Запомните девиз нашего бизнесмена: вы не должны знать, чем вы занимаетесь! Тогда коммерческая тайна гарантирована! Делайте свой бизнес, не пытаясь выяснить, в чем именно он заключается.
Заключение
Наша задача состоит в том, чтобы прервать деловые отношения в их зародыше. Чем дальше зайдет дело, тем труднее из него выпутаться. Помните: никогда не делайте нарочно того, что можно сделать нечаянно. Чем меньше вы умеете, тем больше зависит от вас.
Один непрофессиональный человек может натворить такое, что потом не расхлебает сотня профессионалов. Делайте все от вас зависящее, чтобы не делать ничего. Учтите: для того, чтобы ничего не делать, надо очень много работать. Помните: против деловых людей есть только одно оружие непрофессионализм. Учитесь, и вы овладеете им в совершенстве.
Опытный непрофессионал в одиночку может справиться с десятью профессионалами. Если все пойдет, как задумано, и международное сотрудничество наладится, то в недалеком будущем американцы станут жить не лучше нас. Соответственно, мы, наконец, заживем не хуже их!
За работу, товарищи! В смысле, удачи вам, господа!
Из неопубликованного (1970–1995)
Раковина
Кубиков нашел под кустом морскую раковину. Здоровая, как дыня, только с рогульками, как мина.
«Ух ты!» — подумал Кубиков, повертел раковину в руках и приложил к уху. Где-то писали, будто бы из раковины слышен шум моря.
«Ух ты!» — действительно, в ухе плескалось далекое море.
Кубиков рассмеялся и, приладив раковину к уху, пошел дальше.
Шум моря стал затихать.
— Не туда иду, что ли? — он потоптался на месте и повернул в обратную сторону, забыв, зачем шел.
Море из раковины впадало в ухо. Шум нарастал. Послышались чайки. Кубиков никогда не видел моря, да и слышал его только по радио полгода назад. Поэтому инстинктивно ускорил шаги, будто впрямь мог выйти к морю, хотя здесь его отродясь не было. Да что там моря, речки толковой не было, даже ручья. Степь кругом, в степи засуха.
А в раковине уже пенились волны, в гальке шебуршился прибой. В ухе стало свежо, на губах солоно.
Кубиков зажмурился:
— Ух ты, ух ты! Как настоящее! Во раковину нашел! Или у меня такие уши морские! — весь в предвкушении настоящего моря, Кубиков, зажмурившись, шагал по степи, прижав к уху раковину, не замечая, что ноги лижет настоящий прибой.
Вода дошла до колен. Кубиков ойкнул, когда прохлада стиснула тело в области таза и то, что было в тазу.
В раковине сквозь крики чаек донесся ну натурально человеческий голос: «Заходить за красные буи запрещено!»
Кубиков, не открывая глаз, восхитился: «Во, раковина! Как взаправду! Рассказать — не поверят!»
Кубиков с трудом продвигался, толкая животом тяжелую воду, которая скоро накрыла его с головой. Стало нечем дышать, вода лезла внутрь.
— Ух ты! — подумал Кубиков. — Один к одному, тону! Ай да раковина! Сдохнуть можно!
И утонул.
Когда Кубикова вытащили на берег, губы его были сведены улыбкой человека, мечта которого сбылась.
Стакан воды
Думал: умру, так и не повидав заграницы. Нет, умру, повидав.
В Швецию съездил. Ничего не посмотрел, по распродажам ходил, торговался, чтобы на сто долларов, которые были, побольше купить барахла. Мороженого не лизнул, в автобус не сел, в туалет не сходил, на стриптиз с мужиками не пошел, скрепя сердце. Потом они рассказали, показали — вспотел так, будто сам посетил.
Себе ничего не купил, жене — жвачку. Все — доченьке.
Вернулся, жена на стену полезла, где и сидит пятый день: «Дурак старый! Сколько нам осталось! Так и умрем босыми, голыми! Умные барахла с распродажи привозят мешками, оденутся, да еще продадут, предыдущую жизнь оправдав! Говорят, на улице там баки стоят «Армии спасения». Шведы туда все, что не надо, скидывают. А что им не надо — нам только давай! Соседка ночь в баке просидела с фонариком — оделась как куколка, да еще напродавала, купила автомобиль! Я ж тебе адрес бака дала! А ты все соплюхе!»
Что с жены взять? Дура. Я знаю, что делаю. Видели бы, как дочка тряслась, щебетала, когда в тряпье копошилась. Я смотрю не на день вперед. Дальше. «Кому спасибо за все?» — «Тебе, папочка родненький!» Родненький! А до того грубила как отчиму. Знает: по нашим меркам, если человек на тебя до копейки валюту потратил — ты в неоплатном долгу! Говорю дочке: «Теперь стакан воды поднесешь отцу, когда помирать буду?» Отвечает: «Папочка, подносить буду до тех пор пока не умрешь!» Во как! Но на всякий случай расписочку взял. «Обязуюсь на сто долларов носить воду, по курсу, и так далее». А на сотню долларов, представляете, сколько воды! Так что, умирая, напьюсь всласть!
