— А вторая передача?
— Это было в четверг, он спешил. Когда они спешат, бывает трудно разобрать, что они имеют в виду — то ли это две точки подряд, то ли короткое тире. Откуда бы он ни передавал, он хочет побыстрее оттуда выбраться.
— А потом?
— В пятницу он ничего не передавал. Но меня это не беспокоило. Они выходят в эфир лишь тогда, когда это и вправду необходимо, — это ведь слишком опасно. Потом он вышел в эфир в воскресенье утром, как раз перед рассветом. Это было экстренное сообщение, но он не паниковал. Собственно, я тогда подумала про себя, что уже успел набить руку. Знаете, сигнал был сильным, ритм ровным, все буквы четкими.
— Может, в тот раз передатчик использовал кто-то другой?
Она снова задумалась.
— Было похоже на него… но пожалуй, что да — это мог быть кто-то другой. А если это был немец, который выдавал себя за него, то все должно было быть четко и ясно — почему бы и нет, ведь им нечего было бояться.
Пол чувствовал себя так, словно пробирается через болото. На каждый заданный вопрос он получал два разных ответа, ему же хотелось чего-то определенного. Каждый раз, когда он думал о том, что может потерять Флик, которая меньше недели назад появилась в его жизни, словно дар богов, ему приходилось подавлять охватывавшую его панику.
На время исчезнувшая Джин теперь вернулась, держа в пухлой руке пачку бумаги.
— Я принесла расшифровку трех сигналов, полученных от Вертолета, — сказала она. Полу импонировала ее спокойная деловитость.
Он посмотрел на первый листок.
ПОЗЫВНОЙ ВЕРТ (ВЕРТОЛЕТ)
ИДЕНТИФИКАТОР ПРИСУТСТВУЕТ
30 МАЯ 1944
В РАДИОГРАММЕ ГОВОРИТСЯ:
ПРИБЫЛ БЛАГОПОЛУЧНО ТОЧКА ЯВКА В КРИПТЕ ПРОВАЛЕНА ТОЧКА БЫЛ ЗАДЕРЖАН ГГЕСТАПО НО СБЕЖАЛ ТОЧКА СЛЕДУЮЩАЯ ВСТРЕЧА В КАФЕ ДЕ ЛА ГАР КОНЕЦ
— Он пишет не слишком неграмотно, — прокомментировал Пол.
— Дело не в его грамотности, — сказала Джин. — Они всегда ошибаются с азбукой Морзе. Мы заставляем шифровальщиков оставлять ошибки, а не исправлять их, так как они могут иметь какое-то значение.
Вторая радиограмма Брайана, где говорилось о состоянии ячейки «Белянже», была значительно длиннее:
ПОЗЫВНОЙ ВЕРТ (ВЕРТОЛЕТ)
ИДЕНТИФИКАТОР ПРИСУТСТВУЕТ
31 МАЯ 1944
В РАДИОГРАММЕ ГОВОРИТСЯ:
АКТИВНХ АГЕНТОВ ПЯТЬ А ИМЕННО ТОЧКА МОНЕ КОТОРЫЙ РАНЕН ТОЧКА ГРАФИНЯ ОК ТОЧКА КОНЬ ИНГДА ПОМОГАЕТ ТОЧКА БУРЖУАЗИЯ ВСЕ ЕЩЕ НА МЕСТЕ ТОЧКА ПЛЮС МОЙ СПАСИТЕЛЬ ПСЕВДОНИМ ШАРАНТОН ТОЧКА
Пол поднял взгляд.
— Здесь гораздо хуже.
— Я же говорила вам, что во второй раз он спешил, — сказала Люси.
Вторая радиограмма на этом не кончалась, в основном следовало детальное описание инцидента в соборе. Пол перешел к третьей:
ПОЗЫВНОЙ ВЕРТ (ВЕРТОЛЕТ)
ИДЕНТИФИКАТОР ПРИСУТСТВУЕТ
2 ИЮНЯ 1944
В РАДИОГРАММЕ ГОВОРИТСЯ:
ЧТО ЗА ЧЕРТОВЩИНА ВОПРОСИТЕЛЬНЫЙ ЗНАК ПРИШЛИТЕ ИНСТРУКЦИИ ОТВЕЧАЙТЕ НЕМЕДЛЕНО ПРИЕМ
— Он совершенствуется, — заметил Пол. — Всего одна ошибка.
— Я подумала, что в субботу он был спокойнее, — сказала Люси.
— Или это, или передавал кто-то другой. — Внезапно Пол решил, что нашел способ проверить, работает ли на передатчике сам Брайан или выдающий себя за него гестаповец. Если это сработает, то по крайней мере внесет в дело ясность. — Люси, вы когда-нибудь делаете ошибки при передаче?
— Вряд ли. — Она с беспокойством посмотрела на свою начальницу. — Если новая девушка проявит беспечность, оперативник сразу поднимет страшную бучу. И вполне справедливо. Никаких ошибок быть не должно — у них и без того хватает проблем.
Пол повернулся к Джин.
— Если я составлю сообщение, вы можете его в точности зашифровать? Это своего рода тест.
— Конечно.
Он посмотрел на часы. Было семь тридцать вечера.
— Он должен выйти в эфир в восемь. Сможете сразу отправить ему сообщение?
