от них в пустыню, вырывая поводья из рук коноводов, а самых упорных еще и волоча по земле.
Мудрый Гарпаг, увидев такое явление, очень обрадовался.
— Нам бы еще сотню таких грифонов,— сказал он Шету.— Пускай даже пойдут налегке.
Шет посчитал деньги, посоветовался с царем и, уехав ненадолго, вернулся со стадом в сто двадцать голов.
— В крайнем случае будет чем откупиться,— пробормотал он себе под нос, когда стадо потянулось в Лидию позади войска.
Расчет Кира оказался верным. Лидия была очень богата золотом, но бедна — особенно в ту зимнюю пору — растительностью. Однако запасы были сделаны большие, и войско продвигалось, не испытывая трудностей.
Меня Кир, как обычно, выслал вперед, за сведениями о Крезе, и потому я до сих пор считаю себя первым воином Кира, вступившим в Сарды. Одновременно меня можно было считать и осажденным, потому как вместе с лидийцами я с волнением и тревогой дожидался подхода к Сардам персидского войска.
Мне удалось выяснить, что Крез никак не ожидал наступления Кира, а, едва узнав об этом, сразу послал гонцов к вавилонянам и спартанцам, прося их о военной помощи и обещая щедро отблагодарить за подмогу. С египетским фараоном Амасисом он уже заключил союз, больше, однако, рассчитывая не на его силу, а на его влияние на лакедемонян. К моему удивлению, спартанцы вскоре ответили согласием и стали снаряжать корабли. Я дал знать Киру, что теперь поспешность принесет только пользу.
Со своим выносливым войском Кир наступал очень быстро, и Крез наконец понял, что дожидаться союзников более опасно, нежели встретить Кира со своим мощным войском на подходе к Сардам.
За два дня до сражения я побывал в шатре Кира.
— Теперь твое место в Сардах, у Креза,— сказал он,— Когда войду в город, то должен буду знать все: где Крез, что он делает, как себя чувствует, что ест и как долго собирается продержаться в осаде.
Итак, мне довелось наблюдать за битвой издали, глазами лидийцев, и первым из их врагов слышать горестные вздохи и вопли ужаса.
Войска сошлись на большой, совершенно голой равнине неподалеку от города. Семнадцатитысячная конница Креза, поставленная в ровные боевые порядки, выглядела очень внушительно. Нагрудные пластины лидийских всадников, их шлемы и щиты сверкали, хотя солнце было скрыто высокими серыми тучами. Кроме копья в руке, у каждого на поясе висел длинный меч. Войско Кира, подошедшее к самой столице, не пугало их. Воины Креза были невозмутимы и готовы не только и не столько к осаде и отчаянному сопротивлению, сколько к решительному удару и преследованию пораженного неприятеля.
Легковооруженных лидийцев с луками и дротиками было на глаз не менее двадцати тысяч.
Так, по числу воинов войска противников были на этот раз почти равны (армия Кира перед вторжением в Лидию еще пополнилась каппадокийцами и арменами), а по силе, можно полагать, лидийцы даже имели превосходство. Вместе с тем, несмотря на тщательные сборы и видимую решимость, они, по-моему, учли и возможность отступления, раз уж встретили Кира в непосредственной близости от города.
Дело в том, что Сарды, как и Эктабан, не были обнесены крепостной стеной. Сарды превосходили индийскую столицу и числом зданий, плотно теснившихся на возвышенности, и их внушительным видом. В случае отчаянного сопротивления со стороны жителей Киру пришлось бы нелегко. А главное, дворец Креза и еще множество важных построек располагались на высоком акрополе, подобном тому, что является сердцем Афин. Акрополь Сард был поистине неприступной гранитной горой. Наверх вели всего две узкие лесенки, вырубленные на крутых гранитных склонах. Эти лесенки не только легко простреливались защитниками, но защитникам также ничего не стоило завалить их, что, как мне было известно, и собирался сделать Крез при худшем исходе битвы на равнине. Итак, знатные жители Сард поднялись наверх еще перед битвой, а в будущем — в случае поражения — хотя бы часть войска успела бы подняться на гору и приготовиться к длительной осаде, особо неблагоприятной для Кира в это зимнее время. Еды, копий, стрел и разных метательных снарядов было запасено на акрополе в достаточном количестве. В общем, при любом развитии событий Кира ожидали большие трудности, если бы Кратон Милетянин не выведал одной тайной тропы на акрополь.
Я наблюдал за передвижением армий, затесавшись среди простых горожан, которые собрались на вершине высокого холма около Сард. Войска строились друг против друга очень долго, словно присматриваясь к силам противника. К полудню лидийцы первыми собрались в боевые порядки и замерли в ожидании, которое меня немало удивило: им бы сразу броситься на войско Кира, а они все расчесывают коням хвосты! Казалось, Крез и его военачальники все не могут решить, по какому флангу наносить первый удар, и хотят посмотреть, какую тактику примет Кир, первым начав движение. В отличие от чужеземца, жители города очень одобряли основательность и неторопливость своих воинов, видя в такой тактике проявление храбрости и хладнокровного расчета. Лидийцы, как самый богатый в ту пору народ, по натуре были склонны к медлительности, которая на этот раз не пошла им на пользу.
В стане Кира между тем все еще происходила неясная суета и неразбериха. Пешие отряды персов, мидян и армен подвигались вперед, но какими-то неровными толпами, а конница двигалась совсем вкривь и вкось.
— Видно, перс не знает, как и подступиться! — радовались одни.
— Может, он хочет уклониться от битвы и обойти город? — тревожно недоумевали другие.
— А что там за стадо?! Посмотрите! — стали возбужденно восклицать третьи, самые зоркие, указывая вдаль.
Я первым разобрался что к чему, но смолчал, не желая заранее пугать жителей Сард.
Кир, увидев лидийскую конницу во всем ее блеске, дрогнул, но — себе же на пользу. На этот раз он решил поберечь своих доблестных персов, а заодно и всех остальных. Он понял, что здесь, на чужой земле, большие потери втройне опасны и нужна не просто победа, а безусловное превосходство над врагом, достигнутое любой ценой — хотя бы и хитростью.
И вот против лучшей в мире конницы было выставлено
