раз будет по твоей части. Так про это теперь даже писать и говорить нельзя. А в армии и особенно в ВДВ насаждается это дурацкое карате, которое в реальной схватке бесполезно… Соответственно, под плотное оперативное наблюдение взята и Русская православная церковь. Начальник этой идеологической службы Филипп Бобков раньше вполне нормальным мужиком был. Сам родом с Донбасса, на пару лет моложе тебя. На фронт в Великую Отечественную ушел добровольцем, приписав себе лишний год. Воевал храбро, получил несколько орденов и столько же тяжелых и легких ранений. В конце войны старшина Бобков был направлен для обучения в спецшколу Смерш… А сейчас, как говорится, перековался. Работает на Андропова не за страх, а за совесть.
– Перевербован? – спросил я.
– Не знаю, как выражаются, свечку не держал, – нехотя ответил Пинкевич.
– Но по делам узнаете их [113]. Так, кажется, в Священном Писании сказано, – остро взглянул мне в лицо Пинкевич. – А ты, когда в отпуске был, то, возвращаясь из Ленинграда, в Елец вместе с семьей заезжал и общался с настоятелем Вознесенского собора. Там в его окружении работает осведомитель. Вот опер, который его курирует, и сделал запрос в военную контрразведку. Хорошо, что мне это на глаза попалось. Вот такие пироги, Витя. С учетом прежней судимости, хоть она и снята, из спецназа ГРУ тебя могли уволить в два счета. Опять в колхозе баранку крутить пойдешь, – усмехнулся Пинкевич. – Ну, и во Вьетнаме сейчас идут тяжелые бои, патриотические силы ведут наступление, и у Луиса тоже работы хватает. Вот ты ему и поможешь там маленько, – улыбнулся Пинкевич… – Ну, а что до наших дней, – махнул он рукой, и улыбка исчезла с его лица. – Помнишь нашу войну с американцами в Корее? Тогда, да и после, они планировали уничтожить нашу страну ядерными ударами. Сам знаешь, сколько было этих планов – «Дропшоп», «Чариотер», «Тройян». Видел я ихний журнал «Кольерс». На его шикарной цветной обложке были изображены ядерные «грибы», расцветшие над Москвой. В западных изданиях увлекательно расписывалось, как будут совершать воздушные рейды стратегические бомбардировщики. И как разделят судьбу Хиросимы десятки русских городов.
Но позже был разработан и начал реализовываться план «Лиоте». Он не имеет срока давности и будет действовать до полного уничтожения Советского Союза. Основные его методы – это психологическая война против населения Советского Союза. В первую очередь против руководства страны и КПСС, ну и, естественно, членов их семей. Все это уже начало приносить свои плоды после известной речи Хрущева на двадцатом съезде партии. Уже тогда в душах многих людей зародилось сомнение…
Пинкевич выбрался из-за стола и посмотрел в окно, за которым густыми хлопьями шел снег.
– Доктрину Алена Даллеса, основателя ЦРУ, помнишь? – снова повернулся ко мне собеседник.
– Напомни, о чем это. Я ведь столько лет не служил.
– Ну, слушай. Я своими словами перескажу близко к тексту, – произнес Саня. – Посеяв в СССР хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим русских в это поверить… Мы найдем своих единомышленников, своих союзников и помощников в самой России. Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательного, необратимого угасания его самосознания. Из литературы и искусства мы вытравим их социальную сущность, отчуждим художников, отобьем у них охоту заниматься изображением тех процессов, которые происходят в глубинах народных масс. Литература, театры, кино и пресса будут изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в человеческое сознание культ секса, насилия, предательства – словом, всякой безнравственности.
В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху. Незаметно, но активно и постоянно будем способствовать самодурству чиновников, взяточников. Беспринципность, бюрократизм и волокиту мы возведем в добродетель. Честность и порядочность будем осмеивать – они станут никому не нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркомания – все это мы будем ловко и незаметно культивировать. Национализм и вражда народов, прежде всего ненависть к народу русскому, расцветет махровым цветом…
– Ладно, Саня, достаточно, – вырвалось у меня из груди, и я растерянно посмотрел на собеседника. – Неужели все сейчас уже так плохо и нельзя повернуть обратно?
– Ну, как тебе сказать, – посмотрел снова в окно Пинкевич. – Если бы сейчас у власти снова оказался товарищ Сталин со своей командой, то можно было бы все исправить. А при Брежневе все потихоньку продолжается, как было при Хрущеве. У наших партийных руководителей уже выросли детишки, которые видят идеал в западной жизни. Они с детства привыкли к тепличной жизни с персональными «Победами» и «Волгами», но уже захотели большего. Один такой щенок в прошлом месяце спросил своего партийного папашу: «Папа, а почему ты курируешь этот автозавод? Почему он еще не принадлежит тебе?»
– Саня, а мне недавно кто-то говорил, что партийным чиновникам запрещено заниматься оперативной работой, – улыбнулся я.
– Ну, сам же знаешь, что если нельзя, но очень хочется, то можно, – махнул рукой Пинкевич и, подумав, с досадой добавил: – А то эти сыночки прямо сейчас рады бы были страну продать.
– Саня, если я правильно тебя понял, то СССР продвигается вперед к реставрации капитализма. Значит, прав был Иосиф Виссарионович, когда говорил, что по мере построения социализма будет обостряться классовая борьба…
– Эх, Витя, – тяжело вздохнул Сашка. – Если бы речь шла только об изменении социально-политической формации… Хотя капитализм в России – это, как говорится, не дай нам бог. Речь-то идет о ликвидации нашей страны. Причем при любом общественном строе… Такие, как генерал Бобков, явно хотят стать новыми буржуями. Вернее, в новое дворянство метят. Только с дьяволом нельзя договориться, и если ты продал ему свою душу, то не удивляйся, что он заплатит тебе пригоршней битых черепков. Даже если они сначала будут казаться золотом… Да, как говорит Священное Писание, «царство, разделившееся в себе, исчезнет». Пока такие достойные люди, как Павел Анатольевич Судоплатов, сидят в тюрьме, а госбезопасность возглавляет борец со всем русским, ничего хорошего нашу страну не ждет.
– Ну а нам-то сейчас что делать? – спросил я.
– Делай что должно – и будь что будет, – подумав, ответил Пинкевич, ставя чайник на газовую плиту и зажигая конфорку. – Лично тебе, Витек, это делать свое дело. А ты умеешь это делать намного лучше других. Это я сейчас про твою командировку говорю. За свою семью не беспокойся. Я присмотрю и, если надо будет, помогу. Как дети-то?
– Да нормально все у них. Маша в прошлом году вышла замуж. Ее избранник тоже из медиков, работает врачом на «Скорой помощи». Уже скоро родить