— Да, — сказала начальница. — Когда он выйдет на связь, мы просто велим ему оставаться на связи, чтобы принять чрезвычайное сообщение сразу после передачи.
Пол присел, немного подумал и написал в блокноте:
СООБЩИТЕ СКОЛЬКО У ВАС ОРУЖИЯ СКОЛКО АВТОМАТОВ СКОКО СТЭНОВ ТАКЖЕ БОЕПРИПАСОВ СКОЛЬ ПАТРОНОВ ПЛЮС ГРАНАТ ОТВЕЧАЙТЕ НЕМЕДЛЕННО
Он немного подумал. Это был неразумный запрос, составленный в высокомерном тоне, причем небрежно зашифрованный и переданный. Он показал его Джин. Она нахмурилась.
— Это ужасное сообщение. Мне было бы за него стыдно.
— Как вы думаете, какова бы была реакция агента?
Она сухо засмеялась.
— Он послал бы гневный ответ с несколькими бранными словами.
— Пожалуйста, в точности его зашифруйте и отправьте Вертолету.
— Ну, если вам так нужно… — с беспокойством сказала она.
— Да, пожалуйста.
— Как скажете. — Она унесла листок.
Пол отправился на поиски еды. Как и сама станция, столовая работала двадцать четыре часа в сутки, но кофе был безвкусный, а есть было нечего, кроме черствых сандвичей и высохших пирожных.
Через несколько минут после восьми в столовую вошла начальница.
— Вертолет вышел на связь и сообщил, что пока ничего не получил от Пантеры. Сейчас мы передаем ему чрезвычайное сообщение.
— Спасибо. — Брайану — или гестаповцу — теперь понадобится не меньше часа, чтобы расшифровать сообщение, составить ответ, зашифровать его и отправить. Пол посмотрел на тарелку, думая о том, как у британцев хватает смелости называть это сандвичем — два куска белого хлеба, провонявшего маргарином, и тонкий ломтик ветчины.
И никакой горчицы.
Глава тридцать четвертая
Парижский квартал красных фонарей с его узкими и грязными улицами располагался на небольшом холме за улицей де ла Шапель, недалеко от Северного вокзала. В самом его центре находилась «Ла Шарбо», как называли улицу Шарбоньер. На ее северной стороне, подобно мраморной статуе на свалке, располагался монастырь Ла Шапель. Обитель состояла из крошечной церкви и дома, где жили восемь монахинь, посвятивших свою жизнь помощи самым обездоленным из парижан. Они готовили суп для голодающих стариков, отговаривали отчаявшихся женщин от самоубийства, вытаскивали из канавы пьяных моряков и учили детей проституток читать и писать. Рядом с монастырем находился «Отель де ла Шапель».
Гостиница не была в полном смысле слова борделем, так как проститутки там не жили, но когда оставались свободные номера, хозяйка была не прочь сдавать их по часам размалеванным женщинам в дешевых вечерних платьях, прибывавшим туда с тучными французскими дельцами, воровато оглядывающимися немецкими солдатами или наивными юнцами, настолько пьяными, что глаза у них смотрели в разные стороны.
Войдя в гостиницу, Флик почувствовала громадное облегчение. Жандармы высадили ее в километре отсюда. По пути она дважды видела плакаты со своей фотографией. Кристиан дал ей свой носовой платок, красный в белый горошек, и Флик повязала его на голову, чтобы спрятать светлые волосы. Тем не менее она понимала, что если кто-то станет ее разглядывать, то обязательно узнает. Так что ей ничего не оставалось делать, кроме как опустить глаза и скрестить пальцы. Дорога в гостиницу показалась ей самой длинной в ее жизни.
Хозяйка, полная, дружелюбная женщина в розовом халате, из-под которого проглядывал корсет из китового уса, как догадывалась Флик, когда-то была настоящей красавицей. Однажды Флик уже здесь останавливалась, но хозяйка, кажется, ее не запомнила. Флик назвала ее «мадам», но та попросила называть ее Региной. Без лишних вопросов она взяла у Флик деньги и отдала ей ключ от номера.
Флик уже собиралась подняться в номер, когда увидела в окно Диану и Мод, приехавших на странного вида такси — диване на колесах, прицепленном к велосипеду. Инцидент с жандармами их, кажется, не протрезвил, и такого рода транспорт вызывал у них веселый смех.
— Господи, ну и помойка! — сказала Диана, когда они вошли внутрь. — Разве что мы сможем пойти куда-нибудь поесть.
Во время оккупации парижские рестораны продолжали работать, но значительную часть их клиентов неизбежно составляли немецкие офицеры, так что их по возможности следовало избегать.
— Даже не думай об этом! — раздраженно сказала Флик. — Мы заляжем здесь на несколько часов, затем с рассветом отправимся на Восточный вокзал.
Мод с укоризной посмотрела на Диану.
— Ты же обещала отвести меня в «Ритц»!
Флик с трудом сдержала свой гнев.
— В каком мире ты живешь? — прошипела она, обращаясь к Мод.
— Ладно, не волнуйся!
— Никто отсюда не уйдет! Это понятно?
— Да-да.
— Попозже одна из нас выйдет, чтобы купить еды. Мне нужно пока исчезнуть из поля зрения. Диана, сиди здесь и жди остальных, а Мод пусть заселяется в ваш номер. Дайте мне знать, когда кто-то появится.
