительно рванула по телу, и ладони стали горячими.
То, что нужно!
— Не бойся! — улыбнулся я Наталье Николаевне.
И, едва касаясь, провел ладонями по ее платью.
В воздухе заклубился пар.
— Как горячо, — сказала Наталья Николаевна.
В ее голосе появилась легкая хрипотца. Девушка, не отрываясь, смотрела на меня.
— Живчик, полегче! Я не хочу ошпарить симпатичную девушку. Только согреть.
Жар в ладонях исчез, они стали просто теплыми.
— У тебя странные глаза, — заметила девушка. — Серые, но с желтыми искорками. Ты Одержимый?
— Это неважно, — улыбнулся я, не прекращая водить руками вдоль тела девушки.
Но до чего любопытные демоны меня населяют!
— Живчик, я просил тебя поработать, а не подглядывать! Каких демонов ты пялишься на девушку через мои глаза? Хочешь испугать ее?
— А это не он, — хихикнул Ксантипп. — Это я.
Через минуту платье Натальи Николаевны было совершенно сухим. Барон Тимирязев, смотрел на нас совершенно ошалевшими глазами. Полицмейстер оглушительно чихал в огромный носовой платок, при этом в его необъятном брюхе каждый раз что-то булькало.
Санитарный лекарь положил вилку и поднялся из-за стола.
— Вынужден откланяться. Спешу домой, чтобы принять лекарство от простуды. Всего хорошего!
Кстати, моя одежда тоже высохла, и это было замечательно.
Надо бы мне почаще пользоваться магией не только для убийства.
Девушка разгладила складки платья.
— Это стихия Огня? — спросила она. — Очень странно. Я думала, Огонь лучше подходит для разрушения. Как ты умудряешься использовать магию разных стихий? Дождь и лед — это ведь тоже ты, да?
— Так, нахватался всякого понемногу, — улыбнулся я. — Не обращай внимания.
К этому времени начальник страж прекратил бессмысленные попытки подняться на террасу.
Тимирязев махнул ему рукой, приказывая продолжать турнир.
Правильно. Деньги за билеты уже собраны, нехорошо обманывать публику. Да и графу не понравится, если турнир его рода будет сорван из-за какого-то дождя.
Сам барон забыл про состязание и изо всех сил прислушивался к нашему разговору с племянницей графа. Он так вытягивал шею, что вполне мог заработать себе растяжение позвонков, а это вредно для здоровья.
Я махнул барону рукой:
— Сергей, присоединяйся к нам!
Тимирязев подбежал чуть ли не бегом. Его летний костюм промок насквозь, но барон не обращал на это внимания.
Ему до смерти хотелось узнать, о чем мы говорим.
— Так что вы говорили про сокровища?
— Я рассказывал Наталье Николаевне про аномалию, в которой бандиты спрятали добычу. Предлагаю объединиться и забрать их.
— Объединиться?
Наталья Николаевна удивленно подняла брови.
— Бандиты грабили аномалии, которые принадлежат роду Орловых, — надменно произнесла она. — Их добыча — имущество рода! При чем тут вы?
Небесные силы, сколько пафоса! Вот, что значит настоящее аристократическое воспитание.
— Ваш род назначил за поимку бандитов награду, — объяснил я. — И я хочу ее получить. Сергей уверяет, что в казне баронства денег нет. Мы найдем тайник, я заберу то, что мне причитается.
— Я не говорил, что денег нет совсем, — поспешно вставил Тимирязев. — Но пятьсот серебряных червонцев! Это большая сумма.
— Но не для графа Орлова. Наверняка банда Игната награбила намного больше.
— А