На живца
Он мне, главное, говорит: что ж ты за мужик, если один на один с ними не справишься?!
Объясняю, не один на один, а один на двоих… Причем что выяснилось, в журнале, это не столько он, сколько она. Самец комариный, как пишут, не кусается, только делает вид, кровопийства в нем нет, а вот самочка, комариха, та до крови сама не своя. Пишут, мол, ей необходимо напиться, она мать, ей выродков кормить грудью, поскольку пока жива, вечно беременна и в положении. Каждую ночь работаю донором и на глазах таю!
Казалось бы, центр города, двенадцатый этаж! На лифте не каждый поднимется, а эти гнусавки месяц со мной живут бок о бок, я их кормилец, хочу того или нет. Ночи не было, чтоб они мне с кем-нибудь изменили! Откуда порода такая вылупилась? Есть же нормальные комары. Сел на тебя, клюв воткнул, ты его сверху хлоп — мокрое место! А эти две вурдалачки, не иначе, мичуринские! Их не поймать. Свет не выключаю, лежу голый, жду когда приземлятся. Сели. Я для маскировки храплю, глаза суживаю и только за спиной пальцы в кулак сжал! Фить! Улетели! У них глаза везде! Или каким местом они чувствуют?! Бьешь — мимо! К утру на себе живого места нет, весь в синяках, а эти стаканами кровушку пьют, зудят пьяными голосами!
За три недели крови моей на двоих, считай, литр нацедили! Еле ноги волочу, а эти толстые, розовые, как в санатории.
Напился — уйди! Нет! Каждую ночь банкет устраивают, будто слаще меня в мире нету!
Откуда я знаю, что это одни и те же?!
Да по писку их различаю, и на морду за ночь насмотришься так — этих двух из тысячи комаров с закрытыми глазами опознаю!
Один мужик говорил: есть устройство французское, в розетку втыкнул, оно ультразвук издает, что на комарином означает: «Атас!» — и насекомые в панике разбегаются по соседям. Он где-то достал, включил — так к нему со всего города комары слетелись! Полный аншлаг! То ли наше напряжение с французским не совпадает, то ли наш комар французскую команду неправильно понимает, а переводчика нет, комар французский к устройству не прилагается.
И вот тут Николай, друг мой, и говорит: «Возьми ты их на живца».
— Это в каком таком смысле, на живца? — Я не понял.
Он говорит: «Положи на ночь кого-нибудь рядом. Тогда рукам больше свободы, и запросто перебьешь всех комаров на чужом теле! Я для этого дела девушку пригласил на ночь. Кладешь ее рядом. А комар на свежую кровь сам не свой! Слетелись! И я всю банду переколотил! От этой девицы к утру мокрое место осталось! Пригласи ты бабу к себе — одним махом и ночь весело проведешь и от комариков избавишься. Рекомендую.»
Вот такое предложение поступило.
Честно говоря, я до женского полу не шибко охотник, но тут выбирать не приходится: еще пару ночей без сна и откину коньки. Кое-как уговорил старшего экономиста Сбруеву Светлану Павловну на кофе якобы с коньяком. Она женщина не из симпатичных, редкий мужик на нее клюнет. Фигура необъятная, зато внутри кровищи! Привел я ее. Выпили, покурили, потом она сказала, что в такую ночь без провожатых одной идти страшно. Я ей говорю: «А вас провожать никто и не собирался. Оставайтесь до утра, я вас в обиду не дам.» Она кокетничает: «Видите ли, на улице на беззащитную женщину напасть могут, а где гарантия, что на меня тут нападут, если останусь?!»
Я ей дал слово, что ни в одной подворотне с ней не случится того, что начнется сейчас тут! И налетел как сексуальный маньяк. Светлана Павловна отбивалась недолго, счастливая от того, что хоть кого-то привела в возбуждение. А я как представлю всю ее обнаженной с сидящими на высокой груди комарами, аж трясусь! Только к оргии приступили — мои тут как тут, тоже участвуют. Начали с меня, причем, не во время, в смысле, в то время, когда не вовремя. Я взвыл, а Светлана Павловна вообразила, что это она такое ощущение предоставила и загордилась совсем. Я разубеждать не стал. Удовлетворенная Светлана Павловна расхрапелась с улыбочкой на устах. Я свет зажег. Простынку с нее стянул, как при открытии памятника. Смотрю на тело ее с вожделением! Жду когда комарики с ней в экстазе сольются! Долго кружили, видно прикидывали, с чего начать. Приземлились посреди физиономии Светланы Павловны. А там есть где разгуляться! Комарики туда-сюда потопали, один от губ оторваться не смог, второй на носу расположился. Светлана Павловна во сне чему-то там улыбается, небось, снится ей, что это не комары, а я по ней ползаю. А у комаров просто слюни текут!
