– СНИМИ ОБУВЬ ТВОЮ С НОГ ТВОИХ, ИБО МЕСТО, НА КОТОРОМ ТЫ СТОИШЬ, ЕСТЬ ЗЕМЛЯ СВЯТАЯ!
Ноги Глеба задрожали. Ружье выпало из ослабевших пальцев. Не в силах вынести яркого света, Глеб зажмурился.
– Я ЕСМЬ СУЩИЙ! – прогремел голос. – И УСТРОЯТ ЛЮДИ МНЕ СВЯТИЛИЩЕ, И БУДУ Я ОБИТАТЬ СРЕДИ НИХ!
Голос замолчал, а вслед за тем послышался хрипловатый смех. Глеб открыл глаза – перед ним снова сидел редактор Турук.
– Что, испугался? – насмешливо спросил редактор.
– Не знаю, кто вы такие, но это не смешно, – дрожащим голосом проговорил Глеб. – Вы берете образы из моей головы и превращаете их в реальность. Эта змея… я видел ее в голливудском фильме. А Бог… В детстве я представлял его именно таким, и вы выудили его образ из моей памяти.
Турук молча смотрел на Глеба. Фигура его стала туманной и прозрачной. Глеб нахмурился.
– Кажется, я понимаю… – пробормотал он. – Все это не по-настоящему. Я помню, как мы пошли с проводником Бахтияром к Горе мертвецов. Мы поели и расположились на ночлег. А потом началась гроза. Видимо, в меня ударила молния, и я впал в кому. И теперь живу в мире своих видений. Это что-то вроде затяжной галлюцинации, верно?
Турук усмехнулся.
– А ты помнишь все, что было до того момента, как началась гроза? – спросил он.
– Конечно!
– Ночные клубы, редакция, университет, школа, девочки, которых ты затаскивал в постель, друзья, с которыми пил пиво и смотрел футбол… Что, если все это тоже «затяжная галлюцинация»? А может быть, это был сон? И во время грозы ты проснулся?
Глеб покачал головой:
– Чушь. Моя жизнь не может быть сном. Я помню свое детство, юность, молодость.
– «Бабочке снится, что она – человек. Человеку из ее сна снится, что он – бабочка. Так кто же перед нами – бабочка, которой снится, что она человек, или человек, которому снится, что он – бабочка?»
– Чжуан Цзи! – узнал Глеб. – Китайский мудрец! Вот в чем дело! Ты просто пытаешься сбить меня с толку. Ты – мое подсознание. Я разговариваю сам с собой!
Призрачный Турук покачнулся в воздухе, но не рассеялся, а еще более уплотнился.
– Допустим, – сказал он. – Но что это меняет?
Глеб не нашелся, что ответить на этот вопрос. Редактор Турук повернул голову влево и спросил:
– Ты видишь Погребальный шатер?
Глеб посмотрел на черный саркофаг и кивнул:
– Да.
– Твои спутники думали, что в этом шатре покоится мертвый бог. – Турук снова взглянул на Глеба. – Ты прошел долгий путь. Почему бы тебе не войти в Погребальный шатер и не узнать, что там на самом деле?
– Зачем?
– Ты задаешь слишком много вопросов. Возможно, пришло время выслушать ответы?
– Ответы? – Глеб сглотнул слюну. – А что, если это ловушка?
– Может быть, – неожиданно согласился Турук. – Но ты не выяснишь этого, пока не войдешь.
Глеб посмотрел на гладкие темные стены Погребального шатра. Стены мерцали, словно кто-то раздувал незримый огонь, и блики его ложились на эти стены.
– Что там? – хрипло спросил Глеб. – Выход в иное измерение? Транспортный туннель в другую галактику – на планету, населенную не похожими на людей существами? А может быть, выход в иной мир, населенный ангелами и демонами?
Турук молчал.
– Если я войду в Погребальный шатер, смогу ли я потом вернуться назад?
Глеб снова не получил ответа.
– Я должен принести княжне пробуди-траву! Иначе она умрет!
