Дальше они ждали молча, стараясь не смотреть друг на друга. Эйрин это удавалось лучше, так как, по большому счету, Олвен была ей безразлична. Она лишь испытывала легкое раздражение оттого, что девушка, являющаяся по ведьминским законам ее сестрой, относится к ней с такой глубокой враждебностью…
Вскоре в лабораторию вошла Глай вер Эсильт, держа в руках длинный свиток из плотной белой бумаги. В свое время Глай была любимой ученицей Альсы вер Киннейди, а со временем даже превзошла ее в мастерстве и уже больше столетия считалась самой лучшей врачевательницей среди ведьм. К счастью, она нисколько не разделяла антипатии своей бывшей учительницы к Эйрин, а Первозданную Искру склонна была рассматривать с чисто научной любознательностью – как уникальное явление, требующее фундаментального и всестороннего исследования.
– Вы уже здесь, девочки, – дружелюбно произнесла Глай. – Вот и чудненько. Наверное, удивлены, да? И, вижу, не очень счастливы. Ну ничего, это скоро пройдет. Вчера я советовалась с вашими кураторами, и мы сошлись во мнении, что вам будет полезно немного поработать вместе. Ты, Олвен, больше знаешь; ты, Эйрин, больше умеешь; а в общем, вы на одном уровне и будете прекрасно дополнять друг друга.
«Я бы с удовольствием обошлась без такого дополнения», – подумала Эйрин. Она была уверена, что хотя бы в этом Олвен согласна с ней.
Тем временем Глай развернула свиток и повесила его на свободный участок стены рядом с доской. Это была принципиальная схема какого-то комбинированного магического узора со сложными обратными связями. Целиком он был незнаком Эйрин, но его отдельные элементы вызывали у нее уже привычное (но от этого не менее неприятное) головокружение, которым сопровождалось извлечение из ее внутренней «книги заклятий» позаимствованных у Гвен знаний.
– Но, сестра, – отозвалась Олвен, – ты говорила, что я буду делать вскрытие зародыша свиньи.
– Сделаешь его на следующей неделе. Вы вместе сделаете. А ваше первое совместное занятие будет чисто теоретическим. Садитесь.
Эйрин и Олвен двинулись было в противоположные концы комнаты, однако Глай это нисколько не устраивало, и взмахом руки она придвинула два стула к ближайшему от себя столу. Девочкам пришлось усесться рядом.
– В Сестринстве не утихают споры, – менторским тоном начала Глай, – зачем Враг открыл доступ в Тындаяр. Однако в данный момент это нас не интересует. Какова бы ни была его цель, ясно одно – теперь демоны могут беспрепятственно попадать в земной мир. А значит, не исключено, что среди людей снова появятся ворлоги и хелвиры, причинившие немало зла во времена Мор Деораха. Я уверена, что Олвен знает о них. А ты, Эйрин?
– Да, сестра, я читала и о ворлогах, и о хелвирах. Но не понимаю, какое отношение они имеют к медицине. Разве их не изучают на занятиях по инфернальным силам?
Олвен презрительно фыркнула и закатила глаза, демонстрируя безграничное изумление таким дремучим невежеством. А у Эйрин просто руки зачесались отвесить ей хороший подзатыльник.
Глай сделала вид, что ничего не заметила, и снова заговорила:
– Ты права, Эйрин. Со временем под руководством сестры Кейлион ты систематически будешь изучать все, что нам известно об этих существах – их поведении и привычках, сильных и уязвимых местах, об опыте наших предшественниц в борьбе с ними. Однако сам процесс превращения человека в ворлога или хелвира является предметом рассмотрения медицинской науки. Но сначала я хочу услышать, что тебе об этом известно.
– Совсем мало, сестра, – ответила Эйрин. – Я знаю, что некоторым демонам не удавалось приспособиться к условиям земного мира, и Темная Материя, из которой состояли их тела, оставалась нестабильной, постепенно распадаясь. Чтобы не погибнуть, они находили ослабевших от болезни или ранения людей и вселялись в них. Если при этом человеческая душа отлетала, оставляя тело под полной властью демона, появлялся ворлог. Если же человек выживал, разделяя с демоном контроль над телом, это был хелвир.
Олвен снова фыркнула. На сей раз Глай не оставила ее поведение без внимания, а сердито взглянула на девочку и спросила:
– У тебя есть замечания? Эйрин что-то неправильно сказала?