На столе у Турука зазвонил телефон. Редактор посмотрел на телефон, затем перевел взгляд на Глеба и сказал:
– Орлов, похоже, твое дело взяли под особый контроль.
И вдруг Глеба объял ужас, такой тоскливый и невыносимый, будто все самые кошмарные страхи, испытанные им в течение жизни, навалились на него разом.
Ноги его ослабли и затряслись. По спине потекла струйка холодного пота. Плохо соображая, что делает, Глеб повернулся и побежал прочь от саркофага.
– ВЕРНИСЬ! – крикнул ему вслед громогласный голос. – ВЕРНИСЬ И ВОЙДИ В ШАТЕР, ТРУС!
Глеб припустил еще быстрее.
– ТЫ НЕ УБЕЖИШЬ ОТ САМОГО СЕБЯ! ВОЙДИ В ПОГРЕБАЛЬНЫЙ ШАТЕР И ОБРЕТИ ЗНАНИЕ! НЕУЖЕЛИ ТЫ НЕ ХОЧЕШЬ ЭТОГО?
Глеб не остановился, не повернул назад. Он знал, что внутри черного саркофага его ждет нечто ужасное. Нечто такое, что перевернет всю его жизнь.
– Не хочу! – крикнул Глеб. – Я больше этого не выдержу! Хватит меня мучить! Я устал и хочу домой!
И вдруг Глеб остановился. Прямо перед собой он увидел высокую фигуру, закутанную в темную суконную плащаницу. Это был худой старик с длинными седыми волосами и такой же белой бородой.
– Мудрец Осьмий! – изумленно воскликнул Глеб.
Осьмий взглянул на Глеба прищуренными глазами. С лицом его творилось что-то странное. Оно беспрестанно менялось, будто в Осьмии жили два человека и каждый из них хотел дать старику свое лицо.
– Здравствуй, Глеб, – хрипло проговорил Осьмий.
На мгновение лицо старца стало лицом уродливого молодого мужчины, но Осьмий крикнул:
– Прочь, Авдей!
Затем достал из кармана медный крестик, вскинул руку и с силой прижал крестик к своему лбу. По лицу его пробежала волна, и черты снова преобразились, став чертами старца Осьмия.
– Что с тобой происходит? – с ужасом спросил Глеб. – И как, черт возьми, ты сюда попал?
И тут Глеб увидел еще кое-что странное – из-за головы Осьмия показались две страшных руки. Кисти этих рук с длинными, подрагивающими пальцами величественно покоились на ключицах старика, подобно концам шарфа.
Лицо Осьмия было землисто-бледным. Кожу испещрили глубокие морщины и шрамы, отчего лицо его казалось собранным из кусочков – как пазл или лоскутное одеяло.
– Черт! – выдохнул Глеб. – Я забыл, что ты теперь упырь!
Осьмий сурово взглянул на него из-под нахмуренных бровей и спросил:
– Почему ты не вошел в Погребальный шатер? Я продал душу дьяволу ради того, чтобы попасть сюда! Я пришел непрошенным! А тебя пригласили, и ты отказался! Почему?
Глеб растерянно моргнул.
– Я… не знаю, что сказать. Я просто хочу получить обратно свою жизнь. Я хочу зависать по пятницам в баре с друзьями. Хочу смотреть футбол и пить пиво. Хочу шляться по ночным клубам. Хочу целовать девушек. Хочу ругаться с Туруком на редакционных советах. Это моя жизнь!
– Глупец, – презрительно проговорил Осьмий. – Ты отказался от высшего дара богов – знания – ради мелочной суеты и ничтожного самообмана. Ты так жалок и глуп, что даже не заслуживаешь сочувствия.
Глеб растерянно сглотнул.
– Но я…
Старик на него больше не смотрел. Он повернулся и зашагал к Погребальному шатру.
– Осьмий! – окликнул его Глеб. – Осьмий!
Старик не остановился. И вдруг сердце Глеба наполнилось такой неизбывной тоской, что он едва не закричал от ужаса.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