– Ну в принципе правильно, только безграмотно, – с заносчивым видом произнесла Олвен. – Такая примитивная терминология не подходит для образованной ведьмы. Нужно говорить не о вселении в человека демона, а об инвазии демонической сущности.
– Ладно. Тогда скажи, пожалуйста, что нового добавляет этот мудреный термин к словам Эйрин? Чем именно отличается инвазия демонической сущности от простого вселения демона?
– Это научно корректное определение, сестра. Когда говорят о вселении демона, может сложиться ошибочное впечатление, что при этом демон остается отдельным, самодостаточным существом, пользующимся человеческим телом, словно одеждой или временным жильем. На самом же деле ворлоги и хелвиры не просто материальные вместилища демонов – они сами являются демонами.
– Что ж, все правильно, – согласилась с ней Глай. – Вместе с тем замечу, что твое решительное невосприятие выражения «вселение демона» продиктовано не столько научными соображениями, сколько стремлением пощеголять своей ученостью. Такая чрезмерная придирчивость к терминологии была бы оправдана, если бы демоны могли просто захватывать человеческие тела и управлять ими, одновременно существуя отдельно от них. Но ни одного такого существа до сих пор обнаружено не было, поэтому не имеет принципиального значения, вселение или инвазия – в обоих случаях речь идет об одном и том же. Ты, Олвен, напоминаешь мне некоторых колдунов, упрямо настаивающих на употреблении названия «фоморайг», поскольку слово «чудовище», видите ли, недостаточно научное. Однако сущность чудовищ от этого ничуть не изменится, они по-прежнему будут оставаться такими же мерзкими тварями. – Сестра-наставница снова перевела взгляд на Эйрин. – Ты только что рассказала о главном отличии между ворлогами и хелвирами. Теперь на минутку вообрази себя всамделишным демоном, которому не удалось приспособиться к условиям земного мира. В кого бы ты хотела превратиться – в хелвира или ворлога?
При одной мысли об этом Эйрин стало жутко. Однако она, преодолев отвращение, сдержанно ответила:
– На месте демона я предпочла бы стать хелвиром.
– Почему? Ему же приходится делить свое новое тело с человеческой душой.
– Но при этом он сохраняет свою личность, все свои мысли и воспоминания. Тогда как ворлог теряет их навсегда, становясь…
– Не факт, что навсегда, – вмешалась Олвен. – Нам неизвестно, что происходит с ворлогами, когда они попадают в Ан Нувин. Возможно, их память полностью восстанавливается.
– Может быть, и так, – кивнула Глай, – однако в земном мире ворлоги ничего не знают о своем демоническом бытии. Они наследуют память человека, чьим телом завладели, и в истории известно немало случаев, когда эти существа, искренне считая себя людьми, на протяжении многих лет жили как обычные люди, имели семью, детей. Но, несмотря на это, они были демонами, их демоническая сущность стремилась творить зло, жаждала человеческой крови. И в конце концов эта склонность ко злу брала в них верх над воспоминаниями о былой человечности, над всеми нравственными нормами, заложенными в их память. В надлежащее время вы все это будете изучать на занятиях по инфернальным силам, а сейчас мы рассмотрим, что происходит с человеческим организмом в самом начале, когда демоническая сущность только попадает в него. С медицинской точки зрения это можно считать особой магической инфекцией, которая на ранних стадиях развития еще поддается лечению.
Занятие было очень интересным, и общее впечатление от него не могли испортить даже въедливые комментарии Олвен, стремившейся любой ценой выставить Эйрин дурочкой. Ближе к концу Глай предложила девочкам воссоздать волшебный узор, схема которого висела на стене у доски. Он предназначался лишь для диагностирования демонической инвазии и определения уровня поражения ею людей. Лечебные же чары были слишком сложными, и старейшие решили не включать их в программу экзаменов на полноправную сестру.
Собственно, и диагностические до недавнего времени не были обязательными, а Гвен, очевидно, не видела никаких оснований возиться с ними на дополнительных занятиях, поэтому Эйрин пришлось осваивать их самостоятельно. Олвен справилась раньше ее, чем была очень довольна и даже откровенно злорадствовала. Правда, ее радость немного затмило то обстоятельство, что у Эйрин узор вышел более совершенным.
Глай дала им домашнее задание попрактиковаться в этих чарах, после чего отпустила Олвен, а Эйрин попросила задержаться. Когда младшая ученица вышла из лаборатории, закрыв за собой дверь, сестра-наставница спросила:
– Эйрин, ты же понимаешь, почему я решила объединить ваши с Олвен уроки?
